Царь из будущего. Жизнь за «попаданца» - Борис Орлов

Высмотрел я пучок травы, что на самом краю канавки рос, и под его прикрытием выглянул. Броневики наши чадят черным дымом, только слышно, как в огне патроны взрываются. Со стороны супостата тишина – стрелять они перестали, но из укрытий пока вылезать опасаются. Все-таки шуганули мы их здорово – под склоном десятка три тел лежит. Да сколько еще в самих кустах осталось. Ну, думаю, пять минут у нас точно есть – пока они раскачаются, пока разведку вышлют. А если сунутся, то нам есть чем их встретить – у каждого десантника по моей самозарядке, «Бердышу» то есть. Да четыре «банки» с патронами. А в «броневой десант» Хозяин распорядился самых лучших бойцов отбирать. Так что мои дружинники – стрелки отменные.

Ну, осмотрелись бойцы и докладывают – канавка, в которой мы укрылись, заканчивается в обе стороны. Через полста шагов слева и сто шагов справа. Дальше – открытое место, до ближайшего укрытия полверсты. Не добежим, тем более и я, и Сашка в ноги раненные. А с обратной стороны канавы местность постепенно понижается и, судя по растительности, там вообще болото. В общем – не уйти нам отсюда, здесь придется оборону держать.

Пока бойцы разведкой занимались, Витька Плужников мне и Сашке раны перевязал. Потом мы из тех склянок, что в пакете санитарном, глотнули. Сашка как глотнул – аж закашлялся. Ну, думаю, лекарство больно ядреное попалось. Однако тоже глотаю – а у меня соколо́м прошла! Чувствую – привычное что-то…

– Спирт! – выдыхает Сашка. – В этих склянках – спирт! Видимо, Хозяин доктора Пирогова читал – тот рекомендовал в качестве антишокового спирт давать. Только не говори никому, что там за «лекарство»!

– Ну, что же я – совсем дурак? – отвечаю. – Не дай бог дружиннички узнают, что в кармане таскают… Враз выдуют, а как ранят – уже и не будет у них этого… антишокового!

Ладно, пока мы «лечились», противник наконец-то решился на добивание. Вышли из кустов и густыми цепями вниз по склону пошли. Без разведки! В полный рост! Вот дурачье, они бы еще ротными колоннами построились! Но численность у них и вправду велика – человек двести.

Ну, подпустили мы их шагов на сто, и как врезали! Восемь самозарядок в упор – это не шутка. Я из своего «Кистеня» даже ни разу выстрелить не сподобился – побежали супостаты назад! Около пятидесяти убитых и раненых на поле оставили. Но поскольку наше расположение они все-таки вскрыли – ответили из тех кустов. Да не просто из берданок, а даже и пара пулеметов по нам стрелять начали. Хорошо хоть, что их на пару очередей только и хватило – мои дружинники быстро их погасили.

И началось у нас позиционное противостояние – они снова атаковать опасаются, а нам просто деваться некуда. Сидим, изредка постреливаем. Вот только, думаю я, сейчас они артиллерию подтянут, и все… конец нам тут! Однако выбора нет – только держаться, надеясь на то, что Хозяин выручит.

Десять минут сидим, полчаса сидим… И тут началась в тылу у супостата густая стрельба. И «Единороги» долбят, и «Бердыши»! И полминуты не прошло – ломанулись враги снова на склон. Только не по нашу душу, а спасаясь от кого-то. Ну мы, конечно же, не растерялись – снова по ним врезали из восьми стволов. Даже Сашка не удержался – пальнул из револьвера пару раз. Глядь, а на урез склона «медведь» выезжает и как давай длинными очередями садить. А потом и второй броневик выкатился. Заметались враги под перекрестным огнем, но деваться-то некуда! Тогда начали они винтовки бросать да руки в гору поднимать. Эх, очень вовремя Демка с Яшкой подоспели! Нам их теперь до самой смерти водкой поить – за спасение.

Однако хоть мы здесь супостатов и побили, но ведь еще нужно и основное задание выполнять, а мы уже кучу времени потратили! Глянули на катушки с проводом – на Сашкином броневике катушка почти вдребезги разбита, провод кусками торчит. А на моем цела-целехонька, только сам провод в метре от нее перебит. Ну, с обрывом наши связисты быстро справились, срастили концы да аппарат телефонный подключили. И пришлось мне самолично Хозяину о задержке да о потерях докладывать.

Потом Яшка трубку взял, рассказал Ляксандре Михалычу, что они расположение противника засекли и что эшелон разбитый видели. Только подробностей Яшка не сказал – им ближе подойти не дали. Ясно, что супостата больше двух полков, да пушек чуть не пять десятков, а сколько точно – Бог ведает.

В ответ Хозяин об осторожности попенял да велел еще круче в сторону забрать, чтобы уж гарантированно у врага в тылу оказаться. А еще Ляксандра Михалыч приказал в бой более не вступать, действовать скрытно. Дал нам на маневр целый час – за это время они как раз должны были ремонт пути закончить и малость вперед продвинуться.

Ну, навесили мы уцелевшую катушку на Яшкин броневик да сами кое-как сверху взгромоздились. Пятерых дружинников да раненого Сашку оставили пленных стеречь.

Тронулись помаленьку…

Где-то к полудню мне стало понятно, что засаду готовили тщательно, людей и артиллерийских стволов не пожалели. Как потом выяснилось, нам противостояли 22-я пехотная дивизия, усиленная двумя артбригадами и корпусной артиллерией 1-го корпуса.

Просчитались они только в одном – в ловушку угодил не бронепоезд, а головной эшелон с войсками. Вот им-то и досталось по полной. Состав остановили на высокой насыпи, взорвав перед ним полотно дороги. Затем отрубили возможности спасения, взорвав путь сзади. А потом стали методично расстреливать артиллерией.

И даже в таком положении наши «николаевцы» проявили чудеса героизма. Полковник Волосюк умудрился организовать прорыв и увести часть своих людей – чуть больше сотни. Правда, общие потери, убитыми и ранеными, все равно были большими – около трехсот человек.

А потом наш противник откровенно растерялся – западню-то готовили на медведя, а попал в нее волк, да и тот умудрился из нее уползти, потеряв одну лапу. В общем, стали они позиции менять – до того они вдоль полотна были развернуты, а решили встать поперек. Но переместить несколько артполков – задача не из легких. А если к этому добавить целую пехотную дивизию…

В общем, когда мы починили пути и продвинулись вперед, противник лихорадочно перемещался. Батальоны и батареи довольно сумбурно двигались по полям и рощицам. Вылетевшая почти в хвост разгромленному эшелону бронелетучка открыла по этому скоплению беглый огонь шрапнелью.

Группа Засечного очень удачно заняла небольшой холмик в самой глубине обороны противника и дала нам по телефону первые координаты.

– Ваш выход, Владимир Николаевич, – сказал я Никитину.

Подполковник, несостоявшийся герой несостоявшейся в этой реальности героической обороны Порт-Артура, кивнул и радостно заорал в микрофон громкоговорящей связи:

– Слушай мою команду! Цель сто первая, ориентиры: угломер двадцать два, право – сухое дерево, угломер четырнадцать, лево – колокольня; батарея противника – основное, осколочно-фугасным, взрыватель осколочный, прицел шестнадцать, первому один снаряд, пристрелочный – ОГОНЬ!