Сыскарь из будущего - Эдгар Крейс

Гость посмотрел на жену и дочь хозяина дома, и те тут же поняли намек и, поклонившись гостю, ушли к себе в комнаты. Когда мужчины остались одни, хозяин дома указал рукой на своего крестника и представил его гостю.

– А это и есть мой любимый крестничек, Николай Иванович Бельский. Я тебе об нем уже намедни обсказывал в подробностях.

Боярин Остафьев поманил рукой Николая, и тот подошел к гостю поближе.

– Как же, помню-помню! Так вот он какой, герой! А и вправду, на нашего Ивана как две капли воды схожий! – обрадованно воскликнул гость.

– А я тебе что сказывал, как есть вылитый Иван, только вот роста больно уж большого. Прям Илья Муромец настоящий, – гордо похлопав по плечу Николая, ответил Остафьев. – Знакомься, Николай, думский дьяк, глава посольского приказа боярин Андрей Яковлевич Щелкалов.

Гость первым протянул руку Николаю и, взглянув на хозяина дома, произнес:

– Всего пару дней как в Москве, а уже татей поналовил, что другому и за всю жизнь не одолеть! А правду говорят, что ты в дальних странах всяким сыскным диковинностям выучился?

– Было такое дело, и учился, и сам в поимках разного разбойного люда участвовал.

– Вот как раз за этим я к тебе, Алексей Никифорович, и пришел. Бяда стряслася неимоверная! – воскликнул дьяк.

– Какая ж такая бяда? – удивленно спросил Остафьев.

– Я вам обоим по страшной тайне выдам. Побожитесь, что молчать будете? – спросил дьяк и сурово посмотрел на своего друга и Николая.

Оба посмотрели на икону, висевшую в красном углу гостиной, и молча перекрестились. Дьяк внимательно следил за ними. Потом удовлетворенно кивнул головой и сам перекрестился.

– В Англицком посольстве украли золотой набор посуды, причем неимоверно дорогой, – голосом заговорщика произнес Щелкалов.

– И что, с чего такой великий переполох-то? – спросил Остафьев. – Новую купят.

– А то, что Англицкое посольство обвиняет в воровстве нас. Они говорят, что мы это специально сделали, чтобы подорвать наши добрые отношения. Про сей инцидент прознала ихняя королева Елизавета и теперь грозит нам приостановить Московскому княжеству продажу пушек и ядер. Представляете, что будет, если наши супротивники узнают, что мы перессорились с Англией?! Иван Васильевич сейчас в сильном гневе и требует найти этих супостатов, которые вредят нашему государству, а иначе всем нам несдобровать. Так ведь нас могут признать засланными лазутчиками и четвертовать. Я сейчас же подумал о твоем крестнике. Если он в дальних странах освоил сыскное дело и знает их языки, то почему бы ему не попробовать сыскать этих разбойников?

Боярин Остафьев с надеждой посмотрел на крестника, потеребил бороду и изрек:

– А что, Николай среди них долго жил и должен хорошо знать их нравы и обычаи. Может и совладать с поручением? Ведь так, Андрей Яковлевич?

– Вот поэтому я к тебе сам и пришел. Никому другому поручать сие дело я не намерен!

Теперь они оба с интересом смотрели на Николая, будто бы взвешивая его на весах, затем переглянулись и почти в один голос спросили:

– Согласен?

А куда было Николаю деваться? Назвался груздем – полезай в кузов!

– Вот и добре! – удовлетворенно потер ладони Андрей Яковлевич и, взяв Николая под локоток, приказал:

– Тогда пошли! Повозка нас уже ждет!

Хоть до Английского двора от дома Остафьева было рукой подать, но этикет средневековой Москвы требовал, чтобы думный дьяк не шел пешком, а ехал в карете. Буквально пять минут езды, и дверцы кареты распахнулись, а Николай вслед за Щелкаловым спустился по ступенькам. Он оглянулся на карету. Впервые в жизни он прокатился на настоящей, старинной, а не на новоделе. Правда, трясет изрядно – рессор нет, и это здорово чувствуешь своей пятой точкой на каждой попавшейся колдобине.

В посольстве их встретил чопорный английский слуга и проводил прямо в кабинет к послу, который их явно ожидал. Он сидел за массивным столом и что-то писал. Когда дьяк и Николай переступили порог, он, не торопясь, положил в стоящий на столе, отделанный золотом прибор для письма, и пристально посмотрел на вошедших. Дьяк и посол поздоровались, причем Андрей Яковлевич весьма неплохо это сделал на английском языке, а затем представил ему Николая. Посол с любопытством оглядел гостя и задал ему ряд вопросов. Одним из них был вопрос о знании английского языка. Он показался ему не совсем обычным, и поэтому ему было интересно узнать, в каком регионе Англии так своеобразно говорят. Николаю кое-как удалось выкрутиться, хотя видно было, что у посла все же остались какие-то сомнения. Но, видимо, кража его интересовала больше, и он перестал вдаваться в подробности и перешел к делу.

– Мне доложили, что вы самый лучший сыскной агент в Московском княжестве? – спросил он.

– Я не могу сам себя хвалить, но если вам так доложили, то мне остается только оправдать мнение хваливших меня людей, – слегка поклонившись послу, ответил Николай.

Английский посол и думный дьяк одновременно посмотрели на него. Андрей Яковлевич гордо кивнул головой, а посол лишь побарабанил пальцами по столешнице. Немного помолчал, а затем спросил:

– Вы уже в курсе дела?

– Да, в общих чертах. Но мне необходимо ваше искреннее содействие в поимке преступника, господин посол.

– Я готов с вами сотрудничать, если это сотрудничество не будет противоречить интересам моего государства, – высокомерно ответил посол.

– Меня в данной ситуации интересует скорейшее раскрытие преступления, и я ни в коей мере не намерен вредить вам или вашему государству в связи с обстоятельствами данного противоправного дела!

Посол хмыкнул, посмотрел на руководителя посольского приказа и согласно кивнул головой.

– Но на время расследования с тобой рядом неотступно будет находиться наш человек, – добавил посол.

– Согласен.

– Какую помощь вы ожидаете от меня? – спросил посол.

– Мне необходимо осмотреть место происшествия и опросить людей, которые каким-либо образом могут быть связаны с данным делом.

– Вас проводят к месту происшествия, – произнес посол и позвонил в колокольчик.

Тут же открылась дверь, и на пороге оказалось целых два провожатых. Один из них показывал, куда идти, а второй, что поздоровее, замыкал процессию и следил за москвичами, чтобы они не увидели то, что англичанам не хотелось бы им показывать. Так они прошли ряд помещений и наконец пришли в комнату, где произошло преступление. Один из англичан, когда они зашли в помещение, встал в дверях, а второй подошел к застекленному комоду, причем у него был встроенный замок.

– Извольте посмотреть, – важным тоном произнес англичанин, будто бы на открытии выставки шедевров художественной выставки, и указал на комод для посуды, у которого за стеклом красноречиво пустовали полки.