Будь моим мужем - Пат Бут

– Боже ты мой! – воскликнула Кэрол. – Никогда не думала, что еда может доставлять столько удовольствия!

Она выразила их общее мнение. Они сидели прямо под хрустальной люстрой в круглом, куполообразном зале санаторного корпуса. По вечерам этот зал становился рестораном с изысканной, ни на что не похожей кухней, которой они сейчас восхищались. Они уже наелись досыта, но не вспоминать о том, что́ им подавалось совсем недавно, было невозможно. Меню, которое они недавно внимательно изучали, сейчас лежало перед ними на столе и на фоне столового серебра и королевского вустерширского фарфора напоминало о неистощимой фантазии здешнего повара.

Мускусная дыня в оболочке из прошутто: нежная сладкая мякоть дыни восхитительно контрастирует по вкусу с тончайшей солоноватой ветчиной, доставленной из итальянского города Парма. В этом блюде сто пятнадцать калорий. А заказанная Рейчел телятина под белым винным соусом, запеченная с грибами и нашпигованная размягчившимися целыми зубками чеснока, от которых мясо увеличилось в объеме, содержит почти в три раза больше калорий. На десерт она выбрала инжир в виде солнечного круга с расходящимися от него лучами: зеленый плод инжира был разрезан на четыре части с красными ягодами клюквы в середине, все это располагалось на сплошном слое апельсиновых долек и было залито апельсиновым же соусом.

Рейчел подняла бокал с коктейлем из фруктовых соков.

– За шеф-повара! – провозгласила она тост. – Приехав сюда, я молилась: «Боже, пошли мне хоть что-нибудь хорошее». И мне кажется, что Бог меня услышал.

Они выпили за шеф-повара. Администрация «Гасиенды-Инн» весьма серьезно относилась к тому, чтобы пребывание здесь было для отдыхающих не только приятно, но и полезно. И этот ужин был лучшим тому подтверждением.

– Омлет с помидорами и базиликом на оливковом масле, почки молодого барашка в горчичном соусе, фруктовый салат из киви, манго и персиков. По-моему, можно располнеть уже от одного того, что смотришь на все это. Вряд ли они специально сократили нули на числах, указывая количество калорий, скорее всего в меню какая-то опечатка, – сказала Тэсса.

– Вполне возможно, – согласилась с ней Кэрол. – Я прямо шевельнуться не могу, но ведь я весь день ничего и не делала физически, только сидела и рисовала. Вы же двое бегали как ошпаренные – по массажным кабинетам, саунам, ингаляторным.

– Ну спасибо, – рассмеялась Рейчел. – По-моему, «как ошпаренная» это прежде всего про меня. И довольно точно. Как твое рисование, Кэрол? Что именно ты рисуешь? То есть в каком жанре?

– Мне это представляется в виде мрачных пейзажей в сдержанной цветовой гамме, пронизанных мистической символикой, свидетельствующей о влиянии природы на жизнь каждого человека. Джек всегда называл мои картины «симпатичными» и «милыми», словно это какая-нибудь вышивка – пустяковое хобби пустячной женщины.

– Просто в них он видел угрозу для себя, – сказала Рейчел. – Но его здесь нет, есть только ты! Твои картины – это то, что ты хочешь в них выразить. Мнения окружающих меняются каждый год, каждую минуту, но, если ты упорно будешь делать лишь то, что доставляет удовлетворение тебе самой, в один прекрасный день в тебя поверят все. Но заметь, не навсегда, а так, на какое-то время.

– Это как в песне Рикки Нельсона: «Нельзя дарить радость всем, значит, нужно дарить ее лишь себе», – согласилась с ней Тэсса.

– Джек опять сегодня звонил, – сказала Кэрол.

– А что ты? – спросила Тэсса.

– Рассказала ему о вас. Он был просто поражен, я бы даже сказала – потрясен… Понимаете, он не может поверить, что такой человек, как Рейчел Ричардсон, проявляет интерес к его жене. Прямо он, конечно, этого не сказал, но я почувствовала по его интонации. То и дело спрашивал: «Но о чем вы с ней говорите?!», будто мне совершенно нечего сказать тебе. А я взяла и ответила: «Мы говорили о нас с тобой, и Рейчел полностью на стороне тех женщин, которые все в жизни решают сами и не желают мириться с хамским отношением к себе со стороны мужчин, особенно мужей». Он действительно считает тебя очень умной и после таких слов моментально присмирел.

– Ну что ж, похоже, мыслит он здраво, – пошутила Рейчел, пытаясь перевести разговор в непринужденное русло.

Впрочем, уже стало ясно, что непринужденность здесь вряд ли уместна. До этой минуты ни Тэссе, ни Рейчел не хотелось выпытывать у Кэрол подробности о том, почему распался ее брак. Но сейчас обе они почувствовали желание сделать это.

– Ну разве не странно: живешь с человеком, любишь его, и вдруг неожиданно-негаданно твоей любви в одночасье приходит конец, – внезапно проговорила Кэрол. – Или же человек этот вообще пропадает неведомо куда, как муж Тэссы. Может быть, надежнее и безопаснее добиваться профессионального успеха, как ты, Рейчел. Да, конечно, приходится вкалывать, но по крайней мере хоть что-то получаешь за это. А в любви вся беда в том, что посвящаешь ей всю себя, а в результате остаешься ни с чем, если не считать одиночества, пустого банковского счета и двух эгоистичных подростков. Возможно, в этом и состоит моя трагедия: слишком сильно любила, а для себя, про запас, ничего не оставила.

– А с чего все началось, Кэрол? – спросила Тэсса.

– Дело в том, что я вообще не знала, что это уже началось. Просто не сумела определить явные признаки надвигающейся опасности.

– Муж изменил тебе? – «Нужно все-таки называть вещи своими именами», – подумала Рейчел.

– Да. Но ведь это же не объясняет и не оправдывает его поведения. Сказать просто «изменил», значит, ничего не сказать. Чтобы понять, что́ произошло, надо знать, что между нами было, какие чувства я к нему испытывала, что́ именно представлял собой наш брак. – Кэрол ощутила, что слезы наворачиваются ей на глаза. Трудно описать, до какой степени они были близки.

– Он действительно сожалеет, что все так вышло? – спросила Рейчел.

– Сожалеет. Звонит не переставая, умоляет простить его, твердит о втором медовом месяце… но… всему просто пришел конец.

– А может быть, со временем все образуется? – предположила Рейчел. – Сейчас, в эту минуту, ты готова убить его, но проходит месяц за месяцем, боль притупляется, и настанет день, когда ты просто посмеешься надо всем этим…

– Нет, – покачала головой Тэсса. – Я никогда не простила бы Пита, если бы он поступил со мной так. Правда, я даже представить себе не могу этого. Но если бы он так поступил, я никогда не простила бы его. Я вложила в него слишком большую часть самой себя.

– Вот именно, – согласилась Кэрол. – В этом-то все и дело. Я отдала ему себя. Всю себя. Ничего не осталось в запасе на случай катастрофы.

– Полностью понимаю тебя, – сказала Тэсса. – Дело тут не в неверности – убита твоя душа. Самое главное в тебе растоптано единственным человеком на свете, которому ты доверилась целиком и полностью.

– Боже мой, – удивилась Рейчел. – Мне еще многому предстоит учиться.