Не обязан жениться - Люси Монро

– Это так.

Именно поэтому расставание стало для нее таким болезненным. Его уход стал крушением ее надежд.

– Почему именно на мне? Я не из королевской семьи. Во мне нет ничего особенного.

– Это не так. Ты удивительно цельная личность.

– Такие женщины есть и среди тех, кто обладает хорошими связями.

– У тебя тоже неплохие связи.

– Ты стал встречаться со мной, потому что мой отец – известный журналист? – Она внутренне сжалась, ожидая ответа.

– Нет. Я встречался с тобой, потому что ты мне нравилась. И больше ничего. – Уверенный ответ не оставлял места для догадок. – Послушай, Джиллиан, что бы ты обо мне ни думала, я не хотел, чтобы моя семья была похожа на родительскую. Я хотел связать жизнь с женщиной, которая действительно могла бы стать моей второй половиной. И потом, ты умеешь с завидной уверенностью держать себя на дипломатических приемах.

– Это все от застенчивости. Я просто научилась выгодно использовать ее.

– Ты производишь впечатление замкнутой, но доброй девушки.

– Я не самый лучший дипломат.

– Когда ты станешь принцессой Воларуса, тебе придется этому научиться.

– Значит, тебе нужны связи моей матери! – Это никогда не приходило Джиллиан в голову.

– Да, она ведь у тебя популярный политик – и у себя в ЮАР, и, пожалуй, во всем мире.

– Действительно.

Правда, подумала Джиллиан, ярая феминистка Анналия Питцу вряд ли одобрит свадьбу дочери с отпрыском королевской фамилии, не говоря уже о какой-либо помощи. Она была подвижницей и революционеркой и при ежегодных визитах дочери всякий раз давала ей понять, как она разочарована ее выбором профессии. – Но ее происхождение королевским не назовешь.

Макс пожал плечами:

– Женитьба на девушке из королевской семьи, особенно участвующей в политике, несет с собой свои проблемы. Я к ним не готов.

– Но, может, твоим подданным было бы приятнее, если бы ты женился на женщине с Воларуса?

– Если бы кто-то из моих соотечественниц нравился мне так, как ты, я бы, конечно, просил ее руки.

– О! – Джиллиан поняла: в вопросах брака Макс не собирается прислушиваться к соотечественникам – ни к элите, ни к среднему классу. Бедняков на Воларусе не было: эта маленькая страна была достаточно богата.

– Это все, что тебя волнует? – удивленно спросил Макс.

– В том, что касается секса, я тебя устраиваю, ты этого не скрывал.

– Ты устраиваешь меня как личность. Мне нравится твой необычный образ мыслей, да и вообще у нас немало общих интересов.

– Так что ты решил, что я – твоя идеальная женщина?

– Да.

– А потом ты узнал, что я, вполне возможно, не смогу родить.

– Да, что с этим будут проблемы.

– Тебя это огорчило?

– А ты как думаешь?

– Я думаю… – Она долго старалась не вспоминать об их последней ночи, но теперь, оглядываясь назад, ясно видела, с каким отчаянием он проводил рядом с ней, как он думал, последние часы. Теперь, слушая его, она понимала: действительно расставание далось ему нелегко. Она уже готова была попросить у него прощения… но все-таки вспомнила, что решение расстаться, как-никак, принял он. – Я думаю, ты сделал свой выбор.

– Да, – кивнул он. – А ты свой, решив не бороться за меня.

– Это было бы глупо, – возразила Джиллиан. За что она должна была бороться, раз он все равно не любил ее?

Теперь ей предстояло решить: будет ли ее ребенок счастлив в семье, где лишь один из родителей любит другого. Шестое чувство ясно и недвусмысленно говорило ей: «Да!»

Эта мысль не была особенно радостной, и все же она принесла Джиллиан облегчение. Теперь она сможет подарить своему ребенку совершенно иную судьбу, нежели ее родители когда-то уготовили ей.

Если у нее хватит мужества.

Если она позволит Максу приблизить ее к себе, взять под защиту, – несмотря на то что он не любит ее.

– Ты знала, что я собирался сделать тебя следующей королевой Воларуса.

– Да, хотя об этом я как раз не думала.

– Зато я думал. И ты должна была об этом знать. Как и о том, что я собираюсь жениться на тебе. Но ты позволила мне уйти, даже не попытавшись уговорить меня остаться.

Она не стала спорить. Он был прав – со своей точки зрения.

– Я не видела в этом смысла.

– Не видела смысла? Ты же говоришь, что любишь меня!

Быть может, ей удалось бы его убедить. Судя по его словам, это не было невозможным. Она могла заставить его почувствовать себя слабым и даже пересмотреть свои взгляды на долг и честь.

Впрочем, любовь приходит и уходит, а его чувство долга непоколебимо. В том числе – долга по отношению к ней как матери его ребенка.

Достаточно ли ей этого?

Всю жизнь Джиллиан таила в сердце мечту – стать особенной для одного-единственного человека на земле. Чтобы он считал ее интересы их общим делом, поставив их выше собственного комфорта.

Она никогда не хотела стать для кого-то всем. Для нее это было слишком безрассудным. И это хорошо. Ведь даже если бы Макс любил ее, долг по отношению к своей стране все равно был бы для него важнее.

Но она хотела большего. Хотела быть не просто женщиной, случайно забеременевшей наследником престола. Не просто женщиной, которую можно бросить в одночасье, узнав, что у нее проблемы с репродуктивной системой.

Сможет ли она быть счастливой, не получив этого?

Заглянув в свою душу, она поняла: да, это возможно.

Джиллиан внимательно посмотрела ему в глаза. Ее сердце болезненно сжалось. Что бы он ни говорил, она твердо знала одно, пусть даже Макс в это не верил.

– Любовь – действительно мощная сила. И я действительно люблю тебя.

– Даже теперь?

– Даже теперь.

Неужели все, что он делал, было лишь ради этого признания?

Но нет. В выражении лица Макса не было радости победы – это говорило само за себя. Наоборот, он нахмурился:

– И все же ты не хочешь выйти за меня до начала второго триместра. Где же хваленая сила любви?

И вновь Джиллиан смогла лишь раскрыть рот в изумлении, не в силах вымолвить ни слова.

Макс словно бы готовился к обороне, но она не могла понять, с чем это связано. Быть может… она не могла поверить… быть может, он ощутил собственную уязвимость?

– Неразделенная любовь приносит боль, – гневно ответила она.

Неужели он этого не понимает?

Он резко выпрямился, напряженно поинтересовавшись: