Запретная механика любви - Лариса Петровичева

— Неудивительно, что ты боишься, — вздохнула Анна и погладила Дерека по голове. — Ты лежи, отдыхай. Может, хочешь чаю? Или поесть?

Дерек улыбнулся. Кажется, свидетель темноты в его душе уже не так напуган. И даже сочувствует.

— Хочу убраться отсюда поскорее, — ответил он. — Может, займешься нашим гостем? Раз он мертв, то мы можем вернуться домой… на какое-то время.

У них действительно была фора. Присланный убийца погиб, его хозяева не сразу узнают об этом, так что у них есть время, чтобы разузнать о нападавшем побольше и нагрянуть к Итану Коннору. Не может быть, чтобы с фабричной ленты его предприятия сходили арниэли, способные убивать людей, а он бы об этом не знал.

И еще Дереку надо было пойти на встречу к кораблю королевы Марии. И заглянуть бы еще в тот театрик — пообщаться с прелестной Анжелиной, выяснить, зачем она рассказала о визите Дерека тому, кто охотился на Анну. А ведь рассказала, он не сомневался.

— Займусь, — решительно кивнула Анна. — Прямо сейчас. Можешь сделать света побольше?

Да, это был тот самый арниэль, который сегодня напал на нее в квартире Дерека. Его можно было восстановить на фабрике, удары ножей лишь перерезали двигательные каналы, которые шли от мозга к телу, но Анна меньше всего хотела, чтобы этот арниэль попал на фабрику.

Дерек похлопал в ладоши, оживляя заклинание Светлячка, и комната залилась золотистым светом, вполне достаточным для вскрытия. Избавив арниэля от одежды, Анна сказала:

— Нам бы забрать его артефакты. Часть еще действует, и они дорого стоят.

Дерек усмехнулся. Он был уже не так бледен, и Анна вздохнула с определенным облегчением. Теперь она успокоилась, видя, что инквизитор не собирается умирать, а значит, не все потеряно.

Ее потряхивало, словно по телу пробегали разряды электрического тока. Голова была свежей и ясной, пальцы ныли, мышцы ног болели, словно Анна бегала весь день. Она примерно понимала, почему так — слишком многое пришлось испытать и пережить за этот день и эту ночь, слишком разные чувства раздирали ее на части, прежде, чем Анна смогла успокоиться и понять: если человек преодолевает свой страх, чтобы тебя спасти, то он не так уж плох.

— Мне нравится твой подход. Очень разумно, — улыбнулся Дерек. Сел на кровати, провел ладонями по лицу — Анна улыбнулась в ответ.

Уверенными движениями она вскрыла панели управления на голове и спине, которые давали доступ к артефактам и механизмам, и принялась извлекать серебряные пластинки, исписанные рунами. С каждым ее движением арниэль превращался в груду металла, а не живое, разумное существо.

— Да, это точно фабрика отца, — сказала Анна, вынимая блок управления корпусом. — Вот клейма мастеров, вот наши детали. Хотя о чем я говорю… арниэлей производим только мы. Если бы была еще фабрика, то я бы знала.

Ей вдруг сделалось холодно и очень одиноко. Они с отцом создавали идеальных существ — а кто-то взял и изгадил весь их замысел. Вторгся в него, изменил, исковеркал. Арниэли не должны были убивать, их создавали не за этим — но пришла чужая воля и превратила их в убийц. В монстров похлеще того Ху-Шу, о котором рассказал Дерек.

— Может быть, кто-то из мастеров работал по постороннему заказу? — уточнил Дерек. Анна печально улыбнулась и принялась доставать новые детали. Часть мозга работала на сарамандских рубинах, и их тоже надо было забрать. Ей не хотелось оставлять в арниэле хоть что-то, что дало бы возможность его восстановить в прежнем виде.

— Невозможно, — ответила Анна. — Над каждым арниэлем работает целая команда мастеров. Это, ну я не знаю, не мебель, когда можно сколотить табурет из остатков и продать на сторону.

