Один в поле - Александр Сухов

Изрядно огорошила база «Полевая кулинария», а именно как из инопланетных тараканов, одуванчиков, грибов и слоновьего дерьма приготовить вкусную здоровую еду. Насчет дерьма даже не шучу, как оказалось, экскременты некоторых животных могут служить неплохим источником питательных элементов для человека. Ну а если в куче говна завелись всякие червячки и личинки, тогда вообще это кулинарная находка. Ага, вам смешно, а каково было мне в виртуальной реальности употреблять подобную дрянь и еще много всякой разной «вкусной и здоровой» пищи. Бу-а! сейчас вырвет… от удовольствия!

Зато теперь я знаю, как устроены древнегреческие баллиста и катапульта, иже с ними композитный лук, а также, как отлить бронзовый пушечный ствол, ну или чугунный. Как изготовить едва ли не из говна и палок трактор с дизельным движком, аэроплан, газонокосилку, вот только для чего мне это знание — суть великая тайна есть. Прям средневековый энциклопедист какой-то, типа Леонардо да Винчи или Ломоносова Михайло Васильевича. Вот только те гиганты человеческой мысли на подозревали о корпускулярно-волновом дуализме, теориях Ферми и Планка, теореме Пуанкаре, доказанной Григорием Перельманом и многих других «крайне полезных» для простого снайпера вещах, от которых у этого самого простого снайпера в настоящий момент голова пухнет, а в мыслях разброд и шатание.

После усвоения под «разгоном» разнообразного учебного материала рота опять же строем и с громкой песней проследовала на обед. Несмотря на минимальную физическую нагрузку, расход ресурсов организма колоссальный, поэтому недостатком аппетита никто не страдал. Ограничений по количеству съедаемой бойцами пищи не было. Некоторые обжоры умудрялись слопать аж по три полноценных обеда.

Далее нам отводилось полтора часа на занятия личными делами. Проштрафившихся ждали метла, лопаты, кисти с краской и прочий шанцевый инструмент.

Затем рота расходилась по различным специализированным стрельбищам. Я отрабатывал на практике уже известные и вновь приобретенные методики маскировки, скрытого проникновения и точной стрельбы. По большому счету, ничего особо нового для меня там не было. Многие «новые» приемы были давно освоены мной во время реальных боевых действий на интуитивном уровне.

Три раза в неделю производилось боевое слаживание различных подразделений роты. Поначалу это происходило исключительно днем, затем в ночное время. Сначала все было довольно тоскливо. Не один раз вместо вражеских целей, созданных посредством инструментов дополненной реальности, мы накрывали друг друга «дружественным огнем». Постепенно все нормализовалось, было четко отлажено взаимодействие индивидуальных нейросетей и доведение до каждого бойца диспозиции роты и планов начальства. Тренировались, как я уже упоминал, к отражению самых различных атак. Стада «диких бизонов» численностью в несколько тысяч голов, футуристическая рыцарская конница, закованная в сталь и прикрытая защитными пси-полями, современный батальон при поддержке авиации и танков, инопланетные пришельцы из разных компьютерных игр. — все это и еще много всякого было сгенерировано чокнутыми креативными дизайнерами посредством голопроекторов, методами дополненной реальности, генераторами свето-шумовых иллюзий и еще какими-то неведомыми нам средствами.

Часто, лежа на занимаемой позиции, я ощущал себя в самой настоящей боевой мясорубке, тому способствовали нехилые болевые ощущения, посылаемые в мозг нейросетью, при получении условных ранений. Иногда попадание из вражеского оружия заканчивалось моей «смертью», в этом случае приходилось валяться на земле до самого конца схватки, изображая мертвого героя. Короче, все как в реальности, только без фатальных последствий и членовредительства.

И все-таки мы так и не смогли понять, с каким врагом в конечном итоге нам придется столкнуться. На этот счет часто устраивались бурные дебаты, чаще всего в курилке. Поскольку я не курю и на дух не переношу табачный дым, то и в обсуждении природы потенциального противника участия не принимал.

Обычно после команды «Вольно, разойдись! Можно покурить и оправиться» я не летел сломя голову, занимать место в курилке, а отправлялся в укромный уголок, скрытый от посторонних взглядов стволами деревьев и густым кустарником, падал на мягкую травку и тупо любовался пробегающими по небу облаками. В один из таких медитативных трансов мне удалось подслушать разговор двух офицеров, не подозревавших о моем присутствии неподалеку.

Случилось это примерно через месяц после начала тренировок. Как уже было сказано, я предавался послеобеденной медитации в своем укромном уголке. Неожиданно из состояния вдумчивой оценки формы одного летящего по небу облака. Меня вывел мужской голос:

— Боженьки мой! Адёшенька, ты ли это?

— Костенька?! Не ожидал… Рад тебя видеть!

Перевернулся на живот и тихонько выглянул из-за ствола дерева. В нескольких шагах от места своей лёжки увидел парочку совсем еще юных лейтенантов, по всей видимости, недавних выпускников военных училищ. Одного я видел и не раз — постоянно мелькает при штабе — но имени его не знаю. Второй оказался мне неизвестен. Вне всякого сомнения, встретились двое бывших курсантов одного и того же училища.

Парни, вне всякого сомнения, были дружны. Крепко обнялись, даже расцеловались, что меня сильно покоробило — чмоки-чмоки между мужиками для меня абсолютно неприемлемо, навевает на всякие нехорошие мысли, знаете ли.

— Лёха, какими судьбами на Базе оказался? — задал вопрос штабной.

— Почту привез, Костян, я теперь к фельдъегерской службе при Минобороны приписан. Батя свинью подложил, зараза! Я-то хотел в действующую, а мне — послужи-ка в столице, поближе к начальству, званиям и наградам.

— Здо?рово! И он еще жалуется! Москва, тусовки, девчонки. А мы в этой дыре сидим безвылазно. При нашем режиме секретности на большую землю не выбраться, хотя бы на сутки.

Ага — все-таки девчонки нас интересуют. А я-то было заподозрил невесть что.

— М-да, не повезло тебе, брат оказаться в этой тьмутаракании. Слышал? На Темной с поляками разборки — нагло сунулись в зону нашей ответственности, получили по щам, теперь верещат на всю Галактику, что их опять обижают русские. Я рапорт о переводе туда подавал. — Парень огорченно махнул рукой. — Отказали. Мол, такие, как я в тылу нужны.

— Знаю про Темную, — физиономия штабного тут же помрачнела, — сам туда просился, с тем же результатом. Кареныч мне: «Ты, Костенька, не торопись голову во славу родного отечества сложить. Здесь у нас миссия, может быть, поважнее всяких Темных».

— Ха! Важная миссия! В этом-то медвежьем углу?! Брат, не смеши!

— Ха-ха, — возмущенно передразнил товарища штабной. — Да будет тебе известно, Леша, что категория секретности «0+» с бухты-барахты не присваивается. Значит есть причина.

— И что же это за причина? — недоверчиво усмехнувшись спросил фельдъегерь.

— Лёха, я расписку давал… о неразглашении, — смущенно пробормотал Константин.

— Я тоже давал расписку, и вообще, ты меня знаешь. Насчет чужих тайн — могила.