Парфяне. Последователи пророка Заратустры - Малькольм Колледж

Различные виды искаженного поклонения Мазде, подвергшиеся сильному влиянию халдейской астрономии Вавилонии, проникли в восточные районы Римской империи. Некоторые виды этого культа исторической роли не играли. Волхвы утверждали, будто обладают различными скрытыми и оккультными знаниями. Например, они приписывали растениям удивительные свойства. Эти, обычно нелепые, сведения хранились в книгах и заслужили презрение Плиния. Еще одной их специальностью была некромантия. По словам Лукиана, философ Менипп пожелал посетить подземное царство, чтобы узнать мнение провидца Тиресия относительно наилучшего образа жизни. Для этого он обратился к волхву в Вавилонии. Мы узнаем, что нелепая подготовка, предписанная волхвом: вегетарианский рацион, странные обряды, пылающий факел и громко выкрикиваемая белиберда, дала желаемый результат. Другие моменты, однако, оказали огромное воздействие на развитие научной мысли. Основные понятия религии Ирана – дуализм, долг человека, универсальность Бога, последний суд и существование рая – входили в обычный набор идей Западной Азии, которые в целом были заимствованы из разнообразных восточных традиций и греческой философии. Эти влияния позволили создать целый ряд философских и религиозных направлений, включая культы таинств и спасителя. Из поклонения Мазде, преобладавшего в Малой Азии, возник митраизм, мистический культ бога Митры, считавшегося богом солнца. Этот культ широко распространился в Римской империи, особенно в военных и торговых общинах. Поклонники Митры восприняли древнюю иранскую идею о том, что духи Добра и Зла – это братья-близнецы, сыновья Зервана (Бесконечного времени). Из комбинации западноазиатских и отчасти иранских идей с христианством возник ряд гностических систем, а важнейшая секта гностицизма – секта мандеев – обосновалась на западе Парфии. В этой неразберихе из мазданизма, зороастризма и родственных верований что можно сказать о религии Аршакидов и парнов?

Вновь отсутствие документальных свидетельств делает затруднительным ответ на этот вопрос. Возможно, поначалу они принесли с собой какие-то божества кочевников (фото 6, е). Царь считался «братом солнца и луны», что представлено на некоторых парфянских монетах (фото 47, 48, 51). Несколько сохранившихся скульптурных изображений, некоторые больше человеческого роста, были найдены в Нисе, Шами и других местах (фото 30). В сопоставлении с рельефами Нимруд-Дага в Коммагене (ок. 69—34 гг. до н. э.), на которых представлены цари прошлого и настоящего, эти изображения могут указывать на распространенный культ, в котором обожествлялся сам монарх или его предок. Безбородый лучник, изображенный сидящим на реверсах большинства парфянских серебряных монет, возможно, имеет какое-то религиозное значение, однако непонятно, представляет ли он обожествленного Аршака, какого-то бога парнов или является возрожденным в парфянском обличье лучником с ахеменидских монет (фото 6). Установив свою власть, Аршакиды никогда не принимали зороастризм полностью. Сасаниды не признали бы их истинно верующими. Однако похоже, что они приняли поклонение Мазде – возможно, по политическим соображениям, чтобы умиротворить большую часть своих подданных. Царь проявлял уважение к волхвам. Они входили во второй государственный совет, по некоторым сведениям часто появлялись во дворце Вардана в Вавилоне. Царские имена, начинающиеся с Арта– и Митра, указывают на уважение к религии. Аршакид Тиридат, правитель Армении, соблюдал ритуалы волхвов. В греческой надписи в Сузах отдается дань уважения даймону (духу-хранителю) царя Фраата (V?). Более того, слова Исидора о вечном огне, горящем в Асааке, где коронуют Аршаков, в сочетании с печатью из Нисы, указывают на то, что в честь каждого Аршакида постоянно горел царский огонь, что было обычаем их сасанидских (зороастрийских) последователей. Согласно преданию парсов, по крайней мере один аршакидский монарх оказал зороастризму огромную услугу. Исходная двадцать одна книга, в которых было записано все, что было явлено пророку, почти все были сожжены Искандером Румийским (Александром Великим). Собирать оставшиеся фрагменты якобы начал царь Валахш, или Вологез (I?). Арташир Папакан (ок. 224—240 гг. н. э.), первый сасанидский монарх, объявил свою веру государственной религией, а «Авесту» – ее священным писанием; окончательное приведение в порядок писания было осуществлено его преемниками. Но для Сасанидов спасителем зороастризма стал Арташир, а не кто-то из Аршакидов. Ведь царей-Аршакидов все же хоронили в гробницах, сначала в Нисе, а затем, видимо, в Арбеле: их трупы не оставлялись на воздухе. Кроме этого, на парфянских монетах во множестве присутствуют греческие боги: Победа, Тихо, Зевс, Артемида и другие. И наконец, мы не знаем о религиозных преследованиях при Аршакидах: похоже, их интересовали только политические аспекты религии.

