Астронавты - Станислав Лем

Ребята уже совершенно равнодушно проходили мимо загруженных отсеков, не прислушиваясь к объяснениям, но оживились, когда инженер, указывая на раздвинутые двери одного из отсеков, сказал:

— Вот тут у нас полярное и альпийское снаряжение.

Один из мальчиков заглянул внутрь.

— Как! — удивился он. — Лыжи? Но ведь на Венере жарко! И потом там нет воды, значит — и снегу не может быть!

Инженер, усмехнувшись, остановился.

— Видите ли, — сказал он, — всё снаряжение мы взяли, зная, что оно нам необходимо. А лыжи... лыжи мы берём из предусмотрительности.

В одном из последних отсеков стоял вертолёт, укрытый парусиной и прикреплённый к потолку канатами мощных лебёдок. Ребята заинтересовались машиной, но инженер поспешил дальше.

В полу темнело большое отверстие, в которое виден был наклонный помост, спускавшийся на много метров вниз, к самому полу зала.

Над въезжающими сюда маленькими электрокарами двигались клещи грейферного крана. Миновав отверстие, ограждённое низким барьерчиком, ребята дошли до конца коридора. Внизу в стене виднелась круглая дверка.

Инженер повернул большое металлическое колесо, и дверка открылась. За нею оказался тёмный колодец, из которого пахнуло душным воздухом.

— Приближаемся к атомному котлу, — сказал инженер и, наклонившись, чтобы не удариться головой о край отверстия, добавил: — Кто смел, за мной! — и исчез в темноте.

Он нырнул туда, и там сразу стало светло. А ребята, стоявшие у дверки, увидели, как на стене зажглись три красные лампочки.

Теперь они увидели по другую сторону дверки отвесную лестницу. Спустившись по ней, ребята очутились внутри огромного цилиндра метров десяти в диаметре; здесь корпус ракеты не был разделён на два яруса, и они могли легко убедиться, что «Космократор» имеет круглое сечение. В этом не очень ярко освещённом пространстве, окружённом со всех сторон металлическими стенами, стояла довольно высокая температура.

— Позади нас, — сказал инженер, — находится жилая часть ракеты, впереди — атомный котёл, а дальше — двигатель.

Стало тихо. Все напрягали слух, стараясь уловить, не донесётся ли до них хотя бы слабый отзвук из-за стены, отделяющей их от котла, который, по словам инженера, никогда не прекращал работу. Разыгравшееся воображение усиливало каждый, даже самый слабый, шорох и стук чуть ли не до размеров атомного взрыва. Но не было слышно ничего, кроме учащённого дыхания ребят. Массивная, слегка вогнутая стена была гладка и неподвижна. Только в нижней части её, как раз перед ребятами, находился круглый люк, закрытый крышкой и тремя железными полосами, из которых каждая была прижата глубоко вделанным в неё болтом, затянутым с помощью маховичка. Над люком шли провода в металлических трубках, исчезавшие в противоположной стене.

— Эти кабели идут к Централи, — показал инженер. — В случае порчи двигателей, если излучение начнёт проникать сюда, «Предиктор» тотчас же узнает об этом.

— Значит, излучение может проникать сюда?

— Конечно. Оно и сейчас понемногу просачивается.

Инженер достал из кармана маленький приборчик, снял с него защитную крышку и показал крохотный циферблат. Светящаяся зеленоватая точка была слегка отклонена от нуля.

Ребята переглянулись, потом посмотрели на лестницу, которая была единственным путём отступления, но никто не тронулся с места. Инженер, пряча приборчик, объяснил:

— Теоретически магнитное поле отклоняет все атомные обломки к соплам, а в действительности всегда находится небольшое количество «бунтующих» атомов, которые летят во все стороны, в том числе и сюда, где мы стоим. Но это количество так ничтожно, что не может оказать никакого вредного действия, тем более, что до жилых помещений довольно далеко, а здесь обычно никого не бывает. Однако если бы вследствие каких-нибудь повреждений — например, перебоев в подаче тока — магнитное поле исчезло, то поток частиц начал бы бомбардировать поглощающий экран всё сильнее, проникая вглубь корабля.

Повернувшись к противоположной стене, инженер поднял руку вверх.

— Видите эти блестящие «жерла»? Это счётчики Гейгера-Мюллера и другие приборы, отмечающие наличие излучений. В случае малейших неполадок они тотчас извещают об этом «Предиктор».

На высоте четырёх метров по стене шла продольная канавка, из которой торчал ряд блестящих приборов, нацеленных на дверь атомного котла.

— «Предиктор» шлёт распоряжение затормозить реакцию распада путём автоматического введения кадмиевых стержней внутрь котла. Но если бы... Инженер поднял на мальчиков спокойный, сосредоточенный взгляд. — Если бы «Предиктор» испортился, то...

Он подошёл к люку.

— Вот этот люк, через него можно войти в котёл.

— Как в котёл? Но это невозможно!

Ребята думали, что Солтык шутит, но инженер покачал головой.

— Нет, может случиться... Маловероятно, но всё же может случиться, что все дистанционные приборы испортятся. И тогда, если станет угрожать взрыв котла, кто-то должен войти туда через этот люк и ввести в графит кадмиевые замедлители.

— А кто это должен сделать?

— За безопасность корабля отвечает первый инженер-навигатор. Он мог бы приказать кому-нибудь, но он этого не сделает.

— Откуда вы знаете?

— Потому что инженер-навигатор — это я.

Ребята устремили на Солтыка широко раскрытые глаза. Только теперь они поняли, что он вовсе не относился к ним пренебрежительно, а просто очень устал. Глядя на его худое, неподвижное лицо, они уже твёрдо знали, кто войдёт в котёл, если это понадобится.

— Значит, туда нужно войти... — заговорил один из ребят. — Но, может быть, в каком-нибудь комбинезоне... в защитном скафандре?

Инженер покачал головой.

— Нет. Там, — он указал рукой, — там такое напряжение излучения, что никакой скафандр не поможет. За одну минуту человек вберёт в себя смертельную дозу излучения.

Младший из ребят, забыв свою обиду на инженера, прошептал:

— Это значит, что вы... — Он умолк, потом договорил: — Значит, если... значит, вы должны будете умереть?

— Да, — ответил инженер. — Чтобы другие остались живы.

Обратно инженер повёл ребят по нижнему ярусу. Они сошли по узкой лесенке в треугольный коридор, прошли мимо трёх или четырёх дверей. Потрясённые обилием впечатлений, все молчали. В коридоре, выложенном тёмно-зелёной губчатой массой и освещённом лампами, было пусто и тихо: ни один звук не долетал сюда снаружи. Шагов через пятнадцать инженер остановился и указал на одну из дверей.

— Здесь помещается «Маракс», — сказал он и нажал обеими руками на дверные ручки, расположенные одна над другой. Они вошли в круглую, залитую светом кабину. Стены, как на автоматической телефонной станции, были усеяны тысячами выключателей и штепселей, покрывавших всё пространство от потолка до пола; их фарфоровые головки, расположенные в шахматном порядке, блестели длинными рядами. В нескольких местах щиты были приоткрыты, как двери, и в глубине, в рубиновом блеске горящих лампочек, темнело переплетение проводов.