Горничная для тирана - Наталья Евгеньевна Шагаева

на цыпочках. Она умеет строить людей.

– Научись меня не просто слушать, а еще и слышать. Я обещал подумать, как ему можно помочь. Не надо говорить за меня или от моего имени. В общем, пусть завтра подъедет ко мне в офис, поговорим.

– А если…

– Все! Закрыли тему. Утомила, – отмахиваюсь я. – Устал. Ты хотела ужинать - пойдем, – выхожу из машины, со мной выходит мой охранник-водитель. Обхожу машину, чтобы открыть дверь Нелли.

– На землю! – командует мне охранник и толкает в спину.

Да твою мать!

Падаю. Паша - на меня, прикрывая. Нелли сама открывает двери, не понимая, что происходит.

– Скройся! – командую ей и захлопываю дверь, в этот момент Паша дергается, неестественно хрипит и хватает воздух.

Сука!

Аккуратно скидываю с себя Пашу.

– Живой?

Парень хрипит, прикрывая глаза. Твари, легкое прострелили. Но он живой, и время у нас идёт на секунды.

– Откуда стреляли? – спрашиваю у него, забирая оружие. Паша указывает на двухэтажное здание напротив. Кто знал, что я сегодня буду здесь ужинать? Я не частый гость в этом заведении.

Просматриваю здание. Вроде тихо. Только сейчас замечаю, что рядом вопит какая-то женщина и собирается народ. Кто-то вызывает скорую, кто-то - ментов. Замечательно, бля! Вот это шоу мы устроили.

– Демьян! – истерит Нелли, снова открывая дверь.

– Сиди на месте! – снова захлопываю дверь. Вынимаю телефон, вызывая свою скорую, одновременно пытаясь зажать ранение Паши и остановить кровотечение.

Моя помощь прилетает раньше, чем менты, и это хорошо. Велю им грузить меня и Пашу.

Пусть тот, кто стрелял, думает, что достиг цели и попал в меня. Чтобы обнажить врага, нужно дать ему иллюзию победы. Нелли тоже с нами, ей не помешает вколоть успокоительного.

Всю дорогу в больницу Пашу реанимируют. Парень в плохом состоянии, а мне еще хуже. Он ни в чем не виноват и схватил пулю за меня, просто потому что у него работа такая. И если я его сейчас не вытащу с того света, то останусь в долгу.

– Ни хрена! Ты будешь у меня жить! – кричу ему.

                                                                                                       ***                                                                                                    

Глотаю виски прямо из бутылки, смотря в ночное небо. Я дома, в беседке на воздухе, потому что пробили легкое Паше, а дышать нечем мне. Он номинально жив, а фактически труп.

Но трупом должен быть я.

Перебираю в голове тех, кто мог меня заказать. Да еще так борзо, почти в центре города. Сейчас так не убирают людей.

Сейчас человек либо пропадает без вести, тихо, без шума и пыли, либо его неожиданно хватает «сердечный приступ».

Кто у нас такой наглый и отмороженный?

В голове пока не укладывается. Нет, кандидатов много, но явного нет.

Голова раскалывается. Виски ни хрена не берет. Я трезв, как стекло. А хочется быть в хлам пьяным, чтобы заглушить хаотичные мысли.

Размахиваюсь и швыряю бутылку виски на тротуарную плитку. Звон стекла режет уши, от резкого запаха спиртного тошнит. Съезжаю в кресле ниже, прикрывая глаза.

Почти успокаиваюсь, сердцебиение приходит в норму, дыхание выравнивается. Меня отвлекает звон осколков.

Открываю глаза. Дарина сметает стекла в совок.

Ну бля, конечно, кто же еще, кроме нее.

В последнее время ее очень много в моем личном пространстве.

И в голове.

И это тоже раздражает.

Рассматриваю ее внимательно. Хрупкая девочка, зажатая, закрытая, пугливая, наивная – вообще не мой типаж. Я люблю трахать сук. Жёстко трахать, покорять, подчинять, ставить на колени и смотреть, как эти сильные самодостаточные женщины ползают у меня в ногах.

Нет, я не самоутверждаюсь, я извращаюсь. Меня заводит доминирование, и мне неинтересно подчинять милых невинных девочек, слишком просто.

Было неинтересно...

Протираю лицо. Никогда не засматривался на малолеток. Сколько ей там? Двадцать. Почти ровесница моего сына. По факту ребенок. Мне нравятся опытные, самодостаточные женщины. Я перерос тот возраст, когда хочется девочку, чистую и невинную.

А в этой куколке что-то есть...

Что?

– Оставь это! – велю ей. – И принеси мне коньяка, лимон, бутылку «Асти» и фрукты.

– Хорошо, – кивает, убегая, пряча от меня своей взгляд. Краснеет. Ох, нам, оказывается, стыдно. Да ладно. А вторгаться ко мне в спальню не стыдно? И я вопреки здравому смыслу не пришел в ярость оттого, что девочка видела, как я деру Нелли. Меня это завело еще больше.

Что это?

Новый фетиш?

Просто извращённого траха мне уже мало?

Прикуриваю сигарету, дергаю ворот рубашки, отрывая верхние пуговицы. Дышать по-прежнему нечем. Глубоко затягиваюсь, когда девочка составляет на низкий стол коньяк, бокалы, игристое и фруктовую нарезку.

И это форменное платье горничной ей идет. Ловлю себя на мысли, что хочу его разорвать...

Видимо, виски все же взял свое и снес мне крышу.

– Что-то еще? – интересуется девочка, но в глаза мне по-прежнему не смотрит.

– Да сядь! – указываю ей в кресло напротив.

– А... – куколка теряется, оглядываясь назад, словно я ей угрожаю.

– Я сказал, сесть! Это приказ!

Девочка сглатывает, но садится. Какая послушная и ведомая.

Открываю бутылку «Асти», наполняю бокал, себе плескаю коньяка.

– Пей! – салютую ей бокалом.

– Я не пью, – мямлит, опуская глаза на свои руки. И это тоже раздражает, я хочу видеть ее васильковые глаза. Я хочу в них смотреть и считывать ее.

– Это всего лишь игристое, приятный женский напиток.

– Я вообще не пью.

– Сегодня пьешь. Пей, не нужно мне перечить, – с нажимом проговариваю я, опрокидывая в себя коньяк. Она мне нужна расслабленная и болтливая, хочу понять, кто эта кукла и чем меня цепляет...

Глава 14

Демьян

– Смотри на меня, – говорю мягко, но давяще. Девочка тут же поднимает глаза, сжимая бокал в руках. Такая