Династии, кланы и семьи в России. От Ленина до Путина - Леонид Млечин

Она поехала отдыхать на Северный Кавказ. В сентябре 1920 года заразилась тифом и умерла. Смерть Инессы Арманд никому не принесла облегчения. Об избавлении от счастливой соперницы не было и речи. Ревность если и была, то осталась в далеком прошлом. Болезнь Ленина стремительно развивалась, и для Крупской худшее было впереди. На склоне лет Надежда Константиновна уже не видела в Инессе Арманд удачливую соперницу и часто вспоминала эту яркую и темпераментную женщину. Да много ли в ее жизни было счастливых дней и месяцев? Совсем немного. Как и в жизни Ленина.

Кто знает, будь у него полноценная семья, дети, то революция, Гражданская война не оказались бы такими кровавыми? Впрочем, возможно, если бы у него нашлось желание проводить время в кругу семьи, заниматься женой и детьми, революции вообще бы не случилось.

Когда был арестован член президиума ЦК КПСС, первый заместитель председателя Совета министров СССР, Маршал Советского Союза Лаврентий Павлович Берия, собрали пленум ЦК, чтобы объяснить аппарату, в чем его вина.

Секретарь ЦК Николай Николаевич Шаталин, только что избранный на эту высокую должность, рассказал высшему чиновничеству о связях Берии с женщинами. Прямо на пленуме ЦК обильно цитировал показания начальника охраны Берии полковника Саркисова:

«Мне известны многочисленные связи Берии со всевозможными случайными женщинами… Берия сожительствовал со студенткой института иностранных языков Майей. Впоследствии она забеременела от Берии и сделала аборт. Сожительствовал Берия также с 18—20-летней девушкой Лялей. От Берии у нее родился ребенок, с которым она сейчас живет на бывшей даче Обручникова. По указанию Берии я вел специальный список женщин, с которыми он сожительствовал. (Смех в зале.) Впоследствии, по его предложению, я этот список уничтожил. Однако один список я сохранил. В этом списке указаны фамилии, имена, адреса и номера телефонов более 25 таких женщин. Год или полтора тому назад я совершенно точно узнал, что в результате связей Берии с проститутками он болел сифилисом».

На допросе полковник Саркисов описал, как все это происходило: «Прохаживаясь около своего дома, Берия замечал какую-нибудь заинтересовавшую его женщину. В таком случае он посылал меня, Надарая или сотрудников охраны узнать ее фамилию, имя, адрес или телефон. Я шел вслед за такой женщиной и старался разговориться с ней… Я говорил такой женщине, кто ею интересуется, и спрашивал, не хочет ли она что-либо передать… По его указанию либо сам ездил за ней, либо посылал его машину… Женщины на квартиру к Берии привозились, как правило, на ночь».

В феврале 1959 года полковника Рафаэля Семеновича Саркисова тоже посадят на скамью подсудимых. Он получит десять лет. Через год его освободят условно-досрочно.

Допросили и самого Берию.

Он не понимал, почему его спрашивают:

— Я легко сходился с женщинами, имел многочисленные связи, непродолжительные. Этих женщин ко мне приводили на дом, к ним я никогда не заходил. Доставляли мне их на дом Саркисов и Надарая. Были такие случаи, когда, заметив из машины ту или иную женщину, которая мне приглянулась, я посылал Саркисова или Надарая проследить и установить ее адрес, познакомиться с ней и при желании ее доставить ко мне на дом.

— Вам предъявляется девять списков, в которых значатся 62 женщины. Это списки ваших сожительниц?

— Большинство женщин, которые значатся в этих списках, — это мои сожительницы, с которыми я имел непродолжительные связи. Эти списки составлены за ряд лет…

— Вы сифилисом болели?

— Я болел сифилисом в период войны, кажется, в 1943 году, и прошел курс лечения.

Об альковных историях Берии ходило немало слухов. Нами Микоян, невестка Анастаса Ивановича Микояна, которая была знакома с Берией, вспоминает:

«Где-то в конце 40-х — начале 50-х годов в Москве, в числе многочисленных тайных романов у Берии возникла связь с юной девушкой — красавицей Лялей. Она родила дочь, и Берия дал ей имя своей матери. Позже маленькая Марта, став взрослой и красивой, в 70-х годах вышла замуж за сына члена политбюро брежневской эпохи Гришина».

Все эти истории были известны вождям, но до ареста Берии не имели ни малейшего значения. Сталин был снисходителен к мелким грешкам своих подданных. Разрешал им покуражиться, повеселиться — все, чего не позволял в политике. Ему, наверное, даже симпатичны были такие выходки. И подручные знали, что он разрешает им то, что не позволено прочим смертным.

Берия совершил чудовищные преступления. Но недавние товарищи по президиуму ЦК не знали, в чем его обвинить. В эпитетах недостатка не было: наглец, авантюрист, интриган, провокатор! Но за это не сажают. Члены президиума ЦК требовали судить Берию за антипартийную деятельность. Пришлось прокурору объяснять, что такой статьи в Уголовном кодексе нет. Тогда накажите за антигосударственную деятельность! Но за какую именно?

Берия был виновен в массовых репрессиях, но этой темы руководители боялись как черт ладана. На всякий случай его обвинили в изнасиловании, что в любом случае позволяло расстрелять Берию по указу Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование».

Так всегда делали в Министерстве госбезопасности: предъявляли обвинение сразу по нескольким статьям. Одно сорвется, другое останется. Предшественника Берии на посту наркома внутренних дел Николая Ивановича Ежова по этой же причине обвинили в гомосексуализме.

Традиция сохранилась. Если в кого-то вцепились — не отпустят. Возбудили уголовное дело, ничего не подтвердилось, возбудили новое. Опять ничего не нашли — открыли третье… Прекращение дела, оправдание — недопустимый брак в работе. Никто не желает рисковать погонами и должностью.

В советском руководстве модным было увлечение балеринами. Заместитель наркома иностранных дел Лев Михайлович Карахан, красивый и приветливый человек, даже женился на одной из них. Будущая народная артистка СССР Марина Тимофеевна Семенова после брака с Караханом перешла из Ленинградского театра оперы и балета в Большой театр, где стала примадонной. Марина Семенова, по мнению композитора Тихона Николаевича Хренникова, была «самая выдающаяся балерина за все годы советского балета».

Нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин считал Карахана «очень тонким, блестящим, талантливым политиком» и, собираясь по болезни в отставку, прочил его на свое место. Но руководителем советской дипломатии Сталин сделал Максима Максимовича Литвинова. Тот своего зама недолюбливал.

В мае 1934 года с поста второго заместителя наркома Лев Михайлович был отправлен послом в Турцию. Карахан скучал в Анкаре. 31 декабря 1936 года написал наркому обороны Ворошилову, с которым был на «ты». Пожаловавшись, что в дипломатическом ведомстве перспектив у него нет, высказал пожелание перейти на другую работу: «Я все возвращаюсь мыслями к НКВД. Там я мог бы быть полезен. Там идет большая работа по иностранным делам, и я мог быть неплохим помощником Ежову».