Любовь под луной - Саманта Джеймс

– Да что вы? Наверное, вы не поняли... я имел в виду не детский поцелуй в щечку, а настоящий. Такой поцелуй... настоящий поцелуй... от которого душа расстается с телом и кажется, будто весь мир у твоих ног!

Мысли Оливии вновь вернулись к Уильяму. Она невольно припомнила его торопливый поцелуй сегодня утром и тот, когда он целовал ее раньше. Волнующими их трудно было назвать...

– Целовали! – упрямо повторила она. Но уверенности в ее голосе заметно поубавилось.

– Не стоит лукавить, мисс Шервуд. Выражение вашего лица, ваших глаз говорит само за себя. Меня вам не обмануть.

«Так он смеется надо мной, этот негодник!» – подумала Оливия.

– Оливия! Оливия, это ты?

Оглянувшись через плечо, Оливия заметила Эмили, стоявшую у входа в дом. Одной рукой она держалась за ручку двери.

– Я здесь, Эмили! – крикнула она. – Через минуту приду. Это моя сестра, – поспешно объяснила она графу. – Наверное, она гадает, почему я так задержалась. – Повисла неловкая пауза. – Я бы с радостью пригласила вас на чашку чая, но...

Голос Оливии оборвался. Она смущенно потупилась, не зная, что сказать. Да и что тут скажешь? Что она не может этого сделать, потому что сестра ненавидит цыган? Увы, это было бы чистой правдой, с горечью подумала она, лихорадочно подыскивая правдоподобное объяснение. Она никогда не была лицемеркой, и сейчас на душе у нее было гадко.

– Не стоит ничего объяснять, мисс Шервуд. Я все прекрасно понимаю. – И он рассмеялся искренне и добродушно, точь-в-точь как раньше.

Оливия молча смотрела, как Доминик вскочил на своего огромного вороного жеребца и повернул к лесу. Выехав на тропинку, он тронул его каблуками и галопом поскакал в Рэвенвуд, оставив позади лишь облачко пыли.

Он назвал ее очаровательной. Неужели он и в самом деле так считает?

Только много позже Оливия вспомнила, что так и не отдала Доминику его носовой платок. Спохватившись, она покопалась в комоде и наконец отыскала его. Расправив ткань дрожащими руками, девушка осторожно коснулась кончиком пальца вышитых в уголке инициалов. ДСБ – Доминик Сент-Брайд. Не забыть бы захватить его, когда завтра отправится в Рэвенвуд, подумала она. Но затем засунула в самый дальний ящик комода.

Чей-то холодный мокрый нос ткнулся ей в ладонь.

Оливия, стоя на коленях, мыла огромные, от пола до потолка, французские окна в гостиной Рэвенвуд-Холла. Прикосновение чего-то влажного заставило ее вздрогнуть. Она обернулась и весело рассмеялась.

– Люцифер! – радостно воскликнула девушка. – Что ты здесь делаешь?

Энни, вторая горничная, которая усердно терла другое окно, тоже оглянулась и презрительно фыркнула.

– Господи, опять это кошмарное чудовище! Настоящее исчадие ада, вот кто он такой, этот пес! Нет, ты только глянь, как он на меня смотрит – сейчас сожрет, право слово! Зараза какая! А все из-за того, что я попыталась согнать его с ковра в библиотеке. Этот проклятый зверь зарычал тогда и напугал меня до полусмерти!

Бросив мокрую тряпку в ведро, Оливия вытерла руки о фартук и ласково погладила густую блестящую шерсть. Ей было прекрасно известно, что почти вся остальная прислуга до смерти боится собаку и косо смотрит на то, что Люциферу разрешается бродить по всему дому, что он и делает с видом заправского хозяина.

– Люцифер! – Она ласково потянула пса за ухо. – Это очень дурно с твоей стороны. Так нельзя, дружок. А ну, сидеть!

