Дэвид Старр, космический рейнджер - Айзек Азимов

Он почти сонно ждал, вися на лестнице в темноте и тишине. Сгибал и разгибал онемевшие пальцы. Даже в перчатках ощущался марсианский холод. Пока он спускался, движение давало тепло; но стоило на минуту остановиться, и сразу охватывал холод.

Он уже почти решил возобновить спуск, чтобы не замерзнуть, когда заметил тусклые проблески. Подняв голову, он увидел медленно опускающуюся полоску солнечного света. Солнце пришло в трещину. Потребовалось десять минут, чтобы свет достиг максимума и стал виден весь солнечный диск. Хотя и маленькое, на земной взгляд, солнце занимало четверть ширины трещины, Дэвид знал, что светло будет примерно с полчаса, а потом на двадцать четыре часа вернется тьма.

Раскачиваясь, он быстро огляделся. Стена трещины оставалась ровной. Шершавая, но тем не менее вертикальная. Как будто кто-то прорезал поверхность плохо заточенным ножом. Противоположная стена теперь была значительно ближе, чем на поверхности, но Дэвид решил, что понадобится спуститься еще на милю, прежде чем он сможет ее коснуться.

И пока он еще ничего не обнаружил. Ничего!

И тут Дэвид увидел темное пятно. Дыхание со свистом вырывалось из его груди. В одном месте стена была значительно темнее. То ли особый выступ, то ли тень. Дело не в этом. А в том, что пятно прямоугольное. У него совершенно правильные прямые углы. Оно должно быть искусственным. Похоже на дверь в скале.

Дэвид быстро перехватил нижний шар лестницы, потянулся как можно дальше в направлении пятна, закрепил шар, потом второй в том же направлении, но дальше. Умоляя солнце продержаться еще немного, он торопливо переставлял шары в надежде, что пятно – не оптическая иллюзия.

Солнце пересекло пропасть и коснулось ее противоположного края. Желто-красная скала, лицом к которой он висел, снова становилась серой. Но противоположная стена пока была освещена, и он все еще мог видеть пятно. Теперь Дэвид находился от него в ста футах, и каждая перестановка шара приближала его еще на ярд к цели.

Сверкая, солнечный свет скользил по противоположной стене, и, когда Дэвид достиг края пятна, трещина снова погрузилась во тьму. Пальцы в перчатках нащупали края углубления. Гладкая, безупречно ровная линия. Такое может создать только разум.

Солнечный свет ему больше не нужен. Достаточно фонарика. Он просунул лестницу в углубление и услышал, как сухо стукнул внизу шар. Горизонтальная поверхность!

Он быстро спустился и через несколько минут стоял на скале. Впервые более чем за шесть часов у него под ногами была прочная опора. Он подтянул лестницу, поставил шар на предохранитель и дезактивировал его. Оба конца лестницы были свободны.

Обмотав лестницу вокруг пояса и руки, Дэвид осмотрелся. Углубление в скале имело примерно десять футов в высоту и шесть в ширину. Освещая дорогу фонариком, он прошел вглубь и оказался лицом к лицу с гладкой стеной, преграждавшей путь.

Это тоже работа разума. Иначе не может быть. Но все же это прочный барьер, и дальше ему не пройти.

Вдруг Дэвид ощутил резкую боль в ушах и повернулся. Возможно только одно объяснение. Каким-то образом давление воздуха увеличивается. Вернувшись назад, Дэвид не удивился, обнаружив, что отверстия, через которое он прошел, больше нет, его закрыла сплошная скала.

Сердце его забилось быстрее. Очевидно, он в чем-то вроде воздушного шлюза. Осторожно сняв маску, Дэвид вдохнул. Легким было приятно, и воздух не обжигал холодом.

Он подошел к внутренней стене и стал уверенно ждать, пока она не отодвинется.

Она поднялась, но за минуту до этого Дэвид почувствовал, что его руки плотно прижаты к телу, как будто на него набросили и затянули лассо. Он удивленно вскрикнул, но и ноги оказались в таком же положении.

И вот, когда внутренняя стена поднялась и открылся вход в пещеру, Дэвид не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Дэвид ждал. Не было смысла говорить в пустоту. Очевидно, существа, соорудившие пещеру и так сверхъестественно лишившие его способности двигаться, могут не только это.

Он почувствовал, как какая-то сила приподнимает его и медленно наклоняет назад. Его тело повисло параллельно полу. Он попытался выгнуть шею и посмотреть в глубь пещеры, но обнаружил, что сделать это почти невозможно. Правда, голову держали не так прочно, как руки и ноги. Создавалось впечатление, что голову обхватывает прокладка из упругой мягкой резины, которая поддавалась под натиском, но лишь немного.

Его плавно понесло через шлюз. Похоже, что плывешь в теплой ароматной воде, в которой можно дышать. Когда его голова – последняя часть тела – покинула шлюз, Дэвид провалился в глубокий и спокойный сон без сновидений.

Дэвид Старр открыл глаза. Он не мог определить, сколько прошло времени, но, придя в себя, сразу ощутил рядом с собой присутствие чужой жизни. Только вот откуда это чувство?

Было очень жарко, как в летний солнечный день на Земле. Тусклый красноватый свет окружал его, но едва ли был способен помочь что-либо увидеть. Поворачивая голову, Дэвид с трудом разглядел стены небольшой комнаты. Никакого движения, никаких видимых признаков жизни.

И все-таки где-то рядом действовал мощный разум. Дэвид чувствовал это, но почему, объяснить не мог.

Он осторожно попробовал шевельнуть рукой, она поднялась без всяких помех. Удивленный, он сел и обнаружил, что сидит на мягкой поверхности, которая слегка пружинила под ним, но природу которой он в полутьме не мог определить.

Неожиданно послышался голос:

– Существо осознает свое окружение…

Последняя часть высказывания была мешаниной бессмысленных звуков. Дэвид не смог определить направление, откуда доносился голос. Казалось, он идет отовсюду и ниоткуда.

Вновь раздался голос, но уже другой. Отличие было слабым. Второй голос был чуть мягче, ровнее, может быть, женственнее:

– Как ты себя чувствуешь, существо?

Дэвид сказал:

– Я вас не вижу.

Снова зазвучал первый голос (Дэвид думал о нем как о мужском):

– Как я и утверждал… – Опять бессмысленные звуки. – Ты не можешь видеть разум.

Последняя фраза была не вполне понятной.

– Я могу видеть материю, – ответил Дэвид, – но тут не хватает света.

Наступило молчание, будто эти двое совещались. Затем какой-то предмет мягко ткнулся в руку Дэвида. Его фонарик.

– Это имеет значение для твоего восприятия света? – спросил мужской голос.

– Конечно. Разве вы не видите?

Он зажег фонарик и осветил все вокруг. Комната была пуста, и в ней не было ничего живого. Поверхность, на которой он сидел, была прозрачна для света и находилась примерно в четырех футах над полом.

– Как я и говорила, – возбужденно зазвенел женский голос. – Зрение существа активируется коротковолновым излучением.