Свержение монголо-татарского ига - Вадим Викторович Каргалов

пришли ярославские князья со всеми своими силами — князь Андрей и князь Роман Прозоровский, князь Лев Курбский, князь Дмитрий ростовский и князья устюжские, и иные многие князья и воеводы со многими силами». Предстояло решить, куда двинуть собиравшееся войско. Считая наиболее опасным врагом Мамая, великий князь направил рати к южной границе, в Коломну. По свидетельству летописца, Дмитрий Иванович «повелел всем людям быть на Коломне месяца августа в 15 день».

По трем дорогам русские полки двинулись от столицы на юг. 25 августа великий князь Дмитрий Иванович прибыл в Коломну, где его уже ожидали полки из близлежащих городов. Здесь все русские рати были пересчитаны, разделены на пять полков для дальнейшего похода и битвы, в полки назначены воеводы. Летописец сообщал, что Дмитрий «собрал воинов своих 100 тысяч, кроме князей русских и воевод местных. Было всей силы и всех ратей 150 тысяч или 200 тысяч». Но полки продолжали прибывать. По свидетельству летописца, под Коломной собралось «400 тысяч воинства конного и пешего». Командовали полками 23 князя и воеводы. Видимо, эти цифры завышены, такого большого войска Русь во второй половине XIV в. собрать не могла. Советский историк академик Б.А. Рыбаков писал, что численность войска великого князя Дмитрия на Куликовом поле равнялась примерно 150 тысячам человек. Таким образом, у Мамая по-прежнему было численное превосходство, и решающую роль в предстоящей битве должны были сыграть полководческое искусство русских военачальников, вооружение и боевой дух войска.

К реке Воронежу, где, по сведению разведчиков, стояла орда Мамая, можно было идти двумя путями. Кратчайший путь проходил через Рязанское княжество, враждебное великому князю. Второй путь лежал в обход Рязани, по окраинным рязанским землям. Дмитрий Иванович выбрал второй путь и 26 августа покинул с войсками Коломну. Оку русские полки перешли 30 августа близ устья Лопасни (примерно в 65 км от Коломны). Этим маневром Дмитрий Иванович отрезал Мамая от литовских полков, которые уже подошли к городу Одоеву. В степь была выслана «третья сторожа». По словам летописца, «тогда же князь великий отпустил в поле под Орду избранного своего боярина и крепкого воеводу Семена Мелика и иных многих нарочитых и мужественных, чтобы встретились со стражей татарской и подали весть», а с главными силами «двинулся тихо к Дону, вести получая».

Вскоре разведчики «привели языка знатного от двора царева», который рассказал, что и Мамай начал передвигать свои полки. Он теперь был не на реке Воронеже, а на «Кузьминой гати», всего в трех переходах от верховьев Дона. «Язык» сообщил далее, что хоть Мамай и «не спешит, ожидает Олега, князя рязанского, и Ягайла, князя литовского», но «через три дня будет на Дону». О войске Мамая пленный сказал так: «Многое множество есть бесчисленно!».

Русское войско продолжало движение на юг и 5 сентября вышло к Дону, к устью реки Непрядвы. К великому князю Дмитрию Ивановичу собирались все новые и новые рати: «Тут пришло много пешего воинства, и жители, и купцы со всех земель и городов, и было страшно видеть, какое множество людей собралось, готовясь в поле против татар». У Дона, в деревне Чернива, собрался совет русских князей и воевод. Военачальники войска решали главный вопрос: переходить за Дон для битвы в поле или, как неоднократно делалось раньше, оборонять речные переправы? «Что сотворим? — спрашивал великий князь. — Где битву устроим против татар, на этой стороне Дона или на другой?». Большинство князей и воевод высказалось за наступление: «Если останемся здесь, слабо будет воинство русское, если же на другую сторону Дона перейдем, то крепким и мужественным будет, потому что от промедления все отчаются, с часу на час смерти ожидая. Если одолеем татар, будет слава тебе и всем, если избиты от них будем, то общей смертью все вместе умрем!». И великий князь Дмитрий Иванович решил: «Братья! Лучше честная смерть, чем злая жизнь. Лучше было не выходить против врага, чем пойти и, ничего не сделав, возвратиться вспять. Перейдем все за Дон и там положим головы свои!». Затем он «повелел каждому полку (а их было пять) строить мосты через Дон и самим в доспехи наряжаться».

Принимая решение выступить навстречу врагу, великий князь Дмитрий Иванович учитывал настроение своего войска: мысль о переправе через Дон широко овладела массой русских воинов.

Утром 7 сентября[4] русские полки, переправившись через Дон и уничтожив за собой мосты, вышли на Куликово поле. Снова вперед поскакала «сторожа» Семена Мелика. На расстоянии всего 8–9 км от устья Непрядвы, у Гусиного брода, русская «сторожа» столкнулась с передовыми отрядами Мамая. Полки Дмитрия Ивановича начали выстраиваться для боя, «чтобы не упредили татары».

Боевой порядок русского войска перед Куликовской битвой был определен великим князем с учетом боевого опыта и особенностей местности. Куликово поле, расположенное между реками Доном и Непрядвой, было прикрыто с флангов холмами, оврагами, речками Смолкой и Дубняком, дубовой рощей. Равнинная часть, удобная для битвы, была неширокой — всего 4–5 км. Русский полководец имел возможность создать крепкий боевой строй, достаточный по глубине, чтобы сдержать натиск ордынской конницы, не опасаясь обходов и фланговых ударов. Одновременно великий князь выделил сильный резерв, чтобы ввести его в бой в решительный момент.

В центре русского строя стоял большой великокняжеский полк, на флангах — полк правой руки под командованием князя Андрея Ольгердовича и полк левой руки во главе с князьями Василием ярославским и Федором моложским. Другой Ольгердович — Дмитрий — командовал резервным полком, располагавшимся слева, позади основного строя. Впереди стоял сторожевой полк князей Симеона Оболенского и Иоанна тарусского. А за левым флангом, в Зеленой дубраве, спрятался засадный полк брата великого князя Владимира Андреевича и воеводы Дмитрия Боброка-Волынца. «И исполнились полки все, и возложили на себя доспехи, и стали на поле Куликовом, на устье Непрядвы-реки. Было то поле велико и чисто». Полки напряженно ждали. Блестела на солнце сталь оружия, развевались боевые знамена, ржали застоявшиеся кони. Но в этот день враг не подошел. Великий князь, объехав полки, приказал им оставаться на своих местах, потому что «гости наши близко на реке на Непрядве». Наступила ночь перед битвой; по словам современника, «была теплота и тихость в ночи той…».

Утром 8 сентября на Куликово поле опустился туман, «мгла великая по всей земле, как тьма». Только боевые трубы ревели в тумане, ободряя воинов. Только к 11 часам утра туман рассеялся, и великий князь «повелел полкам своим выступать». Одновременно и «сила татарская пошла с холмов» навстречу русскому войску. Медленно сближались противники, пока не остановились друг против друга, «и не было