Дерек понимающе кивнул. Анна вынула пластинку спецификации и прочла: “Кайл Б-шестнадцать, 1-95-ИЗ156”.

— Его звали Кайл, — сказала она Дереку. — Произведен на первой линии фабричной ленты, в девяносто пятом отсеке, по индивидуальному заказу номер сто пятьдесят шесть. Значит, об этом арниэле есть вся информация на фабрике. И Итан Коннор о ней знает, потому что отец не подписывал документов на производство, я была бы в курсе. А значит, подписал Итан. А перед тем, как подписать, он изучил все характеристики и знал, что у этого арниэля изменены рабочие блоки.

Глаза Дерека неприятно сверкнули — он снова сделался похож на хищника, готового к броску, как в тот момент, когда стоял у дверей со своими ножами, и ждал убийцу.

— Отлично, — произнес он, — это улика. Как и ободранная рука. Итан мог уничтожить документы на фабрике?

— Мог, — кивнула Анна. — И наверняка это сделал. Но тут можно спалить все бумаги, можно не вкладывать эту пластинку — все равно ясно, откуда он взялся, потому что никто больше не производит арниэлей. Только фабрика Конноров.

— Он может свалить все на твоего отца. Сказать, что это именно Гейб Коннор приказал создать этого Кайла. Тогда у него чистые руки, он мог и не знать об этом арниэле. Да, создается модель на фабричной ленте, но Итан Коннор не заглядывал ей в голову. А Гейб понимал, что ты этого не одобришь, поэтому и не рассказал тебе о Кайле.

Анна устало убрала один из ключей в футляр. Если они придут к Итану Коннору с отрядом полиции и этой пластинкой, то он скажет, что во всем виноват покойный брат. Изготовление арниэлей долгий и сложный процесс, он при всем желании не смог бы создать и проработать действующую модель за неделю. Значит, отвечать придется покойнику, а с мертвецов невеликий спрос.

— Отец никогда бы на такое не пошел, — пробормотала Анна, чувствуя, как в носу начинает щипать, а глаза жечь. Только бы не расплакаться от всего этого… — Просто потому, что придумал арниэлей не для убийств, а для жизни.

— Он не отказывался создавать проституток для борделей, — парировал Дерек, — а раз так, то и убийцу бы создал, вопрос только в том, сколько ему за это заплатили, — он сделал паузу и добавил: — Именно так скажет твой дядюшка. И поверят ему, а не тебе. Гений создал искусственного убийцу и погиб от его руки.

Анна вздохнула. Выпрямилась.

— Что еще с ним нужно сделать?

— Ничего, — ответил Дерек. — Отдыхай. Я законсервирую его в одной из комнат.

* * *

Корабль королевы Марии носил гордое название “Непреклонный”. Уже много лет он стоял на рейде на Хассури, реке, которая протекала через столицу — когда-то корабль участвовал в Войне семи государей, а потом ходил в кругосветное путешествие с Малым морским корпусом, но эти славные времена были позади, и теперь он стал памятником самому себе, ржавел и гнил. Когда-то о нем, легком, почти парящем над водой, говорили: “Так хорош, что трудно лучше”, но теперь “Непреклонный” казался лишь дряхлой развалиной. Мертвецом, который забыл, что умер.

Снег, который утих ночью, утром повалил с утроенной силой. Все размазывалось, таяло в белизне, и Дерек вдруг подумал: хоть бы мороз. Тогда это белое и чистое не станет расквашиваться под ногами, оно застынет, обретет все оттенки синего и сиреневого, и золото фонарей, которое расплескается вечером по ветвям, превратит город в сказочные чертоги… Оставив Анну в своей квартире, где соседи уже починили дверь, он шел сквозь метель и думал, что место для встречи выбрано идеально. Набережная Хассури в этом месте была прямой, как стрела, спрятаться было негде, и если Джон придет на встречу, то Дерек увидит издалека и его, и возможных нападающих.