Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы - Анна Бурдина

Сюрприз был действительно невообразимо дерзким. Елена готовила новый план побега. Побега, которого никто и предположить не мог. Казалось бы, она уже сбежала от мужа, и родственники общими усилиями придумали, как ее спрятать. Но Елена решила спрятаться так далеко, чтобы ее никто не нашел, даже родственники.

Она решила бежать из страны.

План родился непосредственно на борту «Коммодора» по дороге в Керчь. Елене пришла мысль запутать следы, не ехать к отцу в Одессу, а продолжить путь на «Коммодоре» до самого Константинополя, где можно будет попробовать разыскать одну свою знакомую даму, собирающуюся путешествовать по Египту. Капитан явно имел виды на яркую молоденькую девушку с прекрасными голубыми, завораживающими глазами и готов был помочь отважной барышне доплыть до Константинополя. Естественно, за соответствующее вознаграждение, надеясь на известную «компенсацию» за его любовные терзания. Елена поглядывала на капитана с усмешкой и некоторым умилением, подсмеиваясь над его нетерпеливостью и неподдельной боязнью того, что ему могут отказать. Она его обнадежила, и капитан «загорелся». Он готов был пойти на все, лишь бы овладеть предметом своей сиюминутной страсти.

Однако, услыхав о намерении прекрасной молодой дамы проделать с ним путь до самого Константинополя, капитан предупредил, что провезти через таможню в Таганроге троих будет невозможно, поэтому слуг необходимо высадить в одном из российских портов и отправить домой. Остановка предполагалась только в Керчи. Елена, следуя возникшему плану и деталям продуманного побега, довезла слуг до Керчи, высадила их, снабдила деньгами, чтобы хватило на обратную дорогу, а сама продолжила путь по неведомому маршруту. Правда, отцу в Одессу она отправила письмо с извинениями за ее очередную выходку, объясняя, что она покидает Россию, так как боится, что отец или другие родственники попытаются восстановить разбитые ею брачные узы. Она просила отца благословить ее на самостоятельное плавание, на жизнь вне России и, кроме нее самой, никого не винить в принятом ею решении.

Когда на горизонте показался Таганрог, капитан предупредил Елену, что предстоит таможенный осмотр его судна. Если она не спрячется, могут быть большие неприятности, как для нее – высадят на берег и вернут домой; так и для него – наложат штраф и обвинят в укрывательстве. Следовало устроить дело таким образом, чтобы у таганрогской полиции не возникло подозрения, будто на пароходе прячется лишний пассажир. Трюк с провозом лишних пассажиров, по всей видимости, проделывался на «Коммодоре» неоднократно, поэтому спрятаться Елене предложили в топочном отсеке трюма, где хранился уголь. Ей необходимо было зарыться в уголь и отсидеться там, пока пройдет таможенный осмотр. Способ укрыться в угольном трюме парохода бесстрашной пассажирке не понравился. Она предложила поменяться местами с юнгой: в уголь спрятать пароходного юнгу, а ей занять его место, переодевшись в его костюм. Так и поступили. Ее, как больного юнгу, уложили в гамак, а настоящего юнгу спрятали в отсеке с углем. Таможня ничего подозрительного не заметила и «Коммодор», совершив разгрузку-погрузку в Таганроге, взял курс на Константинополь.

Подплывая к Константинополю, у Елены возникли новые неожиданные затруднения. Вечно пьяный, грубый капитан, который по дороге чуть не утопил свой корабль, протрезвев, в нецензурной форме напомнил ей о своих телесных притязаниях и принялся настойчиво ее преследовать. Елена бегала по кораблю, прячась в любом возможном укромном месте и пытаясь отделаться от взбесившегося в пьяной злобе «морского волка».

Наконец «Коммодор» бросил якорь. В одну минуту сотни тощих, немытых, узколицых людей с крупными носами и близко сидящими глазами, похожих на стаю крыс, атаковали прибывшее судно, так же как и его пассажиров, предлагая свой товар или свои услуги. Вся эта ватага в одну секунду выскочила чуть ли не со дна морского; защебетала, зачирикала, залопотала и заголосила на разные лады, как умеют голосить только азиатские народы, рекламируя свой товар. Чтобы избавиться от подобия вавилонского столпотворения и пьяного «морского волка», Елене пришлось приложить немало усилий. Под шумок с помощью одного из членов команды корабля она поспешно сбежала на берег и выгрузила вещи.

Очутившись на твердой почве, она облегченно вздохнула, перекрестилась, нашла извозчика и, погрузив в него свой небольшой багаж, сначала решила ехать в какую-нибудь гостиницу, а там уже думать, что делать дальше.

Город был совершенно чужой. Ее никто не встречал, никто не знал. Где жить – она не имела ни малейшего представления. Единственное, что у нее имелось в руках, это адрес гостиницы госпожи Киселевой, которая должна была находиться в Константинополе еще как минимум недели две перед тем, как отправиться со своими сыновьями в путешествие по Египту.

Когда Елена последний раз виделась с ней в Ереване, графиня много рассказывала о предстоящем путешествии и дала адреса, куда ей писать в Константинополе и в Каире. По приезде в гостиницу выяснилось, что там Елена остановиться не может, так как у нее нет паспорта, в связи с чем могли возникнуть проблемы с местными властями. Тогда Елена приняла самое мудрое решение, которое могло прийти ей в голову, направившись в российское консульство в Константинополе. Извозчик с ветерком мчал ее по булыжной мостовой, и через десять минут она была уже у заветных дверей Российского консульства.

Ее приняли. Елена объяснила, что ей необходимы документы для путешествия, так как свой заграничный паспорт она якобы потеряла. Сотрудник консульства удивился, но обещал помочь и доложить консулу. Тут Елене улыбнулась удача! Мир оказался тесен, поскольку консулом оказался старый знакомый дедушки, господин Кº. Он хорошо знал семью Фадеевых, а Елену когда-то видел маленькой девочкой. По закону подобного вида документ должен был быть получен в России, но при определенных обстоятельствах выдавался и на месте. Консул взял на себя ответственность и пообещал Елене выдать необходимую бумагу на основании ее свидетельства о рождении и о браке, которые у нее имелись при себе. Консул также уверил госпожу Блаватскую, что непременно напишет об их встрече дедушке и скажет, что с документами у нее все в порядке, чтобы тот не волновался. Елена не стала разубеждать консула, что сообщать дедушке ничего не следует, так как это могло вызвать определенное подозрение со стороны официальной особы. Поблагодарив консула за оказанное содействие, она любезно раскланялась, держа в руках необходимые документы. Это была великая удача! Теперь она получила возможность официально путешествовать по миру, не спрашивая ни мужа, ни своих родственников. Оставалась только одна опасность, сопоставимая со страхом смерти, которая не давала ей покоя, – быть найденной «мужем-хозяином» и возвращенной к нему навеки.

На первых порах Елена поселилась в той же гостинице, что и ее знакомая, миллионерша графиня Киселева. Гостиница была дорогая. Деньги у Елены пока оставались, но немного – только то, что сохранилось от средств, выданных ей дедушкой на переезд к отцу, в Одессу. Следовало подумать, где раздобыть еще довольно значительную сумму, чтобы добраться до Египта и принять участие в путешествии с графиней и ее сыновьями.