С Новым годом, снеговик! - Дмитрий Емец

Ваня спустился с подоконника и, затаив дыхание, шагнул в класс. Ему давно хотелось увидеть, как он выглядит ночью. В классе было темно, длинными рядами громоздились казавшиеся черными парты, а на доску падала светлая крестообразная тень от рамы.

Держась очерченной на полу лунной дорожки, Ваня пошел между рядами. Возле своей парты он остановился и провел по ней ладонью. Ему было странно, что он может видеть ее ночью, когда в классе никого нет. Мальчик подумал о том, как, наверное, скучно парте стоять все время на одном месте, и только днем, когда в классе много ребят, ей становится веселей.

Он подошел к столу учительницы, некоторое время посидел на ее стуле, представляя, что он учительница, а потом взял мел и при падавшем лунном свете нарисовал на доске Снегурочку, Сугроба и оленя Ваську.

«Хорошо, они не видят, что у меня получилось. А то бы на всю жизнь обиделись», – подумал Ваня, разглядывая свой рисунок.

Он подошел к окну. Снегурочка дремала в санях, а рядом, свесив голову на грудь, спал Сугроб, причем храпел так, что все три его снежных кома подскакивали.

Ваня нашел за шкафом старое пальто, постелил его между рядами, лег на него и почти сразу заснул. Перед тем как закрыть глаза, он произнес короткую молитву: «Господи, помилуй мя!» Этой молитве, единственной, которую он знал, научила его прабабушка Таня, и мальчик всегда читал ее перед сном.

Вскоре после этого Баба Яга посмотрела в волшебное блюдце и увидела снеговика и Снегурочку, спящих на крыше спортивного зала.

– Вот они, голубки мои! Сонными возьмем – не рыпнутся, – проскрипела старуха.

– Эй вы там, не отставать! – Кощей оглянулся и махнул рукой своей охране – паре могучих вурдалаков, летевших на заколдованном мотоцикле, в выхлопную трубу которого было вставлено старое помело.

Кикимора достала из-за пазухи заплесневелую куриную косточку и с наслаждением схрумкала ее.

– Я страсть как люблю мальчишек – жареных или тушеных. В крайнем случае, и от вареного не откажусь, – призналась она Бабе Яге.

Кощей забрал у Бабы Яги блюдце, уставился в него и недовольно сдвинул брови.

– Странное дело, парня нигде нет. Куда он подевался? Может, Яга, твоя тарелка испортилась? – проворчал он.

– Скорее всего, мальчишка, будь он неладен, помолился перед сном – теперь ему всю ночь никакое колдовство не страшно, – проворчала Баба Яга. – Ну ладно! Вначале расправимся со Снегуркой, а мальчишку отложим на потом. Никуда он от нас не денется.

Она перехватила метлу за середину, лихо крутанула ее, и ступа стремглав помчалась вниз. Она прошла сквозь тучи и через несколько секунд опустилась на крышу школьного спортзала. Чутко дремавший олень Васька первым заметил угрозу, но было уже поздно.

Кощей, Баба Яга и Кикимора выскочили из ступы и бросились к Снегурочке и Сугробу. Прежде чем друзья успели проснуться и сообразить, что на них напали, Баба Яга набросила им на шеи бусы из зубов болотных гадюк. Волшебство этих бус было так велико, что Снегурочка и Сугроб сразу провалились в глубокий зачарованный сон.

– Ура! Зацапали! – вопила Кикимора, размахивая селедочным скелетом.

– Попались, птенчики! Вылезай, моя крошка, пора обедать! – сказал Кощей, выпуская из кармана свою железную челюсть.

В этот момент олень Васька, про которого нечистая сила забыла, рогами сшиб его с ног и стремительно помчался прочь, унося сани со своими спящими друзьями. Вурдалаки вскочили на свой мотоцикл и бросились следом, но где им было догнать летящие сани! Никто лучше Васьки не умел лавировать между туч, не опасаясь ни вихрей, ни метелей. Вскоре вурдалаки потеряли сани из виду и вернулись ни с чем. На их тупых злобных рожах была написана глубокая досада.

– Упустили? А ну вон, и чтоб я вас больше не видел! – закричал на них Кощей, и неудачники поспешили скрыться подобру-поздорову.

– Не беда, милок! Мое колдовство им не снять. Свалятся где-нибудь с саней и шеи себе переломают. Их песенка спета, – сказала Баба Яга.

– Гы! Как мы ловко сокола подменили. Только вспомню, сразу гоготать начинаю. Наш-то небось уже к Деду Морозу прилетел! Скоро Дедок приедет на заброшенную станцию метро и прямо к нам в руки! – взвизгнула от восторга Кикимора.

– А ну цыц! Держи язык за зубами! – прикрикнула Баба Яга.

– Зачем? Нас же никто не слышит! – удивилась Кикимора. – И вообще, что-то я проголодалась. Может, нам заскочить на помойку?

– Что? Еще раз заикнешься об этом – кувырком полетишь! – рявкнул Кощей, срывая на Кикиморе свою досаду.

Нечистая сила влезла в ступу и умчалась. На прощание Баба Яга ухарски свистнула, и от ее свиста на втором этаже вылетели все стекла. Кикиморе это так понравилось, что она тоже разбила пару стекол, но уже не свистом – свистеть она не умела – а метко брошенными снежками.

Улетая, никто из злодеев не оглянулся на неосвещенные окна школы, иначе увидел бы, как из ближайшего окна, отогнув край занавески, на них с испугом смотрит мальчик.

А с Ваней было вот что. Разбуженный визгами Кикиморы, он подбежал к окну и увидел, как рванул с крыши олень Васька, как вернулась ни с чем посланная за ним погоня и как улетела на ступе торжествующая нечисть.

Из подслушанного разговора мальчик уяснил, что Кощей и Баба Яга обхитрили их, поймали сокола, подменили Снегурочкино письмо и хотят заманить Деда Мороза на заброшенную станцию метро. Осенью Ваня гулял с родителями на Воробьевых горах и вспомнил, что долго ремонтируемая станция у метромоста, слева от горнолыжных трамплинов, и правда производит впечатление заброшенной.

Теперь, когда Сугроб и Снегурочка были заколдованы, судьба всего третьего тысячелетия зависела лишь от него, от Вани – мальчика, которому только недавно исполнилось восемь лет.

Внезапно Ваня осознал груз всей свалившейся на него ответственности, и ему стало жутко. Больше всего в этот момент ему захотелось оказаться где-нибудь далеко отсюда и ни о чем не знать. Но это было невозможно, и мальчик взял себя в руки. «Что же мне делать?» – в тревоге подумал он.

Ничего стоящего в голову ему не приходило, и тогда Ваня вспомнил, что когда-то папа советовал ему: «Если зашел в тупик и не можешь ничего придумать – представь, будто ты – не ты, а кто-то совсем другой, а ты смотришь про него фильм по телевизору».

Ваня вообразил телевизор, представил, как он его включает и видит на экране Кощея, Бабу Ягу и незнакомого восьмилетнего мальчика, сидящего ночью в пустом классе и не знающего, как ему поступить.

«Что бы ему такого посоветовать? Ага! Во-первых, сказал бы я ему: помоги Снегурочке и Сугробу, а во-вторых, срочно предупреди Дедушку Мороза!» – сразу же появилась у него свежая мысль.

«Ха-ха-ха! – сказала другая половинка его сознания. – Как ты спасешь Снегурочку и Сугроба, когда даже не знаешь, где они? Ну что, братец, то-то же! Попал в тупик?»