Опасная красота - Кирилл Казанцев

Я помог Марине навести порядок в доме и на огороде. В город в воскресенье я вернулся один. Маринка решила задержаться на день, прозондировать почву насчет работы в колхозе, если ее обратно в институт не примут.

По возвращении из деревни меня ожидал сюрприз. И не сказать, чтобы приятный. Поднявшись на свою лестничную площадку, я отметил боковым зрением необычный блеск со стороны соседской двери. Повернув голову, обнаружил… новые накладки вокруг замков у дяди Яши! Да и замки, очевидно, были новые. «Сын вернулся! Лева! – догадался я. – Быстро он!..»

«А ты уж размечтался! – мысленно усмехнулся, отпирая собственное жилье. – Впрочем, так будет лучше», – решил. Ничем не заслуженный подарок, признаться, тяготил.

Когда я после душа пил чай, смотрел в окно и медитировал («Минздрав СССР предупреждает…»), услышал, как хлопнула дверь на лестничной клетке, после чего раздался звонок. «Ну вот, – подумал, – сейчас придется скорбеть на пару с осиротевшим сыном дяди Яши».

Явил себя вновь обретенному соседу. За его спиной хорошо просматривалась ярко освещенная прихожая, поскольку дверь была широко распахнута.

Передо мной стоял высокий парень с черными, кудрявыми, правда, коротко подстриженными волосами, серыми глазами, на носу – веснушки. Забавное сочетание! Особенно забавным было то, что это был вовсе не Лева, не сын дяди Яши.

– Привет! – сказал парень и широко улыбнулся. – Вот, решил с соседями познакомиться, – он протянул мне руку, ладонью кверху, – Андрей Земцов.

Надо сказать, парень выглядел располагающе. Я сделал шаг навстречу, чтобы не здороваться через порог – примета какая-то… – и пожал протянутую ладонь.

– Тимофей Сергеев… А-а-а вы кто?

– Я? Племянник Якова Аароновича. И давай на «ты». Чего ты «выкаешь»?.. Маме сообщили, что дяди Яши не стало, – он нахмурился, но тут же снова улыбнулся. – А она у меня такая практичная! Сразу отправила сынка за квартирой присмотреть. А то, говорит, уплывет. Левка-то в Израиле…

Такая откровенность обезоружила. Правда, в душе моей тотчас засела заноза. Отдать «свою» квартиру сыну дяди Яши я обязан был беспрекословно. Но тут какой-то племянник. Откуда он взялся? Почему дядя Яша раньше про него ничего не говорил?..

– Я из Риги приехал, – словно прочитав мои мысли, доложил он. – Думал, чем в отпуске заняться? Друзья на рыбалку приглашали, а тут маманя мне развлечение придумала – в Горький съездить с миссией, – он состроил ироничную гримасу. – Даже отпуск не успел отметить!.. Кстати, давай отметим? – Он кивнул на раскрытую дверь квартиры, которая прямо на глазах переставала быть моей. – И знакомство! По-соседски. Приглашаю!

Испытывая неловкость и еще кучу противоречивых чувств, я все же решил не отказываться. Захотелось понять планы нового соседа. А что он вообще может сделать с квартирой, в которой прописана только моя мама? Помимо того, конечно, чтобы вставить новые замки, не спросясь ответственного квартиросъемщика и даже не ведая, что таковой существует?

Но разговор сразу перешел на другую тему, едва мы вошли в дяди Яшину гостиную. На диване я увидел разложенные фотоальбомы. Один был раскрыт.

– А я вот смотрел дяди Яшины фотографии, – сказал сосед. – Это он у нас, в Риге. А это – я, ха-ха-ха! – Он протянул мне тот альбом, что был раскрыт. Ткнул пальцем в групповое фото на берегу моря. Под ногами у взрослых сидели пацанята, от горшка два вершка. Один из них, кудрявый, был, очевидно, мой новый знакомый. Узнать было невозможно. Дядю Яшу я разглядел, хоть был он так молод на этом снимке!

