Нефтяной король. Секретная жизнь Марка Рича - Дэниел Амманн

Пинки Грину в 1983 г. выдвинули то же обвинение, что и Марку Ричу, а в 2001 г. президент Клинтон подписал помилование ему и Ричу одновременно. Но Грина «полоскали» в газетных заголовках гораздо меньше, чем Рича. Поиск в интернете дает лишь 6710 упоминаний его имени против 230 000 у Марка Рича.[58] Даже противники Грина не могут сообщить о нем ничего плохого. «Если бы я выбирал соседа, то Пинкус Грин был бы отличной кандидатурой», — сказал мне судебный маршал США Кен Хилл.

В 1960-х Грин занимался в Philipp Brothers в основном хромовой рудой, которую используют в производстве нержавеющей стали, и медью. Оба эти металла добывают в Иране, и Грин часто летал из Нью-Йорка в Тегеран, где подружился с Али Резаи. Семья Резаи владела и управляла хромовыми и медными рудниками. Али, прозванный «мистер Сталь» из-за связей его семьи с металлургической промышленностью, позднее стал членом иранского парламента. Что еще важнее, он был другом иранского шаха Мохаммеда Резы Пехлеви. «Пинки был очень, очень дружен с Али Резаи», — сказал мне один специалист по Ирану.

Контакты с Резаи открывали двери в высшие эшелоны иранской экономической и политической элиты, что было крайне важно. Грин получил доступ к высшему источнику власти — к самому шаху. «Эти контакты позволили Пинки установить отношения с Национальной нефтяной компанией Ирана», — сказал мне Рич. Сам он познакомился с шахом лишь много лет спустя, когда жил по соседству с ним в Санкт-Морице.

Главным действующим лицом в нефтяных сделках Рича был Парвиз Мина. Когда Рич с ним познакомился, он отвечал за международные отношения в исполнительном совете NIOC. Мина, по общему мнению, был человеком в высшей степени интеллигентным и весьма компетентным в технических вопросах. Британский министр энергетики Тони Бенн называл его не иначе как «блистательным».[59]

Мина получил ученую степень по нефтепромысловому делу в Британии, в Бирмингемском университете. Он работал в иранской нефтяной отрасли со времен свержения в 1953 г. патриотически настроенного премьер-министра Мохаммеда Моссадыка. У Мины были превосходные контакты в других нефтедобывающих странах, он два года был членом Комитета по выработке долгосрочной стратегии ОПЕК.

Когда я спросил у Рича об истории с трубопроводом, он сначала только молча разглядывал меня. Казалось, он раздумывает, можно ли доверить мне свою тайну. Наконец он поведал мне, что трубопровод действительно был важной вехой в его карьере — «очень, очень важным делом», как он выразился. Этим делом он занялся в 1973 г. благодаря связям с нефтяным боссом Парвизом Миной и «мистером Сталь» Али Резаи. Рич уже не помнит, сколько нефти они продавали вначале. Он помнит, что смог за несколько лет увеличить бизнес с Ираном до 8–10 млн т. в год (60–75 млн баррелей). «Покупатели боялись связываться с трубопроводом, потому что нефть шла через Израиль, — сказал мне Рич. (Тот, кто официально вел дела с Израилем, рисковал попасть в черный список арабских стран.) — Тем не менее трубопровод имелся. Я решил, что это интересная возможность, и понемногу ввел его в дело». Рич негласно переправлял политически сомнительную нефть — частично в израильских же танкерах — через Средиземное море на свою вторую родину, в Испанию. Чтобы замаскировать происхождение нефти, танкеры иногда заходили в Румынию. Эта коммунистическая страна, которой с 1965 г. правил диктатор Николае Чаушеску, единственная из стран Восточного блока сохранила дипломатические отношения с Израилем после Шестидневной войны.

В такой предусмотрительности был смысл. Как мы уже говорили, глава франкистского режима Испании генералиссимус Франсиско Франко упорно не желал признавать Израиль, но был очень заинтересован в нефти. В 1960-х гг. в Испании началась бурная индустриализация и экономический бум — так называемое испанское чудо, — и страна крайне нуждалась в нефти. Как это часто бывает, экономические соображения взяли верх над идеологией. «Испания покупала нефть через Израиль, хотя и не имела с ним дипломатических отношений, — сказал мне один осведомленный человек. — Политика, сами понимаете», — усмехнулся он, покачав головой.

Поскольку нефть была относительно дешевой, Рич мог предложить цену меньшую, чем у конкурентов. Для покупателей, которых могла беспокоить связь этой нефти с Израилем, это был решающий аргумент. «У нас было большое ценовое преимущество, — объясняет Рич. — Наша нефть была дешевле из-за гораздо более дешевого фрахта, транспортировка иранской нефти по трубопроводу гораздо дешевле морских перевозок с огибанием Африки». Тонна иранской нефти в Эйлате стоила $21, та же самая нефть, доставленная в Европу в обход мыса Доброй Надежды, стоила $28.[60] А короткий путь через Суэцкий канал был с 1967 по 1975 г. блокирован Египтом.

Рич сумел завязать деловые отношения с правительством Франко благодаря своему другу, экономисту Альфредо Сантосу Бланко. «Он мне очень помог, — говорит Рич. — Он знал всех, и все знали его. Благодаря Альфредо мы связались с испанским правительством и испанскими нефтеперерабатывающими заводами, которые в результате стали нашими клиентами». Сантос Бланко в 1974 г. занял пост министра промышленности, а впоследствии, уйдя со службы, стал пресс-атташе в компании Рича. Рич добился права на поставки нефти в Испанию, потому что сумел решить проблему, стоявшую между Испанией и Египтом. Египет занял у Испании существенную сумму и не мог расплатиться. Рич договорился о покупках египетской нефти для Испании, а часть денег за нефть шла на погашение этого кредита. «В качестве вознаграждения Испания отдала мне часть правительственной квоты на поставки», — поясняет Рич. В Испании, как и во многих странах, правительство контролировало определенный процент нефтяного импорта. Рич многие годы продавал «трубопроводную нефть» испанскому правительству в счет этой 30-процентной правительственной квоты.

«Да, нефтепровод был для меня очень важен», — повторяет Рич, закрывая тему. Вся эта история говорит о тесном сотрудничестве Рича с Ираном, Израилем и Испанией, сотрудничестве очень ценном для всех сторон, в следующих главах мы еще коснемся его значения. Это сотрудничество говорит и о контактах Рича с израильской разведкой «Моссад». Немногие сделки Рича так повлияли на его судьбу, как этот трубопровод. Рич окончательно поверил своей интуиции. Кроме того, он оказался в правильном месте в правильное время — и принял правильное решение. С учетом политических баталий вокруг Израиля это был немалый риск, но Рич смог им управлять. Еще важнее то, что сделка эта окупилась сторицей. В начале 1970-х гг. Philipp Brothers почти мгновенно превратилась в одну из крупнейших нефтетрейдинговых компаний, а Рич заложил основы спотового рынка нефти, который в будущем усовершенствует его собственная компания. В основном Рич торговал нефтью с Испанией, но еще и с Италией, и с американскими нефтяными компаниями второго эшелона. Такого еще никогда не было. Нефть теперь можно было купить тут же, на месте, без долгосрочных контрактов, без обязательств перед транснациональными концернами или нефтяными шейхами.