Огромный пес послушно шлепнулся на пол. Настороженно подняв уши, он преданно смотрел ей в глаза, словно ожидая следующей команды.

– Лопни мои глаза, вот это да! – Энни изумленно уставилась на них. – Ну ты даешь! Слушай, а может, тебе попробовать и птичек научить есть у тебя с рук? – Шлепнув мокрой тряпкой об пол, она тяжело поднялась с колен. – Закончи тут без меня, ладно, Оливия?

Не дождавшись ответа, она повернулась и поспешно вылетела за дверь. Опустив голову, Оливия с трудом скрыла улыбку.

– Ох, Люцифер, тебе и в самом деле стоит подумать о своем безобразном поведении, – шепнула она псу на ухо. – Вот попадешься миссис Темплтон, она тебе покажет!

Пышный хвост Люцифера тяжело застучал по паркетному полу. Засмеявшись, Оливия стала почесывать его за ушами. Потом, поднявшись на ноги, хорошенько отжала тряпку, аккуратно сложила ее и, подхватив ведро с водой, заторопилась на кухню.

Через полчаса, сняв рабочий фартук, Оливия повесила его на крючок в кладовке. Сегодня она закончила работу довольно рано, оставалось только отпроситься у миссис Темплтон. Весь день она убиралась на самом верхнем этаже и постоянно боялась столкнуться с графом. Этот человек обладал ужасной способностью лишать ее ума: при одной мысли о нем она начинала чувствовать себя глупой и неловкой. Так что чем меньше они видятся, думала Оливия, тем лучше. Но, слава Богу, уже близился вечер, а он так и не появлялся.

– Оливия! – окликнул ее голос из холла. Она обернулась и увидела направлявшегося к ней дворецкого Франклина. – Оливия, будь хорошей девочкой. Сбегай, отнеси это письмо его милости. Его только что принесли. – С этими словами он сунул ей в руки блестящий серебряный поднос. – Мне кажется, он в кабинете.

Оливия едва успела подхватить поднос, чтобы он не грохнулся на пол. Она не успела даже сообразить, как отвертеться от этого поручения, потому что Франклин тут же исчез. Вероятно, спешил.

Замечательно, уныло подумала она, просто великолепно! Как раз когда она уже решила, что все позади! Потоптавшись на месте, она тяжело вздохнула и зашагала к кабинету графа. Ладно, решила Оливия, она быстренько отдаст ему письмо и тут же уйдет.

Дверь в кабинет была плотно закрыта. Оливия нерешительно постучала, но ответа не последовало. Нахмурившись, она прислушалась и решила на всякий случай постучать еще раз. На этот раз низкий голос графа попросил ее войти. У Оливии екнуло сердце. Ей показалось, что голос был недовольным.

Она осторожно заглянула в кабинет. Устроившись в кресле, Доминик рассеянно смотрел в окно. Он словно не заметил ее появления. На фоне окна его четко очерченный профиль казался суровым, взгляд был устремлен вдаль, на холмы. Сюртука на нем не было. Белоснежная рубашка слегка помята, взъерошенные черные волосы падали на лоб. Вытянув одну длинную ногу перед собой, он лениво растянулся в кресле. Странный острый запах заполнял комнату. На мгновение Оливия была озадачена, но быстро догадалась, чем это так пахнет. Возле локтя графа, на маленьком полированном столике, стоял графинчик с бренди. Он был почти пуст.

Оливия неловко кашлянула. Взяв себя в руки, она на цыпочках приблизилась к Доминику, стараясь, чтобы он не заметил охватившего ее волнения.

– Прошу прощения, что беспокою вас, милорд, но для вас принесли письмо. – Вежливо присев, она протянула ему поднос.

Доминик даже не шелохнулся, чтобы взять его. Он вообще не взглянул на письмо. Можно было подумать, что он не слышал ее слов. Глаза его были прикованы к лицу Оливии.