Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В. Грабина - Александр Широкорад

Понятно, что «демаскирующее действие» так и осталось, зато с Соловков вернулся Курчевский и предложил Тухачевскому десятки типов ДРП. И Тухачевский решил полностью перевооружить артиллерию РККА безоткатными орудиями.

Несколько забегая вперед, скажу, что в июне 1935 г. Тухачевский попытался заставить Грабина переключиться на безоткатные орудия. Вот как описывает это сам Грабин:

«В этот день Тухачевский предложил Магдасееву, начальнику КБ одного артиллерийского завода “Большевик”. — А. Ш. и мне ехать в Москву в его машине. В дороге Тухачевский обратился ко мне с вопросом, как я расцениваю динамореактивную артиллерию, иначе говоря, безоткатные орудия.

Я ответил приблизительно так: безоткатные орудия имеют то преимущество, что при одинаковой мощности они легче классических пушек. Но у них есть и ряд недостатков, при этом существенных, которые совершенно исключают возможность создания всей артиллерии на этом принципе. Динамореактивный принцип не годится для танковых пушек, казематных, полуавтоматических и автоматических зенитных, потому что при выстреле орудийный расчет должен уходить в укрытие — специально вырытый ровик. По той же причине динамореактивный принцип не годится и для дивизионных пушек: они не смогут сопровождать пехоту огнем и колесами. Безоткатные пушки могут и должны найти широкое применение, но только как пушки специального назначения.

Тухачевский заговорил не сразу, видимо, он размышлял над моими словами, которые шли вразрез с его взглядами.

Спустя некоторое время он спросил:

— А не ошибаетесь ли вы?

— Я много раз обдумывал этот вопрос и всегда приходил к одному и тому же выводу.

— Вы только поймите, какие громадные преимущества дает динамореактивный принцип! — с горячностью заговорил Тухачевский. — Артиллерия приобретает большую маневренность на марше и на поле боя, и к тому же такие орудия значительно экономичнее в изготовлении. Это надо понять и по достоинству оценить!

— Согласен, что меньший вес пушки увеличивает ее подвижность, я к этому тоже стремлюсь и полагаю, что применение дульных тормозов может очень помочь конструктору. Что же касается экономичности, то заряд динамореактивного орудия приблизительно в три-четыре раза больше — это во-первых. Во-вторых, кучность боя у безоткатной пушки значительно ниже, чем у классической. Поэтому для решения одной и той же задачи безоткатной пушке потребуется гораздо больше времени и снарядов. Так что безоткатная пушка не в ладах с экономикой. Не говоря уже о том, что скорострельность безоткатной пушки значительно ниже. И точность наведения на цель меньше.

Разговор становился все острее и острее. Не мог я согласиться с доводами Тухачевского, они были слабо аргументированы. Но и мои доводы, по-видимому, не убеждали его. После долгих дебатов Михаил Николаевич сказал:

— Вы молодой конструктор, подающий большие надежды, но вы не замечаете того, что тормозите развитие артиллерии. Я бы посоветовал вам еще раз более тщательно проанализировать вопрос широкого применения динамореактивного принципа, изменить свои взгляды и взяться за создание безоткатных орудий.

Как военный человек, обязанный соблюдать субординацию, я должен был прекратить полемику.

Конечно, мои доводы вызвали у Тухачевского неудовольствие.

В артиллерии главным всегда считалось эффективное разрушение цели — противника. Орудие, легко доставленное на огневую позицию, но неспособное в короткий срок решить боевую задачу, никому не нужно.

Подчеркну еще раз: мы никогда не утверждали, что безоткатные орудия не нужны. Требовалось разумное сочетание тех и других орудий, а не огульное исключение классических.

Автомашина катила вперед, а наш разговор больше не клеился.

В безмолвии доехали до дачи Тухачевского в Покровско-Стрешневе. Михаил Николаевич пригласил нас на чашку кофе. Он оказался на редкость гостеприимным. У него дома мы быстро нашли общие темы, и чем дольше сидели, тем оживленнее становилась беседа, но артиллерии не касались. Так и пошло у нас с ним: мы были в прекрасных отношениях, пока не касались артиллерии. Как только доходило до артиллерии, занимали разные позиции и становились противниками. По молчаливому уговору мы оба старались не задевать этой темы.

Уже поздней ночью мы с Магдасеевым уезжали из Покровско-Стрешнева. Прощаясь, Тухачевский посоветовал

мне еще раз подумать о безоткатных орудиях. Я не стал повторять, что этот вопрос для меня достаточно ясен. По дороге в гостиницу, да и придя в свой номер, я думал о другом: конечно, начиная разговор, он не ожидал встретить с моей стороны серьезных возражений. По-видимому, искренне убежденный в своей правоте, он не мог доказать ее, но, человек увлекающийся, горячий, отступать не считал для себя возможным.

Как я понял, ему до сих пор не только никто не возражал относительно его идеи перевода всей артиллерии на динамореактивный принцип, но даже поддакивали. Еще сильны пережитки прошлого в людях: не все решаются говорить начальству правду, тем более если знают, что эта правда будет начальству неприятна. Я же, как специалист, не мог, не имел права не возражать ему»*.

Видимо, Василий Гаврилович, жестко стесненный цензурой, тем не менее не может скрыть своего возмущения фантазиями Тухачевского.

Возражать против разработки нового типа орудий боялись все, от членов комиссии на полигонах до директоров артиллерийских заводов, получавших телеграммы от Орджоникидзе, типа «...если завод № 7 к... не освоит выпуск орудий Курчевского, то директор будет снят с работы». Что за этим следовало, мы теперь знаем.

Курчевскому были предоставлены почти диктаторские полномочия и неограниченные средства. И он сдержал обещания. В 1931—1934 гг. были испытаны десятки типов орудий Курчевского. Пехота получила переносную 37-мм противотанковую пушку РК и 76-мм батальонную пушку БПК на колесах, горные дивизии — 76-мм нарезную пушку ГПК. В распоряжении моторизованных и кавалерийских дивизий оказались 76-мм пушка МПК на мотоциклах «Харлей Дэвидсон» и 76-мм пушка СП К на шасси легкового автомобиля «Форд А». Дивизии и корпуса получили самоходные артиллерийские орудия калибра 152 и 305 мм на шасси трехосных грузовых автомобилей. Бронетанковые войска оснастили 37-мм автоматической пушкой «К» на бронеавтомобиле БАИ и 76-мм пушкой на танках Т-26 и Т-27.

Курчевский был готов перевооружить и Военно-Морской Флот. В 1931 г. на малом бронекатере Пинской флотилии была испытана 76-мм катерная пушка (КПК).

В 1934 г. на эсминце «Петровский», сторожевом корабле «Шторм», подводной лодке Л-5 и торпедном катере типа Г-5 (водоизмещением всего в 17,8 т) были испытаны 152-мм автоматические пушки Курчевского. В том же году были спроектированы 152-мм автоматические корабельные установки одноорудийная МК-1 и спаренные МК-2 и МК-3.

В сентябре 1934 г. на эсминце «Энгельс» водоизмещением в 1400 тонн была испытана 305-мм пушка «305-К». Затем на однотипном эсминце «Карл Маркс» была испытана 305-мм спаренная установка «2К-305».