Его желанный триумф - Шэрон Кендрик

– Ты знаешь, что моя мать была обещана королю Мазбалы?

Джейн кивнула, и в ее глазах загорелась искра интереса.

– Да. Я знаю об этом.

– Они были обручены с самого детства, а их брак должен был завершить политическое и экономическое объединение двух могущественных династий. Обе семьи хотели этого союза и торопили его. Уже была назначена дата бракосочетания, но незадолго до свадьбы на каком-то официальном приеме моя мать встретила моего отца, и они… – Слова с большим трудом срывались с его губ. Саид почти ненавидел себя за то, что начал рассказывать ей о своей боли. Его рот искривился от сдерживаемой ярости. – Они полюбили друг друга. Несмотря на то что ее отец презирал род Кафалы и мечтал выдать дочь замуж за наследника династии аль-Хаади, это их не остановило. Влюбленные действовали стремительно, если не сказать – опрометчиво. В то самое утро, когда должна была состояться долгожданная свадьба, мои родители сбежали.

– Это известно, – осторожно сказала Джейн. – Но известно также, что брошенный жених дал им свое благословение.

– Сначала он так и сделал. Этот поступок впоследствии был описан историками как великодушный жест смирения перед неизбежным, но на самом деле это была попытка сохранить лицо в ситуации крайнего унижения.

Его голос прервался, а лицо потемнело от боли. Саид подумал, что не выдержит. Надо было поцеловать Джейн, вместо того чтобы ворошить прошлое. Надо было возбудить ее чувства, а не пытаться развлечь историческими фактами ее мозг. Но он уже слишком далеко зашел. Как будто вынул пробку из бутылки, хранившейся несколько десятилетий, и обнаружил, что вино невыносимо кислит и пенится.

– Несмотря на то что родители отказались от моей матери, кафалахский народ принял и полюбил ее. Семь лет мы жили как нормальная семья, – продолжал Саид. – Нормальная королевская семья. Единственным огорчением моих родителей было отсутствие многочисленных детей. Я так и остался единственным сыном.

– Тебе было одиноко? – осторожно спросила Джейн.

Он не был готов к такому вопросу. Никто раньше не спрашивал его об этом. Да, он был одинок, несмотря на бесчисленное множество развлечений, доступных королевскому наследнику. К его услугам в любую минуту было все – от разнообразных игрушек до собак, лошадей и детей знатных фамилий. Но маленький Саид тем не менее был одинок, – он чувствовал себя исключенным из бешеного круговорота страсти своих родителей. Их любовь друг к другу горела так яростно, что иногда было невозможно находиться рядом, как бывает невыносимо смотреть на яркий свет солнца. Именно сила этой страсти и заставляла его всю жизнь опасаться такой безумной любви, ненавидеть ее всепоглощающую силу, уничтожающую все на своем пути.

– Иногда, – откровенно признался шейх.

– Продолжай, пожалуйста, – попросила девушка еле слышно.

Он покачал головой, словно пытаясь привести в порядок мысли.

– Когда мне было семь лет, отцу пришлось уехать в Марабан по делам, и мать отвезла меня в один из наших домов в горах, в западном районе Кафалы. Я запомнил эту поездку как чудесный праздник. Стояла весна, вся пустыня была покрыта цветами. Утром мы отправились порыбачить к горному ручью и устроили там пикник. Это было тихое и спокойное место, по крайней мере, мама так думала, поэтому и взяла с собой лишь несколько человек охраны. – Саид замолчал, не в силах продолжать. Воспоминания заполнили его разум, и, вернувшись в прошлое, он размышлял о том, почему они оказались такими наивными, почему чувствовали себя в полной безопасности?

– Саид? – робко произнесла Джейн.

Шейх заставил себя продолжать, ведь он дал слово ответить на ее вопрос. Но было здесь и нечто большее. Он действительно хотел теперь рассказать ей о своей боли, стыде и позоре. Да, о позоре, который преследовал его всю жизнь. Будет ли она презирать его, когда узнает, что он сделал? Презирать так, как он сам себя презирал?

– Оскорбленный король пришел за моей матерью. Он взращивал свою месть годами, ждал удобного момента, и вот такой момент настал. Мама увидела его издалека, он поднимался на гору верхом. Страх на ее лице был неописуемым, я никогда не видел ее настолько испуганной. Она позвала телохранителей, но никто не пришел на ее зов. Тогда она крепко схватила меня за руки и зашептала. Она приказала мне спрятаться и сидеть тихо, не издавая ни звука, поскольку от этого зависела моя жизнь. Я никогда не забуду ее торопливого шепота. Я очень любил свою мать и был слишком мал, чтобы придумать другой выход, поэтому я сделал так, как она сказала. Я спрятался в узкой темной пещере и ждал.

Саид сжал кулаки и принялся их рассматривать, будто видел впервые.

– И они пришли за ней, – хрипло продолжил он. – Я слышал мужские голоса, извергающие проклятия, но моя мать не произнесла ни звука. Она добровольно шла навстречу своей судьбе. Когда голоса умолкли, а стук копыт затих вдали, я покинул свое убежище и побежал искать нашу охрану.

Его голос сорвался, а сердце сжалось от боли.

– Саид, – снова тихо произнесла Джейн после непродолжительной паузы.

– Я нашел их, искалеченных, в кустах неподалеку. – Голос шейха дрожал от бессильной ярости. – Все они были еще живы, но их ноги были переломаны, и они не могли двигаться. Мобильных телефонов тогда еще не было. Мы оказались совершенно беспомощными в этих горах.

– И что же ты сделал?

– Я оседлал одну из лошадей и поскакал в ближайшую деревню. Уже темнело, я несколько раз заблудился в пути и добрался до деревни только на рассвете. Отец вернулся из Марабана и организовал поисковые группы для розыска матери.

Джейн закрыла глаза. Конец истории был ей известен, поскольку сохранились документальные записи об этом. Мать Саида была найдена мертвой на дороге в Мазбалу. Большой камень, сорвавшийся с горы, упал прямо ей на голову и проломил череп. Но о похищении в документах не было сказано ни слова. Неопределенность фактов дала возможность историкам представить эти трагические события как несчастный случай. Слегка смутившись, она подняла взгляд на Саида, все еще стоящего возле окна их роскошного номера. Его лицо выглядело опустошенным после вновь пережитой боли.

– А твой отец? – шепотом спросила девушка.

Шейх издал долгий прерывистый вздох.

– Он догнал короля, вызвал его на дуэль и убил, нанеся удар прямо в сердце, – мрачно ответил он. – Но и сам был смертельно ранен. Истекающего кровью, его доставили во дворец, где я провел рядом с ним последние часы его жизни.

– О, Саид!

Джейн непроизвольно зажала рот ладонями, когда представила эту трагическую сцену. Семилетний мальчик, еще не оправившийся от потери матери, стоит у изголовья умирающего отца. Какую ужасную боль пришлось ему пережить в таком раннем возрасте! Ее собственные переживания относительно своего не слишком счастливого детства показались ей сейчас просто ничтожными. Под влиянием импульса девушка встала с кровати и направилась к шейху; ей показалось, что расстояние между ними слишком велико, чтобы передать всю глубину ее сочувствия. Но, стоя рядом с ним и видя неописуемую печаль в его глазах, Джейн смогла произнести только самые простые слова: