Большая и грязная любовь - Анна Гаврилова

Я проверяла, согласовывала, утверждала (предварительно, разумеется), отклоняла и злобно ругалась на отдел маркетинга, который профукал сроки по сдаче планов на следующий месяц. Потом опять проверяла, согласовывала, давала советы, как перекроить документ, чтобы Глеб его точно подписал. Перешучивалась по электронке с Мариной – той самой, которая про мой красный день календаря напоминала… кстати, Марина оказалась начальником аналитического отдела. В общем, работала, работала и еще раз работала. И с начальством не разговаривала, равно как и оно со мной.

Ближе к полудню мозг начал сбоить. Пришлось послать лесом начальника службы безопасности – он пытался вытрясти из меня дату и время нового собрания рабочей группы, и отправиться за кофе.

– И про меня не забудь, – не отрываясь от монитора, буркнул Глеб Игоревич.

Забудешь про тебя, как же.

Я миновала два ресепшена, возле лифта свернула налево. Прошла по широкому коридору и толкнула последнюю дверь. В общей кухне было непривычно безлюдно, только невзрачная коротко стриженная блондинка у холодильника. Женщина, а на вид ей было лет сорок, доедала йогурт.

– Привет, – ровно поздоровалась я и направилась к нашей с шефом кофеварке.

Женщина не ответила. И я бы подумала, что сделала что-то не то, но интуиция шептала – все верно. Нос я, несмотря на должность и близость к руководству, не задираю, и блондинку, кстати, знаю. Более того, женщина не из числа безликого офисного планктона, она очень важную должность занимает, что-то из серии надзора.

Я успела засыпать в кофеварку зерна и задать программу, когда блондинка таки отмерла.

– Крис, зачем ты так? – и столько настороженности в голосе, столько… страха?

– Как так? – Я резко развернулась и уставилась на собеседницу.

Женщина поджала губы, мотнула головой. Тут же вернулась к поеданию йогурта.

– Вики? – снова позвала я. Черт, все-таки хорошо, что кое-какие знания о новом рабочем месте у меня имеются. – Вики, что случилось?

– Вот только не делай вид, будто не знаешь. – Она не обвиняла, но обижалась. И действительно боялась, чуть-чуть… – И не говори, что не при делах. Это же из-за тебя, это же ты Глеба попросила.

Настроения кокетничать и расшаркиваться не было, желания выглядеть паинькой в глазах коллеги – тоже. Я вообще злиться начинала…

– Попросила о чем?

Женщина все-таки оторвалась от своего полдника.

– Об отстранении Мегеры, – сказала блондинка.

Мое недоумение было не только искренним, но и очень сильным.

– Каком отстранении?

Блондинка смерила еще одним взглядом, нахмурилась.

– Крис, ты не шутишь? Ты действительно не в курсе?

Настала моя очередь мотать головой.

– Мегеру отстранили от дел, сняли с должности и выслали из страны. – Голос собеседницы звучал очень тихо. – И мы думали, что это ты попросила.

– Когда это произошло? – Собственный голос тоже очень тихо прозвучал, на грани шепота.

Блондинка выудила из кармана видавших виды джинсов мобильный.

– Уведомление пришло вчера, в девятнадцать одиннадцать, – глянув на экран телефона, пояснила блондинка. – Нового смотрящего еще не назначили.

Кто такой смотрящий, мне было глубоко плевать, а вот все остальное… Семь часов? Черт, быть такого не может!

– И с чего вы взяли, что я к этому причастна?

– Ходит слух, будто Мегера тебе нахамила, – помедлив, призналась женщина. – А ты потом Глебу пожаловалась. Я удивилась, когда узнала – не похоже на тебя. Но факт остается фактом, Мегеру отстранили.

Я тоже помедлила, прежде чем признаться:

– Она хамила, но… в общем, это при Глебе было.

Брови блондинки взлетели на середину лба, в глазах – светло-серых, почти бесцветных – вспыхнуло удивление.

– При Глебе? А, ну тогда все ясно.

Мне, в отличие от нее, ясно не было. Только давать повод для сплетен не хотелось, поэтому подхватив чашки с кофе, я бодро направилась на рабочее место. К шефу!

Он обнаружился за тем же столом, в той же позе, со столь же хмурым выражением на лице. Вот последнее было совсем непонятно – что это? Угрызения совести по поводу утреннего инцидента? Или у меня мания величия на фоне известия о Мегере разыгралась?

– Глеб… Игоревич, – ставя чашку на отполированную деревянную столешницу, позвала я.

Брюнет оторвался от монитора, одарил сердитым взглядом.

Пришлось и свою чашку на стол поставить, а самой приблизиться, опереться на тот же стол и спросить очень мягко:

– Глеб, это правда, что Мегеру отстранили?

Шеф равнодушно хмыкнул и опять к монитору ноута повернулся.

– Глеб, а кто это сделал? – Нет, сдаваться я не собиралась. Как бы там ни было, а мне очень нужны ответы.

– Я сделал, – отозвался зеленоглазый. Причем так буднично, словно речь о пустяке.

Это и был бы пустяк, если б не одно «но» – в семь я еще спала и никаких обид по поводу молчаливого попустительства начальства тире любовника не высказывала.

– Глеб, а почему ты сразу не сказал?

– Розочка моя, тебе заняться больше нечем? – не выдержал шеф. – Ну так пойди доступ свой проверь, что ли! Или пасьянс разложи! Или с Мариной какую-нибудь очередную фигню обсуди! Или начальника СБ еще раз лесом пошли! Только от меня отстань, а?

Капец. Он что, обиделся? И… и он что, за мной следит?

– Глеб…

Ноут был отодвинут.

– Иди сюда, розочка, – прошептал Глеб, а еще пальчиком поманил.

Я сделала шаг вперед, чтобы тут же оказаться пойманной и усаженной на шефские колени. Потом меня ухватили за подбородок и заглянули в глаза.

– Розочка, а какой реакции ты ждала? Действительно думала, что я способен спустить подобное?

Уф… Я не думала, просто… я видела.

– Или считаешь, будто это решение – повод для гордости? Я отстранил хорошего сотрудника, Крис. Очень хорошего!

– Глеб, я…

– А все почему? – перебил зеленоглазый. – Потому что она женщина… Женщине нельзя дать по морде, вызвать на дуэль тоже нельзя… ничего нельзя. Либо терпеть, либо убирать.

– Глеб!

– Тшш… – Он коснулся губами моих губ и тут же отстранился. – Я ведь не спрашиваю, почему ты не помнишь элементарных вещей.

Я выдохнула. Потом вдохнула поглубже и выдохнула еще раз. Так, спокойно! Главное, не обращать внимания на мурашки, которые от его поцелуя побежали и… Черт!

Глеб был уверен, что про узлы и все эти макраме-ковры я знаю, но на заседании Мегера подтвердила обратное. В том, что Мегера способна распознавать правду и ложь, сомнений никаких. И если Глеб заговорил о провалах в памяти, если осмелился отстранить грудастую от работы, выходит… он ей ничего не должен, он ее ни о чем не просил! Заявление брюнетки стало для Глеба сюрпризом, или…