Свободные родители, свободные дети - Элейн Мазлиш

Доктор Гинотт, не слишком ли много значения я придаю всему этому? Не преувеличиваю ли я влияние моего нового отношения? С одной стороны, мне кажется, что я права – эти перемены произошли благодаря мне. Но с другой стороны, я задаюсь вопросом: «Как такое может быть? Ведь я потратила на это всего несколько минут!»

– Нелл, – торжественно произнес доктор Гинотт, – прививка от полиомиелита занимает несколько секунд. Но она защищает человека на всю оставшуюся жизнь.

Именно это и хотела услышать Нелл. Она села и глубоко вздохнула.

После этого никто не захотел выступать. Несколько женщин глубоко задумались, а другие подошли к Нелл, чтобы выразить ей свое восхищение. Я собирала свои вещи и неожиданно вспомнила вопрос матери, на который так и не смогла ответить во время утреннего телефонного разговора:

– Джанет, дорогая, только не говори мне, что ты снова собираешься на занятия к этому доктору! Неужели ты сама всего этого не знаешь? Ты занимаешься уже целых два года. Чему тебе еще учиться?

Многому, мама. Очень многому.

Три недели спустя

Тема ролей оказалась настолько увлекательной, что нам никак не хотелось с ней расставаться. У нас было множество вопросов. С чего это начинается – когда ребенок выбирает себе роль? В какой момент он становится «хулиганом», «ябедой», «мечтателем», «ботаником», «душой компании», «трудным ребенком»?

Он таким рождается? Может быть, судьба его определяется местом в семье (старший, младший, единственный)? Может быть, самооценка определяется его ростом или весом? Или здоровьем? Или интеллектом? Или физической привлекательностью, или непривлекательностью? Или на него влияют сверстники? Может быть, они говорят ребенку, кто он такой? А может быть, неизгладимый след оставляют какие-то жизненные события – например, смерть кого-то из родственников?

Естественно, что на ребенка влияет множество факторов, которые не поддаются контролю.

Но может ли родитель изменить самооценку ребенка к лучшему или худшему? Нам хотелось об этом поговорить, но на этот раз мы хотели погрузиться в эту тему более глубоко.

Одна из женщин рассказала о том, как самые благонамеренные родители пагубно влияют на самооценку ребенка. Ее собственный отец постоянно ее поддразнивал. Он называл ее Ленивкой, мисс Неуклюжесть и Большероткой. Он всегда «просто шутил». Но девочке было не смешно. Даже став взрослой, она не смогла забыть его слов. Она и сейчас считает себя ленивой, неуклюжей и болтливой.

Доктор Гинотт одобрительно кивнул.

– Зато вы поняли, что даже шутливые ярлыки могут оказать пагубное влияние на ребенка.

Мы замолчали, обдумывая его слова.

– Иногда мать наносит ребенку вред, и стараясь помочь ему, – сказала другая женщина. – Она искренне верит, что, указав на ошибки, она побудит ребенка к переменам.

Доктор Гинотт согласился с ней.

– Вы дали нам точное описание того, как диагноз становится болезнью.

В разговор вступила другая женщина.

– Порой родители бессознательно навязывают ребенку определенную роль, совершенно не желая того.

Доктор Гинотт снова кивнул.

– Ваши подозрения справедливы. В обоих случаях дети понимают скрытый смысл слов родителей: «Не обращай внимания на мои жалобы. Продолжай оставаться «ужасом школы». Оставайся перфекционисткой. Мама именно этого от тебя ждет». Когда ребенок действует в рамках навязанной роли, то родители должны задуматься над тем, какие сигналы они сами ему посылают.

В разговор вмешалась Ли:

– Думаю, я должна была задать себе этот вопрос семь лет назад, когда родилась Сьюзи. Впрочем, сомневаюсь, что от этого была бы какая-нибудь польза. Сьюзи казалась мне маленьким чудом – девочка после двух мальчишек. У нее было все, чего не было у меня: золотые локоны, нежная кожа, ласковый нрав. Я была просто очарована.

Теперь же мне становится ясно, какой сигнал вербально и невербально я посылала ей по сотне раз на дню: «Ты – моя драгоценность, мой ангел, маленькая принцесса».

Но мне пришлось понять, что принцессам не место в реальной жизни. Они живут в сказках. А в жизни жить рядом с принцессой – тяжкий труд.

Доктор Гинотт усмехнулся.

– Когда же вы обнаружили, что ваше дитя – королевской крови?