Жить дальше - Даниэла Стил

На выходе их поджидал другой фотограф, у них уже не было силвозмущаться. Но, собрав все свое мужество, Том Чэпмен сделал заявление дляпрессы: он сказал, что во что бы то ни стало добьется того, чтобы с Филиппасняли обвинение. Он не позволит марать имя своего сына. Он не позволит, чтобырепутация сына была испорчена ради того, чтобы защитить жену сенатора илисохранить ему место в сенате на следующих выборах. Старший Чэпмен сказал, чтоего сын не виноват и он не позволит кому-либо утверждать противное. Он говорил,обращаясь в основном к своей жене, желая хоть как-то отвлечь ее внимание отгорестных мыслей, но она не слышала его: перед ее глазами стояло лицо еенесчастного мальчика, которое она только что целовала.

Ночь казалась бесконечной. Пейдж сидела рядом с Тригви, а ихдочери страдали в операционной. Будет ли конец этим страданиям?

— Я все время думаю о последствиях, — тихо сказалаПейдж. В окно она увидела, как всходит солнце, и это почему-то показалось ейдобрым знаком. Начался новый, такой же теплый, как вчера, весенний день, нотеперь это уже не радовало ее. В ее душе воцарилась ледяная, бесконечнаязима. — Я все думаю о том, что сказал доктор Хаммерман — я правильнозапомнила его фамилию?

Не исключено, что функции мозга могут быть нарушены? Чтотогда делать? Как жить с этим? — размышляла она вслух. Но тут вдруг онавспомнила о больном сыне Тригви — Бьорне и почувствовала себя неловко. —Извините, Тригви… я не хотела причинить вам боль.

— Все в порядке. Я вас понимаю… Вот я сейчас думаю оногах Хлои и чувствую ту же боль, как и в момент, когда узнал о том, что уБьорна синдром Дауна. — Тригви был с ней откровенен, им обоим нужно былоприготовиться к тому худшему, что могло ждать их впереди.

Пейдж подняла глаза и внимательно посмотрела на Тригвиизучающим взглядом: его волосы растрепаны, впрочем, как и у нее, старые джинсы,рубашка в клетку, на ногах легкие туфли. Она взглянула на свой заношенный свитери вспомнила, что так и не причесала волосы.

Это, в общем, не волновало ее, но она не могла не улыбнутьсяпри мысли о том, как они оба могли выглядеть со стороны.

— Ну и вид, наверное, у нас с вами, — усмехнуласьона. — Вы еще ничего. А я так быстро выскочила из дому.

Удивительно, что не забыла вообще одеться.

Тригви улыбнулся ей в ответ, впервые за эту ночь, и сталпохож на добродушного мальчишку с голубыми глазами и белесыми ресницами.

— Это джинсы Ника, а рубашка Бьорна. А эти туфли дажене знаю чьи. Но, кажется, не мои — я нашел их в гараже. Я вообще выбежал издому босиком.

Она понимающе кивнула, и ей до боли стало жаль его — сколькозабот лежало на нем, и так несправедливо, что случилось это несчастье с Хлоей.А она сама? Чем заслужила она такое наказание? А ей ведь еще предстоит сообщитьобо всем Брэду. Еще один кошмар. Если бы только она могла сказать ему, чтоАлисой хотя бы жива, но вряд ли она будет знать это к тому времени, каксвяжется с ним.

— Я как раз подумал о Бьорне, — задумчиво протянулТригви, откидываясь на спинку стула. — Когда нам сказали о его болезни,это было чудовищно. Дана рвала и метала, она ненавидела всех, но особенно меня— а кого же еще винить? И Бьорна тоже — поначалу. Она просто не моглапримириться с тем, что у нас ребенок-инвалид, не такой, как все. Она говорилапро него, что это просто растение, не верила, что он сможет выжить в этом мирездоровых людей. Она хотела отдать его в интернат.

— А почему вы его не отдали? — спросила Пейдж,чувствуя, что задает этот вопрос естественно и спокойно. В ее семье все былоиначе. Брэд никогда бы не примирился с таким ребенком.

