Учебный роман - Кристин Уокер

Вступила Сэм:

– Приветствую вас, о боги дружбы и верности!

– Да, боги! – воззвал Тодд. – Мы смиренно просим вас обрушить всю вашу мощь на… как ее там зовут?

– Джинни Дженовезе, – прошептала я, стиснув зубы.

– На Джинни Дженовезе! Пусть падет на колени!

– Да! Воздайте ей! Проучите ее как следует! – вскричала Сэм.

Мы вытянули руки как можно выше над головой. Потом Тодд начал опускать браслет, мы с Сэм последовали его примеру. Я решила тоже подурачиться:

– Великие боги, дайте волю своему гневу. Пусть Джинни Дженовезе пройдет через такие же страдания, которые она причинила нашей любимой сестре Саманте. И пусть этот браслет станет проводником вашего проклятия и вашей сокрушающей мощи, и пусть кара настигнет ее, когда мы вернем ей эту побрякушку.

– Будьте же беспощадны! – кричала Сэм.

Потом продолжил Тодд:

– Силами добра, верности и правды объявляю этот браслет и его хозяйку, Джинни Дженовезе, проклятыми навек.

– Либо до тех пор, пока мы не решим ее помиловать, – добавила девочка.

Положив браслет на пентаграмму, мы вместе задули свечу.

– Дело сделано, – сказала я.

– Как думаешь, что с ней теперь будет? – спросила Сэм.

Я хихикнула и потерла ладони:

– Время покажет.

Ростер дзинькнул. Пицца готова. Вздохнув, Сэм улыбнулась:

– Давайте тогда кино смотреть.

Но на середине фильма мы услышали, как в замочной скважине повернулся ключ. Миссис Пиклер сразу же взлетела вверх по лестнице. Через некоторое время вошел и мистер Пиклер, доставая из кошелька деньги:

– Фиона, извини. О, здравствуй. Ты Тодд, да?

Тодд встал и поздоровался с мистером Пиклером за руку.

– Джейк Пиклер. Слушайте, у мамы Сэм мигрень. Так что сегодня вы больше не понадобитесь. – Он держал деньги так, что я не могла до них дотянуться, так что мне пришлось встать. Легкий намек на то, что нам лучше убираться поскорее. – Тут чуть больше – за неудобство.

– Пап, мы же кино смотрим, – заныла Сэм.

– Дочка, не сегодня. Иди в кровать.

– Но…

– Сэм! – рявкнул он. – В кровать!

Девочка поплелась к лестнице. Я пошла к двери вслед за ней.

– Пока, ведьмочка, – прошептала я, когда она шагнула на первую ступеньку. Но это ее не подбодрило.

– Пока, – сказала она, не останавливаясь. – До встречи, Тодд.

– До встречи, малявка, – ответил он, и мы пошли. Как только за нами закрылась дверь, Тодд протянул руку с открытой ладонью: – Отдавай деньги, Принцесса.

– Что? Не отдам. С какой радости?

– С такой, что деньги зарабатывает муж.

– Ха! Иди в жопу, – сказала я, направляясь к своему велику. – В нашей семье зарабатываю я. Начнем с того, что изначально это моя работа.

Тодд пошел за мной:

– Возможно, и твоя. Но, чисто теоретически, главный кормилец в семье – я. А ты, теоретически, жирная лентяйка, которая весь день сидит дома и смотрит телик, становясь от этого еще жирнее и ленивее.

Я резко развернулась:

– Теоретически ты – тупоголовый пещерный человек…

Ой, прости, я сказала «теоретически»? Я имела в виду «по сути».

Тодд заговорил таким тоном, какой бывает у мужиков из деревни:

– В моем доме женщина – или кто ты там есть – зарабатывать не может.

Я аж рот разинула:

– Ты что, реально такой шовинист?

– Хм… – Тодд с пафосным видом погладил подбородок. – В жизни, может, и нет. – И продолжил как деревенщина: – Но как твой муж… похоже, что да.

Я окинула его взглядом с головы до ног:

– Кажется, мне надо позвонить в редакцию Книги рекордов Гиннесса. Похоже, я нашла самого ужасного засранца за всю историю человечества.

Щелкнув пальцами, Тодд снова вытянул руку:

– Просто деньги отдай, дорогая.

«Дорогая»? Он так меня назвал только что? Я собралась было сказать ему еще какую-нибудь гадость, но тут вдруг поняла, что на самом деле мне по фигу, кто будет зарабатывать деньги в нашем фиктивном браке с этим выродком, которого в реальной жизни я просто ненавидела.

– Отлично. – Я отдала Тодду деньги, ударив его по руке. Серьезно ударив. – Но если всей суммы не будет на месте во вторник, когда их надо будет сдавать, пожалеешь.

Тодд пересчитал банкноты.

– Двадцать пять умножить на сто пятьдесят – три тысячи семьсот пятьдесят баксов. Ух ты!

– Скажи мне еще, что ты в уме посчитал.

– Что? Да это нетрудно. Сто пятьдесят делишь на четыре и умножаешь на сто. Три тысячи семьсот пятьдесят. – Тодд рассмеялся: – Бедная Аманда. Они с Гейбом всего пятьдесят вытянули. Им, считай, повезет, если они за месяц заработают столько, сколько мы за сегодня получили.

– Ох, какая жалость, – сказала я. Взявшись за руль велика и перекинув ногу через раму, я добавила: – Получается, ты теперь встречаешься с нищебродкой?

Тодд убрал деньги в карман:

– Гейбу передать, что ты так сказала?

Я замерла на месте. Вот дерьмище. Он все же услышал. К лицу прилила кровь. Я попыталась небрежно хихикнуть, но вышло напряженно, как выстрел пулемета.

– Что? Что за вопрос? Мне по фигу.

Тодд сплел пальцы:

– Да что ты?

– По фигу, – чересчур настойчиво повторила я.

– Ну ладно, – ответил он и подмигнул мне. – Как скажешь. Я пошел. Пока, Принцесса в мокрых штанах. – Тодд направился в сторону своего дома.

А я так и осталась стоять одной ногой на земле. У меня гудело все тело, словно его наполнили пчелами, предварительно вынув все внутренности. Я не могла пошевелиться. Я даже не отреагировала на то, что он снова меня обозвал. Да это уже и не имело значения. То, что Тодд называет меня Принцессой в мокрых штанах, – ничто по сравнению с тем, что он знает про Гейба.

Во вторник утром я стояла возле кабинета Мэгги Кляйн, ожидая начала нашей консультации. Тодда еще не было. Ну и хорошо. Я достала «Гордость и предубеждение», чтобы почитать, пока не покажется Господин Обосрашка. Наверное, книга всецело меня захватила, потому что я чуть до потолка не подпрыгнула от неожиданности, когда Джонни Мерсер похлопал меня по плечу.

– Блин, Джонни!

Он дернул головой и покраснел:

– Извини, я не хотел напугать. Просто собирался спросить, лучше ли тебе?