Мартин Воитель - Брайан Джейкс

Разгневанная Амбалла сделала скачок вперед и так ткнула мечом сквозь прутья клетки, что Мартину пришлось отскочить.

— Мышбольшой нагломыш! Какой землеройка карликовый?

Гремя своим поленом, вперед выступил Паллум и вступился за Мартина:

— Могучевеликий Балламама, глупомыш незнать ваше племя Большезверь, еще дуросонный от бумтрах по головозад.

Мартин понял замысел Паллума и, подыгрывая ему, стал потирать затылок, бормоча:

— Ох-ох! Дуросонный, дуросонный!

На минуту Амбалла с подозрением прищурилась, но, видимо, ответ ее удовлетворил, и она рассмеялась:

— Хиггиг! Большезверь тебедать многомного бумтрах, ты вдругбыстроспать. Хиггиг!

Мартин сокрушенно кивнул:

— Большезверь могучие воины, бумтрах сильнобольно.

Одобрительно подмигнув Мартину, Паллум обратился к Амбалле от имени пленников:

— О Балламама, недавать этим глупозвери ротесть и бульпить. Непривязать им колодки и невелеть нянчитьвизгушки. Балламама убитьихнасмерть!

Королева Амбалла хотела пнуть Паллума, но вспомнила о его иголках и передумала. Выпрямившись, она величественно провозгласила:

— Балламамаповелеть! Некормить дармоеды, хорошоработай. Принестиколодки. Глупозвери будут хорошняньки для визгушек. Хиггиг!

Вслед за своей королевой рассмеялось все племя карликовых землероек, приплясывая и кувыркаясь по пещере.

Паллум потрясенно уставился на Амбаллу:

— Великий Балламама, мудрейший из Большезвери, какты доэтогододумалась?

В ответ Амбалла презрительно оттопырила губу:

— Простоя не бокколюч, я Балламамавсех Большезверь!

Во второй половине того же дня трое друзей закусывали землероичьим хлебом с орехами, запивая его одуванчиковым крюшоном. Как и у Паллума, их задние лапы были искусно привязаны к толстым поленьям, которые приходилось таскать за собой.

Мартин пнул свою колодку лапой:

— Колодки, чтоб их, да еще изволь нянчить этих визгушек. По мне, лучше смерть!

Роза хихикнула:

— Ну-ну, Мартин, признайся: в глубине души ты их любишь, особенно маленького Динджера.

Грумм поспешно доел свой хлеб:

— Эй, берегитесь, сюда этот маленький паршивец топает и вся его, это самое… ватага.

На пленников набросилась толпа визгушек, возглавляемая Динджером. Они вмиг разбросали хлеб и вылили на землю крюшон. Динджер ткнул в Мартина своей палочкой:

— Налапы, мышбольшой. Мыхотим кататьсяколодка!

Остаток дня Мартину с Груммом пришлось катать визгушек на своих колодках. Сидя на поленьях, зверьки во все горло распевали, хохотали и требовали волочить их быстрее. Розу с Паллумом отрядили прибрать спальню малышей и застелить их постельки.

В течение дня Мартин и его друзья неплохо освоили язык карликовых землероек. Это оказалось не так уж сложно. Ближе к вечеру Мартин с Груммом прислуживали своим подопечным за ужином. Грумм, в которого швырнули тарелкой, вытер с макушки кашу.

— Бр-р, эти визгушки — настоящие бандюжки.

Визгушки весело захихикали и, набрав в рот земляничного морса, дружно поливали им Грумма. Появились натужно улыбающиеся Паллум с Розой:

— Идемидем, спатьпора, визгушкидетки. Спатьпора!

Услышав эти слова, визгушки бросились врассыпную и попрятались кто куда, требуя, чтобы пленники их нашли:

— Хиггиг, поймайнас, быстромышка!

Паллум, имевший богатый опыт обращения с визгушками, давно изучил все их убежища. Отводя малышей в спальню, Мартин заметил, что Амбалла и еще несколько землероек внимательно следят за тем, чтобы никто из пленников не поднял лапу на детенышей и не сказал им грубого слова. В племени Большезверь визгушки были едва ли не предметом поклонения.

В спальне зверьки принялись носиться по застеленным кроватям, скидывая на пол одеяла и прыгая на подушках.

— Паллум, что нужно сделать, чтобы эти разбойники угомонились и заснули? — простонал Мартин.

— Песняпой.

Услышав магическое слово, визгушки тут же попадали на кроватки, взбили подушки, завернулись в одеяла и стали просить:

— Песняпой, мыхотим песняпой.

Паллум тут же запел:

Баю-баюшки, визгушки.

Эх, надрал бы я вам ушки!

Ну и гадкий вы народ:

Каждый — с хоботом урод,

От которого смердит,

Ибо он давно не мыт.

Пусть ужасны, злы и яры

Снятся ночью вам кошмары,

Чтобы завтра утром вы

Не подняли головы.

Как ни странно, визгушки стали засыпать. Зевая и улыбаясь, они бормотали: «Каккрасиво, каккрасиво. Спойеще».

Едва не рассмеявшись, Грумм подтянул Паллуму басом:

Вы компания дурная,

Я не дам вам утром чая,

Я к обеду прямиком

Накормлю вас тумаком,

Драить буду и мочить,

Чтоб манерам научить.

Судя по негромкому посапыванию, визгушки наконец заснули.

Роза с облегчением обтерла лоб:

— Фу-у! Не удивляюсь, что их мамы не хотят за ними смотреть.

Паллум указал на лежавшие в углу матрацы:

— Можно больше не улыбаться и отдохнуть. Я пойду принесу чего-нибудь на ужин.

Измученные няньки рухнули на матрац.

— Если эти негодники проснутся, так я… это самое… в море брошусь! — простонал Грумм.

С трудом приоткрыв глаза, Мартин смотрел, как к ним подходит Паллум с подносом, полным еды.

— Куда бы ни вынесло Феллдо с Бромом, хуже, чем нам, им вряд ли будет. Нянчить этих маленьких паршивцев — бр-р!

Бадранг и капитан Трамун Клогг заключили между собой союз. Они изложили условия договора на длинном берестяном свитке и скрепили его подписями; Бадранг поставил подпись с замысловатым росчерком, а Клогг нацарапал крест и под ним изобразил нечто напоминавшее деревянный башмак — это был его личный знак. Со стороны Маршанка договор засвидетельствовал Гуррад, а со стороны пиратов — хорек Боггс. За стаканом вина, которое Бадранг выставил по случаю подписания договора, Трамун повторял его условия:

— Значит, ты даешь мне взаймы рабов, чтобы отремонтировать мой корабль. Я же обязуюсь не нападать и не требовать больше рабочей силы. Я признаю, что данные мне заимообразно рабы принадлежат тебе и их надо вернуть. Так, что ли?

Бадранг пригубил вино и, хлопнув по свитку, кивнул: