Инициация Вики - Антон Соя

Первая жертва, ведьма Василиса из ордена Ариев, была спортсменкой-пловчихой, чемпионкой города по плаванию на спине на длинные дистанции. Считалась перспективной спортсменкой. И в ордене Розенкрейцеров тоже была на хорошем счету. Карл Иванович Розен дал ей идеальную характеристику. Прошла три уровня посвящения. Характер нордический. Зверский хмыкнул. Грех смеяться над покойниками, но удержать себя ему не удавалось. Слишком тяжелая, запредельно мрачная работа сделала его циником, иначе он бы давно упокоился сам. Сердце-то у него в груди хоть и зверское, но не железное. Так вот, Василису убийца утопил в ее же собственной ванне. Девушка была одета в спортивный купальник и шапочку. Руки у нее за спиной были привязаны к ногам. На зеркале помадой жертвы преступник написал печатными буквами: «Утонула – значит, не ведьма!» Глаза Василисы шутник забрал с собой. Криминалисты из непосвященных, коллеги Шкатова, которые не обнаружили ни в ванной, ни в квартире никаких следов ни злодея, ни борьбы, ни взлома, квалифицировали это преступление как убийство на почве ревности. По совокупности увиденного они решили, что жертва с убийцей была знакома и она сама пустила его к себе домой, а глаза он после убийства забрал себе на память. Зверский знал, что они ошиблись. Если бы Антон мог заглянуть в глаза Василисе, он бы увидел убийцу, и тому явно это было известно. Поэтому версия про ревнивого любовника отпадала. Тут действовал хладнокровный серийный маньяк из посвященных. Как минимум, из колдунов. А может, и из Древних.

Следующей убили медсестру Ирену из ордена Ариев. Прямо в больнице на дежурстве. Ее нашли в морге, пришпиленной к столу через сердце шприцем с огромной иглой для взятия пункций. Глаза отсутствовали. На полу убийца написал ее кровью: «У тебя есть сердце – ты не ведьма». В больнице была пропускная система, и никто посторонний туда попасть не мог. Тем более в морг. Однако их маньяк, похоже, мог попасть куда угодно. И это еще раз убеждало Зверского в его колдовской сущности. Возможно, он был знаком со всеми жертвами, они не боялись его и подпускали к себе.

Третьей жертвой стала учительница химии Кларисса из ордена Ариев. Когда она погибла, школьники, от которых скрыли ужасную правду, целый день веселились, потому что «химера» отличалась исключительной строгостью, как, впрочем, и красотой, которой, однако, никому уже не пришлось насладиться. Клариссу хоронили в закрытом гробу. Сторож услышал ночью подозрительный шум и нашел ее еще живую в школьной лаборатории. Она лежала ничком на полу, а вокруг все шипело, взрывалось и пенилось, по словам сторожа. Он перевернул Клариссу и сразу упал рядом с ней без сознания. Зрелище и правда было страшное. Серная кислота сделала свое мерзкое дело. Даже Зверь старался не смотреть на эту фотографию. На классной доске кабинета химии, к которому примыкала лаборатория, маньяк написал: «Химия – не алхимия. Ты не ведьма!» Камеры слежения у входа школы не зафиксировали накануне ни одного подозрительного посетителя. Опять никаких следов и зацепок. После этого убийства Зверского и отправили в Петербург в помощь коллегам. Впрочем, коллега у него тут был один – Шкатов. Остальные, к счастью для них, ни слухом ни духом ни о каких посвященных, древних и первородных не ведали. Шкатов сразу Зверю не понравился: слишком лощеный, гипермужественный, этакий супермен из американского сериала про полицию. А на самом деле штатный ассасин витчхантерского змеиного ордена. Хотя и временно распущенного, но это дела не меняет. Ведь он теперь работает на все остальные ордены. Так что должен из кожи своей змеиной лезть, стараться, чтобы его из Москвы не дергали. Развели бездельников, а потом удивляются, что у них ведьм под носом убивают.

