Королевство моих преступлений - Лина Мур

На первом этаже располагается фотостудия с надписью на двери: «Временно не работает». Видимо, фотографа уже пытались запугать, или он просто струсил и спрятался.

– По данным мистера Райза, он здесь со вчерашнего вечера, – подаёт голос шофёр, я не запомнил, если честно, его имя, даже внешность сейчас тоже кажется незнакомой.

– Заперто, – взглядом указываю на дверь и облизываю сухие губы.

– Мистер Райз уверен, что у тебя получится попасть в любое закрытое помещение, – с явно неприятным подтекстом бросает он мне. Закатывая глаза, опускаюсь к замочной скважине и, раскрывая рюкзак, пытаюсь найти в нём что-то тонкое и искривлённое.

Я бы хотел забыть о том, кем был в прошлом и все свои навыки тоже. Но вот руки что-то делают, а голова работает, словно на автомате. Мне неприятно оттого, что я никогда не избавлюсь от клейма преступника и не смогу жить нормально, как честный человек. Видимо, честность в их мире – это ненужное качество, которое я желал бы сохранить в себе. Но могу ли я назвать себя сейчас честным? Нет, больше нет. Я увяз в этом дерьме по собственной глупости и слабости. Мне не жаль того, что я поддался своим чувствам и влюбился в девушку. Мне лишь жаль, что я её не услышал и не понял так, как должен был это сделать её защитник и настоящая опора, которую она во мне и не увидела. Мира не ждала от меня поддержки и помощи, она научилась быть самостоятельной и выживать одна в мире, в котором вокруг неё столько людей и возможностей. А я тоже умею выживать, но в другой параллельной вселенной. И здесь мне ничего не помогло, чтобы сохранить хрупкое и нежное чувство, а только смог разрушить его окончательно.

Замок щёлкает, и дверь открывается. Поднимаюсь на ноги и, бросая самодельную отмычку в рюкзак, пропускаю вперёд мужчину. В нос ударяет неприятная вонь – смесь алкоголя и мочи. Ну, хоть где-то я могу чувствовать себя как дома. Мы входим в большой и пустой холл, где раньше принимались заявки на съёмки. Далее, вижу несколько закрытых дверей, ведущих в помещения, где должны проходить фотосессии, и только одна, в самом конце, немного приоткрыта, откуда виден тусклый свет. Мужчина, идущий впереди меня, поднимает руку с пистолетом и боком толкает дверь, резко наставляя его на, выскочившего из затемнённого пространства слева, человека с револьвером.

– Что вам надо? Убирайтесь отсюда! – Хриплым голосом на английском требует он. Ох, хреновый у него вид, должен я сказать: волосы засаленные, заросшее щетиной серое лицо с тёмными кругами под карими глазами, запах пота и одежда явно не первой свежести.

– Опусти оружие, иначе я выстрелю, – грозится шофёр, пришедший со мной.

– Нет… нет… не стреляй, а то я вызову полицию и…

– Раз…

Рука фотографа, как я понимаю, дрожит, и он бегает взглядом то по мне, то по угрожающему.

– Уходите, и я ничего никому не скажу.

– Два…

– Что вы хотите от меня? Что вам нужно? Я лишь фотографирую людей, и всё…

– Я предупреждаю в последний раз: убери оружие, – зло шипит шофёр.

– Хватит, прекрати, – выхожу вперёд, закрывая собой фотографа.

– Рафаэль, у тебя приказ и у меня тоже. Лучше не мешай, а делай своё дело. Пока я держу его на мушке, ищи снимки.

– Запугиванием ничего не добиться. Дай мне пять минут наедине с ним. Диалог намного эффективнее, чем угрозы, – примирительно произношу я.

Вот сейчас я абсолютно не готов наблюдать за ещё одной невинной потенциальной жертвой заговора против Миры. Я не в силах… это уже край моего терпения и выносливости. Мне жалко и себя, и Миру, и этого мужчину, и Белча, и Сиен. Всех жалко, и мне плохо как физически, так и морально. Я не могу позволить свершить суд без доказательств. Это уже было, и вновь участвовать в подобном я не собираюсь.

– У меня есть приказ…

– Да, у меня тоже, поэтому дай мне его выполнить и подожди меня за дверью. Вряд ли он захочет, чтобы Его имя было связано с криминалом, – выделяя интонацией местоимение, перебиваю мужчину. Прищуривается на секунду, а затем недовольно выходит из комнаты.

– Пять минут, а потом мой способ, – фыркая, закрывает за собой дверь.

Тяжело вздыхая, поворачиваюсь к мужчине.

– Вы знаете, зачем мы пришли? – Тихо спрашиваю его.

– Нет. У меня семья… трое маленьких детей, а за последние двое суток я получил уйму угроз, – так же отвечая мне, опускает руку с револьвером.

– Вы однажды проводили фотосъёмку девушки по имени Эмира Райз в стиле «ню». Она дочь очень богатого и влиятельного человека. Эти снимки были опубликованы на нескольких сайтах, и их увидели люди, которые могут создать вам серьёзные проблемы, если вы не поможете мне решить это, – вкрадчиво произношу я и, сбрасывая рюкзак, опускаюсь на стул. Сил нет стоять.

– Эмира Райз? Это из-за неё такой переполох и угрозы? – Недоумённо переспрашивает меня.

– Да. Вы помните её?

– Конечно, она приехала и заплатила за работу сумму в три раза превышающую стоимость съёмки, также я составил с ней договор, по которому без её согласия я не имею права использовать снимки, – кивает мне и кладёт на стол оружие.

– Так вот, мы пришли за этими снимками. За оригиналами и документом, в котором вы отказываетесь от прав владельца и удаляете всё, что у вас хранится.

– Но это невозможно.

– Поверьте, вам лучше добровольно передать все права и уничтожить кадры, как и очистить все данные о её пребывании здесь. Упростите себе жизнь, и мне тоже.

– Рафаэль, да?

– Да, – протягиваю руку, и он пожимает её, натянуто улыбаясь.

– Жорж.

– Так мы можем помочь друг другу? Её отец очень богатый человек, и он уничтожит вас, если вы не послушаете меня. Позаботьтесь о своей семье и о бизнесе, иначе не отмоетесь от всего этого дерьма, – делаю ещё одну вежливую попытку добиться своего.

– Я понимаю, Рафаэль, но дело в том, что это невозможно по простой причине – у меня нет исходников.

– Как нет? Но вы же снимали Миру, а все фотографы, насколько мне известно, сохраняют кадры, – удивляюсь я.

– Да, это верно, но… я попал в одну неприятную ситуацию. У меня их украли отсюда. Из сейфа. Примерно чуть больше недели назад. И я знаю, что виноват сам, потому что хотел заработать, и мне обещали приличную сумму за исходники и документальное подтверждение передачи и отказа прав, как и о согласии использовать их в личных целях модели, – сдавленно говорит он и опускается на стул напротив меня.

– А кто обещал вам деньги? – Сглатывая горечь, спрашиваю его.

– Девушка позвонила, представившись доверенным лицом Эмиры Райз, и попросила о личной встрече в отеле «Ибис». Она объяснила, что дело очень конфиденциально и требует подобной конспирации. У меня множество клиентов с разными просьбами и требованиями, меня это не особо удивило. Она сказала, что за снимки мисс Райз готова отдать десять тысяч евро, и…у нас тройня родилась, а это требует огромных затрат на медицинскую страховку и другие вещи. Я не мог отказаться и поехал на встречу. В номере меня ожидала девушка, она показала бумагу, заверенную нотариально, что, действительно, выступает от лица Эмиры Райз. Девушка попросила меня сначала заполнить бумагу об отказе от претензий, затем о том, что я добровольно передаю все исходники клиенту, а затем… я выпил… она предложила вина и обед заказала. Я был голоден, целый день работал, и всё… проснулся голым, со снимками в окружении обнажённых женщин и с подписью молчать о том, что здесь случилось, и угрозами отправки этих кадров жене. Я испугался, конечно, ведь никогда не думал об изменах, а здесь такое, – он замолкает, делая глубокий вдох.