Аморальные уроки - Хельга Дюран

того, что мальчик все забудет. Да как такое забудешь?

Надо с училкой Кирилла переговорить, пусть приглядывает за ним.

Артемова Алиса Витальевна. Я ее еще не видел. Собрания пропустил, потому что спорткомплекс готовится к празднованию юбилея. 10 лет уже! Пиздец, как время пролетело. И все навалилось в один раз, я не мог разорваться вот еще и с учителем не познакомился.

Школа дорогая, элитная, поэтому я не переживал, что преподаватель фуфло. Я же такие бабки отвалил! Спонсор школы к тому же! Кириллу тут буду попку лизать, будь здоров!

Хорошо, что Леночка с нами поехала. Я че-то от волнения даже про цветы для учителя забыл. По дороге заскочили, купили букет. Чуть не опоздали из-за моей рассеянности. Хорошо Толик водитель мой новый водит, как Боженька. Быстро нас домчал до школы.

Пришлось водителя нанять, чтобы Кирилла в школу возил. С моим графиком не очень совпадает график сына. Как мы будем без няни? Бля, вообще не представляю, но сын наотрез отказался от новой няни. Я его понимаю. К прошлой он привык, переживает, что она тоже его бросила, как и мать. К новому человеку, опять же, привыкать нужно. Это опять стресс.

Я, Леночка и Кирилл забегаем впопыхах в школу, ищем кабинет, заскакиваем в шумную толпу из детей и их родителей…

Вот она Алиса Витальевна. Стоит к нам спиной, что-то объясняет детям, построившимся для торжественной линейки. Я понял, что это учитель по ее строгому платью, ниже колен. По строгому пучку на голове. Она вся — сама строгость.

— Простите, — обращаюсь я ко всем присутствующим за опоздание.

Алиса Витальевна поворачивается и бледнеет, как будто увидела приведение. Улыбка сползает с ее лица, планшетка падает из ее рук на пол, но она даже не пытается ее поднять, потому что видит меня. Ее льдики-глаза расширяются от ужаса.

Это что за еб твою мать? Только не говорите, что ОНА училка? Училка моего сына? Это с каких это пор в элитных школах преподают элитные проститутки? Чему она детей собралась учить? СЫНА МОЕГО? Кровиночку мою! Наследника моего единственного, у которого и так вся жизнь по пизде уже пошла?

— Здравствуйте! — первой нарушает затянувшееся до неприличия молчание

Алиса Витальевна. Или Лисенок? — Вы у нас кто?

— Грехов Кирилл, — отвечает за меня Леночка и забирает у меня сына, которого я держу за руку.

— Грехов Кирилл, — повторяет Лисенок. — Проходи, Кирилл! — ставит его к остальным детям.

Я все же джентльмен, поэтому поднимаю с пола планшетку с какими-то бумажками, которую она уронила и протягиваю Алисе Витальевне. Не отрывая от меня испуганных глаз, она берет планшет, тянет на себя дергает, но я намеренно не отпускаю, заставляя нервничать ее еще больше.

— Отпустите, — просит Лисенок. — Отпустите, Артур!

Вау! Она помнит мое имя, а грозилась забыть! Я отпускаю планшетку, и Алиса Витальевна с облегчением выдыхает.

Нужно пойти к директору школы немедленно и потребовать увольнения этой… Лисы! Или хотя бы к другому учителю сына пристроить.

Но я не могу пошевелиться. Я так охуел, что растерялся.

— Уважаемые родители, — громко говорит учитель. — Прошу вас пройти на улицу!

Леночка берет меня за руку и утаскивает вместе с остальными на свежий воздух. Я бросаю на Кирилла прощальный взгляд. Он стоит, закрытый наполовину огромным букетом цветов и пиздит с какой-то девочкой. Они мило хихикают. Уже подругу себе завел? Освоился?

Блядь! Какого хуя мне теперь делать?

Всю торжественную часть я был сам не свой. Дети читали стихи, пели, учителя и директор толкали пафосные праздничные речи…

Я ничего не слышал и не видел. Смотрел только на нее. Если бы взглядом можно было прожигать в людях дыры, Алиса Витальевна превратилась бы в кучку пепла.

Что она тут делает? Реально работает? Учителем начальных классов? Не химичкой или географичкой? Малышей учить собралась? Красный диплом у нее. Я все помню. До мелочей. И запах ее, и вкус, и влажную тесноту, и слезы, от того, что я глубоко в ее горло втискивался, и стоны ее не наигранные.

Лисенок пару раз выхватила мой тяжелый взгляд и больше не смотрела на меня. Я видел, что ей тоже не по себе. Нервничает. Боится, что по моей указке у нее будут неприятности? Будут! Еще как будут! И приятности тоже!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ На линейке я подостыл. Даже в этой школе учителя мильёнами не ворочают, а с детьми, знаете ли, работать не каждый сможет. Хуй с ним, с тем ее грешком. Меня интересовали новые ее прегрешения. С моим непосредственным участием.

Накажем Алису Витальевну? Или простим? Простим, а потом накажем!

Алиса

Господи! Ну, чего он так смотрит? Я щас в обморок упаду! Прямо у всех на глазах! Умру! Провалюсь сквозь землю!

На меня много кто сейчас смотрел, но их всех как будто и не было. Не было ни моих учеников, ни их родителей, ни коллег, ни директора школы, ни подруги моей Маргариты Андреевны, ни жены Артура.

Только он один! Стоит и смотрит, чуть вскинув все такой же не бритый подбородок, как тогда. И так же в костюме с иголочки. Идеальный, красивый и опасный.

Это был самый страшный и невыносимый час в моей жизни!

Почему он до сих пор не устроил скандал? Такие люди весьма избирательны в выборе персонала, а тут речь идет о его сыне. Кирилл Грехов. Я даже представить не могла, что это сын его.

Грехов? Вот откуда у него прозвище Грех.

Мой Грех, из-за которого у меня не будет работы. Куда я устроюсь в начале учебного года? Опять перебиваться репетиторством? А чем я буду питаться и платить кредит? Еще и позор такой. Какой позор! Господи, если ты меня слышишь, убей меня молнией прямо на крыльце этой школы! Прямо сейчас, чтобы Артур не меня не смотрел.

Я то и дело одергивала подол и без того скромного платья, опасаясь, что оно все же задралось и станут видны резинки чулок. Я начала их носить с той самой ночи. Больше никаких колготок и трусов «неделька». Может поэтому мужики толпятся вокруг меня? Вон и учитель алгебры и геометрии Виктор Палыч прибился к стайке. На педсовете так смотрел на меня, что у меня мурашки побежали.

А щас у меня не мурашки бегут, в трусы все побежало. Я учитель! Стою на линейке! С мокрыми трусами! Что-то может быть аморальнее? Да! Трахаться с родителями учеников за деньги! И это я не на шторы собирала, а за свою невинность выцыганила.

Вот чего он