По ту сторону - Ксения Вавилова

Вместо ответа Мора пнула его, пытаясь вырваться, но крючковатые пальцы лишь сильнее стиснули ногу. В этот раз не нашлось спасительной бутылки, которой можно было бы огреть противника по голове. Оставалось только изворачиваться, в панике шаря руками вокруг себя в поисках камня или палки. Эллан выполз из-под ели, по-собачьи стряхивая с себя муравьев, и двинулся на девушку.

– Имя! – шипел он. – Назови своё настоящее имя, и я буду милосерден.

Отвечать она не торопилась, пытаясь сбросить с себя чудовище.

– Нет? Ну что же, тогда приступим к самому весёлому!

Эллан вцепился в лиф платья, вмиг разодрав его и тонкую кожу. Взвыв от боли, Мора ухватилась за влажные костлявые запястья чудовища, пытаясь отодвинуть его от себя. С тем же успехом можно попытаться сдвинуть дерево или скалу.

Словно издеваясь над её потугами, чудовище отняло одну лапу от раны и с явным удовольствием слизало кровь с когтей.

– Вот что бывает со лжецами, – скалясь, произнёс он, когда что-то огромное закрыло собой серое небо.

Эллан вдруг взвился вверх без помощи крыльев. Что-то, а точнее, кто-то дал ему хорошего пинка, и тот полетел кубарем в сушняк, с треском ломая осинки. Прежде чем он успел подняться, огромная костяная лапа опустилась сверху. Замерев, Мора вскрикнула от ужаса, когда лапа поднялась и с силой опустилась ещё раз. За несколько ударов Эллан превратился в месиво, которое мгновенно затянуло травой и корнями. Лес поглотил его, только кровь на костяной лапе напоминала о случившемся.

Мора закричала бы, оставайся у неё хоть какие-то силы.

Рассмотреть гиганта не получалось. Передние ноги напоминали не то выбеленные водой стволы деревьев, не то кости, скреплённые между собой лозой и мхом. Под его ногами, нещадно треща, ломались сухие осинки, обращались в труху голые ветви кустов.

Замерев, он наклонился. Голову чудовища заменял череп невероятных размеров, похожий на олений или лосиный, но всё же детали выдавали инородность. Возможно, олени и лоси на этой стороне выглядят как-то иначе. Рога тоже не походили ни на что виденное ранее. Увитые плющом, они сохраняли до странности ровную геометрию, какую не встретишь в дикой природе.

Ка-а-ар!

Неожиданный крик ворона заставил всех вздрогнуть, от ели до Моры. Прыгая с ветки на ветку, птица вновь каркнула и перелетела на соседнее живое дерево. Нетерпеливо прыгая по веткам, посмотрела на девушку и, спорхнув с дерева, приземлилась на землю. Побегала рядом и поспешила куда-то в сторону, останавливаясь и оборачиваясь.

Слишком напуганная, чтобы анализировать, Мора медленно, старясь не шуметь, попыталась подняться. В глазах потемнело от боли. Не в силах подавить стон, она опустилась назад на хвою. На разодранную грудь было страшно смотреть. Тело залило кровью, грязная ткань сорочки пропиталась и прилипла к телу.

Ворон вновь оказался рядом, крутя головой, рассматривая девушку то одним, то другим глазом.

– Дай мне пару секунд, – шёпотом попросила Мора.

Нужно чем-то прикрыть рану. На вымазанные в крови руки налипла хвоя и истлевшие листья, пришлось оттирать их о сорочку, на которой найти чистый клочок – не самая простая задача. Куда делось платье?

Кар!

Опасливо покосившись на гиганта, что замер, словно скала, девушка медленно, осторожно приподнялась и села. Разорванный лиф развалился и свисал с пояса. Прикрывая грудь руками, она, следя за гигантом, неловко поднялась на ноги.

– Ну, – боль заставила сделать паузу, – веди, Клим.

Ворон удивлённо на неё посмотрел и взлетел, устремившись куда-то вверх.

«Я так не умею», – досадливо подумала Мора.

Гигант пришёл в движение.

Мора закричала бы, не приморозь ужас её к месту. К счастью, старые рефлексы местное вино убить не смогло, и как только он качнулся в её сторону, девушка сорвалась с места. Бежать, да и просто двигаться не позволяла рана на груди. Постанывая и покачиваясь, Мора вновь спряталась под дерево.

Передние конечности существа подогнулись, и он опустился на локти, а затем и вовсе сел на землю. Получился травянистый холм, увенчанный старым черепом. Ворон тут же пристроился на одном из рогов.

Мора попыталась отодвинуться.

Белоснежные крылья лебединой лодки мелькнули среди ветвей. На корме у руля стоял Агний. Ветер трепал огненно-рыжие волосы, за спиной развевался алый плащ. К сожалению, ни её, ни лесного монстра он не заметил. Ель, что прятала её от Эллана, продолжала прятать и от спасителя.

Оттолкнувшись от ствола дерева, Мора, пригибаясь от боли, вышла из укрытия, стараясь держаться как можно дальше от чудовища. Прежде чем она успела окрикнуть спасителя, ворон взвился в небо и, громко каркнув, взорвался.

Вместо окрика получился испуганный вскрик. Там, где мгновение назад была птица, в пространстве расползалась чернильная клякса. Агний обернулся. Мора вскинула руку, едва удержавшись на ногах от боли в ране. Всё вокруг заволокла тьма.

Тьма обрушилась на девушку, отрезав от всех звуков и ощущений. Даже воздух стал густым и удушливым. С трудом держась на ногах, она продолжала окрикивать Агния, вытянув руку в темноту.

Как слепой котенок, Мора брела, натыкаясь на кусты и деревья. Оставаясь невидимыми, они мягко касались кожи, словно желая утешить. Запнувшись за торчащий корень, девушка рухнула на хвою, заскулив от боли.

Обрывки одежды промокли, руки заливала липкая горячая кровь.

«Кажется, врач из меня уже не получится, – сжавшись в комочек и прижимая руки к ране, подумала она. – Нужно встать и идти, выбираться из темноты».

Но вместо этого осталась лежать. Лежанка из хвои и мха мягче перины. Касающиеся её листья нежнее прикосновения матери. Тепло окутало усталое истерзанное тело. Мышцы медленно расслаблялись, боль уходила.

Вдали послышался лай собак. Такой простой и родной звук, совершенно инородный для этой стороны.

«Где собаки, там и люди!» – вспомнились её собственные слова, эхом пришедшие откуда-то из прошлого.

«Только если это не бродячие псы», – одёрнула её мачеха, не торопясь выходить из укрытия.

Воспоминания о мачехе согрели сердце и напомнили о прошлом.

«Сам себя не спасешь – никто не спасет!» – говаривала она, вытягивая девочку из оврага или готовя скудный ужин из чужих объедков.

Стоп.

Мора открыла глаза, но из-за темноты разницы не почувствовала.

Как звали мачеху?

Лай раздался ближе. Заливистый, настойчивый. Вслед за лаем шаги.

Как её звали?

Уперевшись в мягкий мох Мора попыталась подняться, но не смогла. Что-то впилось в кожу, прижимая к земле. Ощупав себя, девушка со злостью ободрала несколько листьев с лозы, что успела опутать тело. Гибкие, жёсткие стебли не желали рваться или выдираться, не позволяя высвободить руки.