Прятки - Диксон Уиллоу

На бумаге Джейкоб был обычным парнем, который устроился на работу в престижную школу и в итоге погиб, но чем глубже я копаю, тем больше меняется история, потому что Джейкоба Фишера даже не существовало.

Я сделал все, что мог, чтобы выяснить, кто он на самом деле, но все мои попытки оказались тщетными.

Другой человек, причастный к шантажу, определенно существовал, но я не могу найти никакой связи между ним и Джейкобом или между ним и Кингами. Его связь с учеником, в покушении на убийство которого я был вынужден помочь, так же очевидна, как и причина, по которой он это сделал, но на этом все перестает иметь смысл.

Меня снова пронзает чувство беспокойства, и по спине пробегает холодок. Ощущение, что за мной наблюдают, становится все сильнее, но это потому, что кто-то действительно наблюдает за мной, или потому, что я настолько параноидально отношусь ко всему, что происходит, что мне просто кажется, что кто-то наблюдает?

Я не видел ни следа моего друга в капюшоне с тех пор, как он спас меня, и часть меня искренне беспокоится, что он больше не следит за мной. Что того, что произошло несколько ночей назад, было достаточно, чтобы он сказал: «Да, я ухожу, и ты должен будешь сам разбираться со всем, что происходит».

Сам факт, что я вообще так думаю, уже ужасен. Я расстроен тем, что мой возможный преследователь, возможно, больше не следит за мной и не будет рядом, чтобы снова спасти меня, если что-то еще произойдет.

Как печально, что единственный человек в мире, рядом с которым я чувствую себя хоть немного в безопасности, является объективно опасным человеком. Почему, черт возьми, я надеюсь, что мой преследователь существует и что он будет защищать меня, как какой-то антигерой вместо того, чтобы быть напуганным тем фактом, что у меня вообще может быть преследователь?

Зеленый индикатор на моем экране привлекает мое внимание, и я рефлекторно переключаюсь в режим офлайн. Чувство вины закручивается в животе, когда в окне чата появляется сообщение от Эхо.

Эхо: Я скучала по тебе? Ты еще здесь?

Эхо: Мне просто нужно доказательство, что ты жив

Она добавляет к своему сообщению смайлик с молящимися руками.

Эхо: Ты так исчезаешь только тогда, когда у тебя какие-то проблемы, и я волнуюсь за тебя

Ряд сердечек, которые она добавляет к своему сообщению, заставляет мое сердце сжаться.

Эхо на несколько лет старше меня, и она всегда вела себя как старшая сестра для меня и Шифра, хотя он на самом деле примерно на год старше ее. Когда мы впервые встретились, Эхо всегда была первой, кто вмешивался и ставил других игроков на место за то, что они говорили и как они разговаривали со мной, когда я был еще ребенком, хотя она была ненамного старше и ей приходилось сталкиваться с вдвое большим количеством оскорблений за то, что она была девушкой-геймером.

Я старался защищать ее так же, как она всегда защищала меня, но борьба с моими кибер-хулиганами — это только один из многих способов, которыми она всегда помогала мне, когда мне нужен был защитник, совет или просто кто-то, кто выслушает мои жалобы.

Она заслуживает лучшего, чем быть отвергнутой таким образом, и я отмечаю себя как онлайн.

Я: Уф, конечно же, ты выходишь в сеть как раз тогда, когда мне нужно готовиться к экзамену

Эхо: Он жив!

Эхо: Ты уверен, что все в порядке? Я волнуюсь за тебя.

Я: Все в порядке. Просто пытаюсь сдать экзамены.

Эхо: Я не скучаю по тем временам, клянусь, экзамены были одной из причин, по которой я бросила колледж.

Я: Да, они ужасны. Особенно здесь.

Эхо: Ладно, не буду тебя задерживать, если тебе нужно идти

Эхо: Но не исчезай. Мне становится страшно, когда я не слышу от тебя ничего больше суток.

Я: Постараюсь исправиться. Как только экзамены закончатся, все успокоится, и тогда ты не сможешь от меня избавиться и будешь умолять меня отключиться и оставить тебя в покое.

Эхо: Ха-ха, обещаешь?

Я: Обещаю

Я: Пока

Эхо: Пока

Я снова переключаюсь в режим «офлайн» и начинаю очередной поиск того неуловимого файла, который я так долго ищу. Еще рано, но я могу пойти в столовую и перекусить.

Когда я встаю, снова возникает ощущение, что за мной наблюдают, но вместо того, чтобы вызывать беспокойство, оно успокаивает мои нервы и умиротворяет душу, которая была в смятении из-за того, что я солгал одному из своих лучших друзей.

— Боже мой, — бормочу я про себя, пересекая комнату и направляясь к комоду. — Тебе нужна терапия. Много терапии. — говорю я себе и открываю ящик, чтобы найти чистую футболку.

Это требует гораздо больше усилий, чем я готов признать, но мне удается переодеться, не глядя в окно и не сканируя деревья в поисках каких-либо признаков того, что кто-то может быть там.

Я не знаю, есть ли у меня действительно преследователь или я теряю рассудок и пытаюсь его придумать, но я только с ума сойду, если буду постоянно оглядываться через плечо или искать тени в деревьях.

Единственное, что я могу сделать, — это жить своей жизнью и постараться пережить следующие десять дней. Если кто-то там и наблюдает за мной, то ладно. Я все равно ничего не могу сделать, чтобы его остановить.

И, может быть, ему нравится то, что он видит.

Глава седьмая

Джекс

Откинувшись на спинку кресла, я смотрю на изображение на экране, где Майлз открывает банку энергетика и делает большой глоток, одновременно печатая на клавиатуре другой рукой.

Он сидит за компьютером уже почти пять часов, и, судя по тому, как он хлебает напиток, будто кто-то может вырвать его из рук, если он не поспешит, он не собирается ложиться спать в ближайшее время.

— Он уже делает что-нибудь интересное? — спрашивает Джейс из другого конца комнаты.

— Определи, что значит «интересное» — говорю я, когда раздается глухой стук, за которым следуют еще три.

— Что-то, кроме того, чтобы смотреть на компьютер как зомби, — отвечает Джейс.

— Тогда нет.

Я оглядываюсь на него через плечо.

— Твоему парню нужно завести жизнь, — сообщает мне Джейс, вытаскивая четыре лезвия из мишени, которую он установил, пока я был отвлечен.

— Наверное, трудно иметь жизнь, когда ты беспокоишься о том, что в любой момент тебя могут убить несколько человек.

Джейс машет мне ножами.

— Нас это никогда не останавливало.

— Он не такой, как мы. —