Я подумал: совсем недавно такая связка, дядя Яша – Рига, уже возникала. И вспомнил Йозаса Генриховича. Он тоже приехал из Риги и тоже показывал фото. Правда, привезенное с собой. Он хотел перезвонить, но так и не перезвонил. А я успел о нем забыть!

Андрей Земцов в два счета «сообразил» бутылку фирменного «Рижского бальзама», достал из холодильника палку дефицитного сервелата. Накрыв небольшую полянку на журнальном столике, предложил помянуть дядю Яшу. Выпили по трети стакана бальзама залпом, как водку, не чокаясь.

Земцов стал листать альбомы, сопровождая старые фото, возникающие перед моими глазами, собственными комментариями. Он оказался в курсе всего, что было запечатлено на снимках. Я опять-таки удивлялся, почему дядя Яша никогда не говорил о столь близких родственниках из Риги? А может, и говорил, да я пропустил мимо ушей?..

– …А это в Обществе филателистов, – сказал Земцов об очередном групповом фото в альбоме Якова Аароновича. – Это была страсть дяди Яши – марки… Это дядя Юра Лозовой, а это – дядя Дима Бутенко, он председатель Общества.

– Кто? – невольно спросил я. На фото я узрел старшего Солидола. Так вот откуда мне лицо его знакомо! – понял. – А рядом – ну, точно, Солидол-младший. Только он здесь совсем подросток еще.

– Бутенко. А что он тебя так взволновал? Знаешь его?

– Его – нет. Просто видел недавно, но это было впервые. Не мог вспомнить, откуда лицо знакомо. Теперь дошло. Дядя Яша показывал мне свои фотографии… А увидел этого Бутенко я на похоронах «дяди Юры Лозового», – я постучал пальцем в фото. – Ты, может, знаешь, он проректором в нашем институте работал.

– Лозовой умер?! Да ты что? Я не знал. Когда?

– На днях. И умер не просто так. Его убили. Его и его жену.

– Тетю Ларису?

– Тебе виднее. Я не знаю, как ее звали.

– Ой-ой-ой! – обхватив голову руками, Андрей Земцов стал раскачиваться из стороны в сторону.

– А ты их всех так хорошо знаешь?

– Это все марки. Я ведь тоже увлекаюсь. Когда приезжали в Горький, дядя Яша всегда меня брал с собой в Общество. У него было много друзей, в том числе близких, среди коллекционеров. Последние лет пять, правда, в ваших краях я не бывал, а до этого почти каждый год приезжал.

– Я тебя не помню.

– А мы здесь и не останавливались. У нас тут бабушка жила за городом в своем доме. Шикарный дом! Сто лет ему уже. Фундамент каменный. Дядя Яша и мы все там собирались… Потом бабушки не стало… Что же случилось с Лозовыми?

Я не видел причины запираться. Тем более что племянник и без меня все узнает, если захочет, от тех же филателистов. Хоть от Солидола-старшего, который, оказывается, носит фамилию Бутенко. Кажется, я даже и слышал ее уже. Ну, да – от Кирилюка. Когда он при мне Нефертити с Солидолом узрел… Рассказал все, что знал. Даже выдвинул собственное предположение, что к «дяде Юре Лозовому» залезли в дом за коллекцией дяди Яши, которая к Лозовому перекочевала.

– А ведь правда! – воскликнул Земцов, услышав про коллекцию. – Я не увидел альбомов с марками здесь!

– Они были у Лозовых, – повторил я, – потом исчезли.

Я рассказал, как это установил.

– Жаль, – задумчиво произнес Андрей Земцов. – Марки обязательно нужно найти.

Здесь мне показалось, что он приехал сюда не столько из-за квартиры, по поручению мамы, сколько из-за коллекции дяди Яши. Видимо, она и вправду представляла собой ценность… «Как же он собирается ее найти? – подумал я. – Менты ее точно искать не будут, поскольку понятия о ней не имеют. Они ищут лишь убийцу Лозового и его супруги. А может, и не ищут, полагая, что уже нашли. Бедный Сашка!..»