Приз - Билл Болдуин

— Надо же, какие жуткие неполадки, сразу видно — мастерство пилота тебе не изменило. Гм.

— Неполадки? — растерянно промямлил Брим. Он глянул на Клавдию в поисках объяснения, но ее карие глаза были благочестиво возведены к небесам.

— Мы втроем наблюдали за тобой с вышки, мой мальчик, — шумно продолжил Голсуорси, не успел Брим снова открыть рот. — Меня особенно поразил момент, когда катер лег набок, а ты тем не менее сумел провести его под аркой моста. Великолепная демонстрация мастерства! Великолепная.

— Это точно, — еще громче подтвердил Молдинг, хлопая Брима по плечу и подмигивая в сторону двух хмурых офицеров безопасности в синей с золотом форме, которые вышли из-за угла подушки с явным намерением кого-то сцапать. С самым официальным видом они остановились перед Бримом: нервная, похожая на мышку женщина с вредными узкими глазками службиста и неприметный, глуповатый на вид парень лет двадцати, которому не мешало бы побриться. У обоих ботинки был надраены до блеска, что отличало стражей безопасности во всей галактике.

— Потрясающее мастерство, — продолжил Молдинг, не переводя духа, — причем проявленное в сложнейших обстоятельствах. Совершенно очевидно, что вы спасли жизнь лейтенанту-коммандеру Таунсенду. Немногие в Империи смогли бы осуществить такое.

Офицеры безопасности, слыша это, недоумевающе обратились к Голсуорси.

— Значит, вот в чем дело, комиссар? — почтительно спросила женщина. — В неполадках? Мы думали, что…

— Что же вы такое думали, уважаемая? — надменно осведомился Голсуорси.

— Ну, что… этот брюнет просто хулиганит, — пояснила женщина, кивнув на Брима. — Мы получили массу жалоб, когда он пролетел над мостом. Перепугал полный трамвай с туристами. Два человека даже в канал прыгнули.

— Ну, это все-таки лучше, чем если бы он врезался в мост, — заметила Клавдия. — Лучше заставить прыгнуть в воду нескольких туристов, чем отправить туда их всех — вместе с трамваем.

— Безусловно, мадам Клавдия, — сказал офицер, подняв руку к виску. — Мы просто не знали, что у него затруднения.

Его напарница неохотно промолчала, но по глазам было видно, что она не согласна с ним.

— Конечно же, вы не знали, — великодушно подтвердил Голсуорси. — Вы просто исполняли свои обязанности, и могу добавить — исполняли превосходно. — Он осмотрел свои ногти и сказал, обращаясь исключительно к женщине:

— Я даже мог бы внести личную благодарность в ваше досье, учитывая… гм… большой такт, с которым вы и ваш напарник подошли к этой непростой ситуации. Я понятно выражаюсь? — спросил он, устремив на женщину холодный взгляд.

— Б-благодарность? — искренне изумилась она.

— Мою личную благодарность, офицер. Теперь ясно?

— Как нельзя более, комиссар, — пролепетала она с низким поклоном и добавила чуть ли не благоговейно:

— Для нас с напарником это большая честь.

— Очень хорошо, — еще более величественно промолвил Голсуорси. — Вы свободны. Сообщение будет отправлено со следующей почтой.

— Рады стараться, комиссар! — гаркнули офицеры, отдали честь и зашагали туда, откуда пришли, сверкая начищенными ботинками.

Как видно, подумал Брим, комиссар Боспор Голсуорси приобрел недюжинное влияние за те шесть лет, что расстался со стариком «Свирепым». Карескриец молча ждал, что последует дальше.

Голсуорси заговорил снова, лишь когда глайдер службы безопасности снялся и заскользил над полем к стартовому сектору.

— Клавдия, — тихо распорядился он, указывая на Т-29, — пусть этого красавчика отбуксируют в ремонт и разберут до последнего винтика, чтобы твои доверенные механики могли обнаружить какую-нибудь подходящую поломку. Гм-м. После акробатического этюда, исполненного нашим приятелем Бримом, вопросы будут у всех — от властей Аталанты до начальства моего отдела безопасности.

— Слушаюсь, комиссар. — Клавдия достала из сумочки рацию и начала шептать в нее свои указания.

Голсуорси, искоса глянув на Молдинга, покачал головой и ткнул большим пальцем в сторону Брима.

— Как я уже сказал, когда вы ворвались ко мне в кабинет с жалобой на Таунсенда, этот идиот не способен серьезно навредить старине Вилфу. Брим — сумасшедший и всегда таким был, всегда будет, если хотите знать мое мнение. Нам тут давно требовался кто-то вроде него — чтобы малость расшевелить публику. Гм…

— Кажется, я вас понимаю, — с веселым огоньком в глазах ответил Молдинг и протянул Бриму руку. — Вилф, я предвкушаю перспективу работать с тобой — не только потому, что ты снова сможешь летать, но и потому, что мы, как мне сдается, станем большими друзьями.

— Не так быстро, вы двое, — вмешалась Клавдия, убирая рацию в сумочку. — Вилф еще не согласился на эту работу. Он не знает даже, сколько будет получать. Может, после утра, проведенного с Таунсендом, он не захочет здесь оставаться. — Она подбоченилась и посмотрела Бриму в глаза. — Ну, Вилф, что скажешь? Мне кажется, эти господа слишком забегают вперед, а?

У Брима голова шла кругом. Определенно, это было самое нескучное утро на его памяти.

— Ну что ж… — храбро начал он.

— Гм-м, — перебил его Голсуорси. — А ведь она права, Брим. Ты уж меня извини. Это место приравнивается к должности первого пилота, и оплата примерно соответствует окладу старшего лейтенанта. И я… гм… действительно подверг тебя нешуточной встряске. Что поделаешь — пришлось.

— То есть как? — поднял бровь Брим.

— Брим, — серьезно сказал Голсуорси, — насколько я мог понять в результате… гм… некоторых частных расследований, ты страдаешь тем, что ветеранские организации эвфемистически именуют «комплексом врага». Обойдемся без сладких слов. Ты мог накопить столько злости, что уже перестал бы годиться для службы во Флоте, и причин у тебя для этого было предостаточно. Всякой мерзости на твою долю выпало больше, чем надо. Ну, вот я и подстроил так, чтобы ты полетел с самым большим дураком на всей базе. Рассуждал я так: если ты сможешь вести аппарат после всех гадостей, которые он не преминет тебе наговорить, — значит ты в порядке. — Голсуорси с хитрым видом кивнул на Клавдию. — Гм. Я мог избавить и тебя, и себя от лишних хлопот, если бы послушал ее — и многих других людей, от чьей помощи ты уворачивался последние годы. Они никогда не переставали верить в тебя, Брим, — чего, полагаю, нельзя сказать о тебе самом.

Брим покачал головой. Да, злость имела место. Он сам взлелеял ее и поставил между собой и Империей, которой прежде служил. Никогда уже больше он не будет любить Империю, как раньше: слишком много шрамов осталось на душе. Но сейчас он впервые начал понимать, что исхитрился перенести свою враждебность и на своих более удачливых друзей — и в результате пострадал вдвойне, отказавшись от их помощи.

— Б-боюсь, мне тоже следовало бы послушать других, — вполголоса сознался он. Клавдия тронула его за руку.

— Эта часть твоей жизни закончится прямо сейчас, Вилф, если ты захочешь. Ты согласен остаться с нами?