Рис. 20. Рисунок с большого сосуда (пифоса) из Ашшура: бог, богиня и ребенок на троне и ложе между двоими верующими, которые бросают благовония на курильницы – с арамейскими надписями. Высота изображения 30,5 см. Позднепарфянский период.

Аршакидская веротерпимость позволила процветать в их империи множеству религий (фото 17, 20). Бесчисленные статуэтки, обнаруженные преимущественно в Западном Иране и изготовленные в греческом и в восточном стиле, представляли разнообразные божества и служили недорогими религиозными подношениями в доказательство набожности. В Вавилонии продолжали изучать гимны на шумерском языке, которым не пользовались уже два тысячелетия. Вавилонская религия и ритуалы сохранялись не только на своей родной земле, но и на обширных территориях запада Парфии и Римской Сирии. Несмотря на политический упадок, вавилонское жречество сохраняло свое интеллектуальное господство. Бел, титул вавилонского Мардука, в некоторых сообществах стал самостоятельным богом. Богиню Иштар продолжали чтить долго после наступления нашей эры. Богиня шумерского происхождения Нанайя также глубоко почиталась и имела собственный храм и земли в Нисе. Обе богини обладали аспектами плодородия и деторождения, их почитание включало в себя такие отталкивающие черты, как храмовая проституция. Вавилонская традиция также служила источником характерной группировки божеств парами и триадами. В Пальмире бог луны Аглибол входил сразу в две триады, что должно было вызывать путаницу среди его поклонников. Возможно, самым сильным влиянием обладала, к сожалению, вавилонская астрология. Люди издалека приезжали для того, чтобы изучить богатые массивы наблюдений, собранные в течение тысячелетий для того, чтобы открыть человеку пути Судьбы. Термин «халдейский» даже стал почетным наименованием.

На западе Парфии присутствует целый сонм семитских божеств и верований. Существовали примитивные культы высокогорий, вод – колодцев рек, озер и моря, – культ деревьев и культ камней, особенно тех, которые греки называли «бетила». Они считались объектами, в которые вселилось божество (рис. 20). На более высоком уровне существовали всевозможные божества, арамейские, арабские, финикийские и другие, которые обеспечивали плодородие, урожаи и дожди; они часто были вооружены, чтобы защитить своих последователей. В Северной Месопотамии сохранились ассирийские верования. Как рассказывает нам Лукиан, пилигримы также приезжали из Вавилонии, чтобы поклоняться покровительнице Иераполиса-Бамбиса на севере Сирии (фото 21, 33, 67, 68). Религиозные ритуалы часто были очень сложными и запутанными процессиями. Самым простым обрядом, который чаще всего представлен произведениями искусства, является бросание благовоний в курильницу (рис. 21). Как мы узнаем далее, многие храмы этого региона внутри были украшены настенными росписями, расположенными рядами друг над другом (рис. 22). Заметной чертой семитской религии был местный характер многих божеств. У каждой местности был свой баал или баалат (господин или госпожа), охраняющее ее божество, а многие деревни могли похвастаться «гни», или гением (духом-хранителем). Этот местный характер божеств является полной противоположностью универсальности Ахурамазды.