Когда настанет время возмездия - Ирина Ирсс

Сколько бы его глаза ни сманивали меня к улыбке, я остаюсь верной непоколебимому недовольству. Складывая руки на груди, награждаю его уничтожающим взглядом. Разве он мог такое забыть? Честно, иногда бы мне очень хотелось, чтобы он страдал последней стадией амнезии.

— Это подло, Алек, — говорю я, показывая интонацией, что мне абсолютно не нравится его подстрекательство.

Он больше не ёрничает, отвечая.

— Да, зато это лучший способ донести до тебя, что пока мы бессильны, — отзывается он, слишком быстро принимая серьёзный вид. — Ты только что выбралась из лаборатории свихнувшегося учёного, вознамерившегося стать за счёт тебя бессмертным, а я только что подписал контракт с дьяволом, и ещё не придумал, как всё обыграть, чтобы уже завтра не отправиться убивать тех, кто перешёл черту, и заслуживает, по мнению совета, быть наказанными. Мы не готовы, принцесса, к сопротивлению ни с советом, ни уж точно с Орденом, — говорит он, его большой палец нежно очерчивает контур моего подбородка, отчего хочется просто примкнуть к его руке и закрыть глаза, доверившись каждому его решению. Даже если это манипуляция, чтобы склонить меня на свою сторону, она настолько эффективная, что я не осмелюсь отказаться от неё. Голос Алека смягчается, когда он слабо улыбается одним уголком губ. — К тому же, если с советом всё и так понятно, мы в абсолютном неведении, как быть с Орденом. Мы даже больше не знаем, как их найти.

— Нууу… с этим я, пожалуй, могу вам помочь, — внезапно раздаётся за моей спиной голос, а я только и могу молиться, оборачиваясь, чтобы он не принадлежал тому, о ком я…

Твою мать, вот только этого ещё не хватало.

Алек медленно поднимается на ноги, при этом так спокойно и легко, словно я наполовину не свиваю с него, успевшая вовремя ухватиться за его шею, так как предупреждений не поступало. Это выбивает из сосредоточенности на пару секунд, пока взгляд снова не обращается к коридору, где в чрезмерно расслабленной позе стоит незваный гость.

Как он здесь оказался? Я ведь точно запирала дверь!

— Я не вовремя? — спрашивает голубоглазый, но, конечно же, он и так знает ответ на вопрос.

Глупо думать об обратном, когда ты пробрался не весть пойми как, да ещё и смог это сделать так, что никто не услышал.

Ладно я, у меня похоже врождённый дефект, но Алек?

Его этот вопрос тоже терзает, потому что в таком напряжённом состоянии я его не видела со времён первого нападения на поместье. Его действия чересчур аккуратны и незаметны, так как понимаю, что он меня отодвинул только тогда, когда перед одним моим глазам виднеется его плечо. Я пытаюсь соображать быстрее, но настолько сбита столку происходящим, что подобрать нужные слова не выходит. Я бы сама хотела понимать, как этого наглеца представить, ведь до части рассказа о моем спасении мы так и не успели дойти.

— Оу, — выдаёт брюнет наигранно удивлённо, от его яркой улыбки могло бы отображаться солнце, будь он под его лучами, — кажется, я не вовремя.

Не вопрос и даже не констатация факта, это чистой воды провокация.

— Простите, но тут просто такое дело… — Он зачем-то тянется в карман, и я тут же ощущаю, как под моей ладонью плечо Алека напрягается в сто крат сильнее. Он буквально застыл, мне кажется, он даже не дышит. Да что там я тоже не дышу, в обескураженном состоянии наблюдая, что голубоглазый надумал учудить. — Хотелось вам просто показать, что охрана, — одно мгновение и на его пальце висят ключи, — у вас так себе.

Ой-ёй…

Я не успеваю остановить Алека, — чёрт! — да даже мои мысли не успевают сложить хоть какую-то команду телу, как в голубоглазого уже летит мортэм.

Дьявол, а он-то у Алека откуда?

Точно в сердце, куда бы непременно попало остриё, если бы голубоглазый не увильнул резко в сторону. При том в самый последний момент, хотя и его выждал специально.

Голубоглазый так и остаётся в этой жутко неудобной позе, когда медленно поворачивает голову, переводя взгляд с воткнувшегося в стену мортэма на нас с Алеком.

— Я так понимаю, что смс, отправленная мной, на телефон, специально оставленный в куртке, ты тоже умудрилась не прочитать, принцесса.

Неееет, я почти застонала вслух, желая со всего размаху удариться затылком об стену. Наступает самый настоящий апокалипсис.

— Алек…

Мои пальцы проносятся в миллиметрах от его футболки, когда я промахиваюсь, не умудряясь вовремя схватиться за Алека, чтобы остановить его. Он уже достигает голубоглазого. Нет не достигает, тот наклоняется, нет всё-таки достига… нет тот уже… — вот дерьмо, разве всё может происходить так быстро?

Оба, сцепившись, прокатываются по паркету и вылетают вместе с дверью на улицу. В дом резко врывается холодный ветер, заносящий с собой несколько мелких снежинок, пока в ту же секунду на порог не прилетают целые охапки сыпучего снега. Я подрываюсь к прихожей, едва уклоняясь от летящего в дом снега, словно его отшвыривает от колёс снегоуборочной машины. Один клубок попадает прямо в лицо, и у меня уходит целых две секунды, чтобы избавиться от мокрого холода. Когда выбегаю на улицу, там уже творится невообразимое.

Это не похоже на ту импровизированную, показательную драку, что устроили когда-то Марко с Алеком. Нет, это — две тени, играющие в кошки мышки едва ли не под покровом снега и в то же время буквально по воздуху.

Моя челюсть так и отпадает. В горле застывает громкое «Алек», но каждый момент чертовски неподходящий, чтобы окликнуть его и при этом не навредить, отвлекая на себя. Голубоглазому я тоже навредить не намерена, хотя он определённо на это напрашивался, называя меня принцессой.

О, да, этот подлец точно знал, чего хочет добиться.

И это чертовски пугает меня.

Особенно в тот момент, когда он неожиданно застывает, ухмыляется и позволяет Алеку ударить себя, а следом и уронить. У его горла оказывается мортэм, а я с ужасом перевожу взгляд обратно в дом. Он ведь только что был в стене, разве…

— Нет, Алек, не надо, — поспешно тараторю я, чуть выходя на крыльцо, пока не чувствую холод под ногами, резко отступая назад от неожиданности.

Обувь, чтоб её!

Это не проблема, уверяю себя, медленно выходя обратно.

— Послушай, пожалуйста, не надо убивать его, — прошу я, мысленно обдумывая, какие могу привести доводы, чтобы его пылкость чуть поубавилась.

Он меня спас, не будет для Алека колоссальной причиной, потому что он тут же задастся вопросом «зачем ему это». Я и сама не отпускаю подозрений, а в случае Алека, он просто прибавит к этому проникновение и провокацию.

Но я переживаю преждевременно. Алек, возможно, и рассматривает вариант прикончить голубоглазого, однако не торопится это осуществлять. И не из-за моей просьбы, на меня он просто не обращает внимания. Алек прижимает остриё мортэма к шеи незваного гостя, не удосуживаясь замечать, что уже проступает кровь.