Домашняя готика - Софи Ханна

Пытаюсь сконцентрироваться на неприязни к Оуэну, но думать могу только о красной «альфа ромео». В полицию я писала, чтобы отодвинуть эти мысли на задний план. Теперь, когда письмо пропало, от них не спрятаться.

Первый раз я заметила ее по дороге в детский сад. Машина почти все время ехала следом, а я как завороженная пялилась в зеркало заднего вида. Обычно в машине я накладываю макияж и завтракаю – единственный момент за все утро, когда можно причесаться, подушиться и съесть банан. Сегодня я чувствовала, что за мной следят, и не могла заставить себя заняться привычными делами.

Водителя «альфа ромео» я не видела, потому что солнце отражалось от лобового стекла. Конечно, я первым делом подумала на Пэм, но это не ее машина. У нее черный «рено». Я свернула налево, на Болксхэм-роуд, где находится детский сад, «альфа ромео» проехала прямо. Почувствовав облегчение, я даже посмеялась над собой, вынимая Джейка из детского сиденья, пока Зои ждала на тротуаре, помахивая своей розовой сумочкой с голубыми бабочками. Моя дочь одержима сумочками, из дому без сумочки она ни ногой. В сегодняшней лежат пятьдесят пенсов монетами по десять и двадцать пенсов, розовый пластиковый ключ от машины и браслет из разноцветных пластмассовых бусин.

– Никто за нами не следит. Глупая мама, – пробормотала я.

– А кто за нами следил? – Зои повертела головой и устремила на меня внимательный взгляд.

– Никто, – твердо ответила я. – Никто за нами не следил.

– Но ты думала, что следил, так про кого ты думала?

Я улыбнулась, гордая за логический склад ума своей дочери, но ничего не ответила.

Я оставила детей в саду и на выходе столкнулась с Антеей, менеджером садика, – ей за пятьдесят, но одевается она как подросток, в короткие топики и тугие джинсы, под которыми явственно угадываются стринги. Накручивая на указательный палец длинные мелированные волосы, она прочла мне нотацию. Четырежды за последние две недели я опаздывала забрать детей и забыла принести новую порцию подгузников для Джейка, так что девушкам пришлось использовать казенные запасы. И то и другое считается в саду ужасающим преступлением. Я извинилась, мысленно добавила «купить подгузники, покончить с опозданиями» в свой список и, матерясь сквозь зубы, побежала к машине.

Сегодня тяжелый день на работе, и времени на лекции Антеи не было. Почему она просто не потребовала деньги за подгузники для Джейка? Почему они не берут дополнительной платы, если персоналу приходится задерживаться, когда кто-то опаздывает? Я бы с удовольствием заплатила вдвойне, даже вчетверо, за лишний час. Все равно чек приходится выписывать один раз, в конце месяца. Меня не особо волнуют деньги, но от мысли о потере хотя бы секунды драгоценного времени просто трясет.

Я заехала на почту отправить свое анонимное письмо, периодически поглядывая в зеркало заднего вида. Ни следа. Снова я заметила красную «альфа ромео», только проехав полдороги до Силсфорда. Тот же номер. Солнце все так же отражалось от лобового стекла, и по-прежнему не удавалось разглядеть водителя. Только темный силуэт. К горлу подступила тошнота с банановым привкусом.

Я съехала на обочину и проводила взглядом красную машину, пролетевшую мимо. Это просто совпадение, убеждала я себя, не одна я живу в Спиллинге, а работаю в Силсфорде.

С трудом успокоившись, я завела мотор и оставшуюся дорогу до работы поглядывала в зеркало каждые несколько секунд, как начинающий водитель под бдительным взглядом инструктора. Красная «альфа ромео» не показывалась, и, добравшись до Силсфорда, я решила, что это и впрямь совпадение. Но, свернув за угол, увидела ее на стоянке и не сумела сдержать вскрик. Сердце учащенно забилось. Этого не может быть. Я поддала газу, но «альфа» при моем приближении сорвалась с места и скрылась за углом, прежде чем я успела разглядеть водителя.

Черт! Номер! Вид красной машины меня настолько потряс, что на номера я не посмотрела. Я не могла поверить в собственную глупость. Ведь наверняка та же самая. Сколько людей ездит на «альфах»? Сзади громко сигналили. Я вдруг поняла, что стою посреди дороги, перекрывая движение в обе стороны. Посигналила, извиняясь, – как выяснилось, именно Оуэна Мэллиша я задержала, – и свернула налево, на подземную парковку «ГР».

«ГР» в названии компании значит «гидравлические решения». Мы занимаем первые пять этажей прямоугольной высотки, уродливой и неуклюжей. Снаружи здание состоит из темного металла и зеркал, а внутри – сплошь белое и бежевое, с коричневыми замшевыми диванами, растениями в горшках и маленьким фонтанчиком в шикарном вестибюле.

Я работаю здесь два дня в неделю, а остальные дни – в фонде «Спасем Венецию». Спасителям Венеции был нужен кто-то из «ГР» на полставки на три года. Практически все в офисе подали заявки, соблазнившись перспективой оплаченных поездок в Венецию. Уверена, Оуэн тоже был среди кандидатов и до сих пор не может мне простить, что выбрали не его.

Возвращаюсь в офис.

– Мадам Рыло только что звонила тебе, – сообщает Оуэн. – Сказал ей, что ты где-то прячешься от работы, она почему-то не пришла в восторг.

– По вторникам и четвергам я не работаю на нее, – сухо отвечаю я.

– Ох, да мы обиделись, – ухмыляется он. – Я бы на твоем месте послушал голосовую почту. Ты ведь ее до смерти боишься.

Там два сообщения от Наташи Прэнтис-Нэш, или Мадам Рыло, как зовет ее Оуэн. Она директор фонда «Спасем Венецию» и настаивает, чтобы ее называли именно директором, а не директрисой. Еще два сообщения от Эстер – в семь сорок и в восемь утра, – их я удаляю. Слушаю оставшиеся – из детского сада в восемь десять, из начальной школы Монк-Барн в девять пятнадцать, от Ника в восемь тридцать. «О, привет, это я, Ник… пока» – и все, ни слова больше, ни просьбы перезвонить.

После привета от Ника в трубке раздается глубокий баритон, который я не узнаю. Но тут же представляю чуть обрюзгшие щеки и белозубую улыбку над шейным платком, хотя не уверена, что знаю, как выглядит шейный платок. «Привет, это сообщение для, хм, Салли. Салли Торнинг». Похоже, тип этот не слишком хорошо знает меня, если звонит в полдевятого утра во вторник. «Привет, Салли, это, хм, Фергус. Фергус Ленд». Фергус Ленд? Это кто еще? И вдруг вспоминаю: наш сосед, мужская половина кабриолета «Фергус&Нэнси». А ведь у него действительно чуть обвисшие щеки! Надо же, угадала.

– Это немного странно, – говорит Фергус, – ты можешь мне не поверить, но, уверяю, это правда.

Я замираю. К еще одной странности я сегодня не готова.

– Я вот сейчас сижу с книгой, которую взял из библиотеки на прошлой неделе. Про «Тур де Франс». Понимаешь, только что купил новый горный велосипед.

А я тут при чем?

– В общем, если коротко, я нашел в книге водительские права Ника. Ну, знаешь, маленькие, розовые, с фотографией. Он, очевидно, брал когда-то эту книгу – я знаю, он фанат велосипедов, – и, наверное, использовал права как закладку или вроде того… в общем, они у меня. Не хочу оставлять их в почтовом ящике, у вас ведь там и другие люди живут, но можешь заскочить попозже и забрать…