— Я просто в это не поверил. Может быть, это результатмоего норвежского детства, может быть, просто я такой, но я не думаю, что нужноотказываться от чего-то только потому, что это нелегко. Во всяком случае, я такне поступаю. — Он грустно улыбнулся, вспомнив о двадцати годах неудачногобрака. — Хотя иногда это не помешало бы. Но это просто как бы часть меня —старики, дети, инвалиды, больные. Наш мир не совершенен, было бы странно думатьиначе. Мне кажется, мы должны постараться сделать его немного лучше. Дана жесказала, что это не ее дело, так что заниматься Бьорном пришлось мне одному. Нонам повезло — у него не самая тяжелая форма, так что его просто можно считать вмалой степени умственно отсталым. Ему хорошо дается плотницкое дело, он добрый,любит людей, отлично умеет готовить, надежен, у него есть чувство юмора, и ондаже учится водить машину. Конечно, он никогда не будет таким, как Ник, или я,или вы. Он не сможет учиться в университете, руководить банком и не станетврачом. Он просто Бьорн, и надо принимать его таким, какой он есть.

Он любит спорт, людей и детей. Может быть, несмотря на то,что он не такой, как все, он проживет жизнь достойно. Я надеюсь на это.

— Вы так много сделали для него, — сказалаПейдж, — ему просто повезло, что у него такой отец.

Тригви вдруг захотелось сказать ей, что Брэду тоже повезло.В эту ночь он понял, какая она замечательная.

Она выдержала удар, который поверг бы многих людей в нокаут,и она при этом не забывает о своем муже, сыне, даже о Чэпменах.

— Он это заслужил, Пейдж. Он просто прелесть. Я непредставляю, что с ним стало бы в интернате. Наверное, он никогда не стал бытаким, как сейчас. Не знаю. Он ходит за продуктами и очень гордится этим.Иногда мне кажется, что я доверяю ему больше, чем Хлое. — Ониулыбнулись. — У девочек-подростков есть немало своих недостатков.

— Но неужели вы никогда не сердитесь на него?

— Это просто невозможно, Пейдж. Он так старается делатьвсе как можно лучше. Честно говоря, я даже горжусь им. — Они оба прекраснопонимали, что, если бы у Алисон после операции остались серьезные осложнения,все было бы иначе, ведь до несчастного случая она была другой — здоровой,умной, сильной. И все сравнивали бы ее нынешнюю с той, прежней.

— Я просто задаю себе вопрос: как привыкнуть к этому?Может быть, нужно отбросить все прежние мерки и стандарты и начать все сначала,шаг за шагом, благодаря бога за каждое вновь выученное слово, за каждоекрошечное достижение? Но разве я могу забыть?.. Разве можно забыть о том, какойона была, и научиться принимать столь малое?

— Не знаю, — грустно ответил Тригви, стараясь ееуспокоить. — Может быть, нужно просто радоваться тому, что она вообщежива, начать именно с этого.

Пейдж кивнула, понимая, как мало шансов на жизнь у еедочери.

— Но будет ли она жить — ведь я даже этого пока незнаю.

Дождавшись восьми утра, Пейдж позвонила одному из коллегБрэда, чтобы тот помог ей разыскать его в Кливленде.

Она позвонила Дэну Баллантайну, долго извинялась, чторазбудила его и жену, и объяснила, что случилось.

Она сказала, что Брэд собирается играть в гольф спрезидентом кливлендской компании и если Дэн не знает, в каком отелеостановился Брэд, то, может, он позвонит президенту компании и попросит егопередать Брэду, чтобы он срочно позвонил ей. Дэн записал телефонный номеротделения. Это был довольно сложный путь, но лучше она ничего не моглапридумать. Дэн сказал, что постарается немедленно разыскать Брэда и передастему телефон госпиталя, не особенно пугая его. Дэн выразил свое сожаление поповоду постигшего ее несчастья и надежду, что с Алисон все будет в порядке.