– Значит, ты на всех местах преступлений был первым, капитан, и ничего интересного не учуял? – первым делом спросил Зверский Шкатова.

– Ничего и никого, – мрачно ответил Шкатов.

– А ведь ты их всех наверняка знал, Шкатов, – строго взглянул на капитана Зверь. – Может, это ты их того, а? Ты же у нас знатный витчхантер и штатный ассасин.

– Ну, вот вы все и раскрыли, товарищ полковник. Прямо за минуту. А я не верил в вас. Поздравляю, – изобразил Шкатов на лице голливудскую улыбку.

Но это была их последняя пикировка. Такого отношения к себе Зверский потерпеть не мог.

– Ты, Шкатов, заруби у себя на носу. Я тебя подкалывать могу. А ты меня нет. Соблюдай дистанцию, и чтобы никакого амикошонства. У меня, Шкатов, чувства юмора нет. Я сразу обижаюсь. А когда я обижаюсь, ты можешь увидеть мое истинное лицо. Оно тебе надо? В общем, ты понял. Не буди во мне зверя.

– Понял, товарищ полковник. Разрешите идти искать убийцу?

– Уже поискали. Три мертвые ведьмы за неделю. Давай ко мне вашего дуролома Авессалома.

Авессалом Зверю не понравился. Типичное пресмыкающееся. Слуга отребья Древних. Зверь тоже служил, но чувства достоинства никогда не терял. А этот старик со стеклянным глазом сразу начал лебезить, петь ему осанну, мяса ему притащил сырого целый пакет.

– Это взятка, чтобы я тебя сразу не съел, Авессалом? Маловато будет, – мрачно пошутил Антон. – Десять лет, пока здесь Уроборос хозяйничал, меня в ваше болото не дергали. Ты во всем виноват и ответишь за это.

Оправданий у Авессалома не было, внятных идей о том, что творится, – тоже. Он был страшно напуган. И нес очевидное:

– Это провокация! Явная провокация. Кто-то хочет настроить ведьм города против меня. А может, и против Древних. Кто-то обиженный.

– А обиженный у нас – Уроборос? Да, Шкатов?

– Мы бережем честь ордена и никогда не опустимся…

– Да брось ты, Шкатов. Я и не такое видел. Только здесь, похоже, игра поинтересней, чем грызня за место у штурвала. Авессалом, ты – Верховный колдун, и витчхантеры города на тебе. Чтобы завтра у меня здесь был убийца, а в городе тишь да гладь. И Древних при мне больше не поминай. У тебя и так глаз всего один.

Но назавтра они получили еще одну мертвую ведьму. Пройдя за оцепление, Зверь со Шкатовым внимательно осмотрели (а Антон еще и обнюхал) упавшую с крыши на черную «Тойоту» лишенную глаз летунью из ордена Розенкрейцеров. Ничего. Пустые глазницы Татьяны Костровой вели в совершенно пустой мозг со стертой памятью. Ничего, кроме запаха страха и обреченности, у работницы банка и посвященной второй степени с правом на колдовство в голове не осталось. Тогда Шкатов и предложил первый раз задействовать Вики в расследовании.

– Она очень сильная, – сказал капитан.

– Настолько сильная, что развалила твой орден, Шкатов? Хочешь, чтобы она еще и мою репутацию развалила? «Ведьма на троне – миру конец», да, Шкатов?

– Не понял, товарищ полковник.

Вроде и правда не понял. В глаза ассасину смотреть совершенно бесполезно. Их учеба начиналась с умения ставить барьер чужим взглядам. Зверь хорошо это помнил.

А сейчас Зверь пытался разглядеть хоть что-то в глазницах, висящих на доске фотографий.

– Я найду этого гада во что бы то ни стало, – пообещал Зверский мертвым ведьмам и, видимо, для того, чтобы его обещание не показалось пустыми словами, достал из кобуры золотой пистолет и потряс им в воздухе.