Герой ее романа - Элла Дэниелс

– Я не желаю вам зла, мисс Фолли-Фостер. Я знаю, что не имею права просить вас об этом, но сделайте мне одолжение и не судите обо мне по внешности.

Дани с удивлением уставилась на маркиза – бешеный зверь, по-видимому, превратился в одинокого страдающего человека. И она была уверена: Джинни сразу его сейчас оттолкнет и велит убираться к дьяволу. Но та, как ни странно, этого не сделала.

– В данный момент, сэр, я сужу о вас по поведению, а не по внешности. – Девушка помедлила и как бы в задумчивости добавила: – Но я понимаю, что маски бывают обманчивы.

Маркиз молча смотрел на нее, словно решая, верить ее словам или нет. Затем кивнул и откинулся на спинку сиденья.

Дани же, пораженная этой сценой, смотрела то на маркиза, то на девушку. Неужели между этими двоими могло возникнуть что-то вроде взаимопонимания? Она– то была уверена, что Джинни поведет себя совсем иначе…

Довольно долго все трое молчали. Причем Джинни, глядя в окно экипажа, по-прежнему прижимала к груди свою фиолетовую с оранжевым шаль – словно та была щитом. И Дани, смотревшая на девушку, искренне ей сочувствовала. Немного поколебавшись, она взглянула на Флитвуда. Шрамы портили вполне приятные черты этого человека. В глазах же его были отчаяние и грусть. И почему-то мысль о возможном браке Флитвуда и Джинни очень ей не понравилась…

– Я его обидела?

Голос Джинни прервал невеселые мысли Дани. Она снова взглянула на Флитвуда, прижимавшего к носу платок. В этот момент он повернулся к Джинни и отрицательно покачал головой.

С облегчением вздохнув, девушка откинулась на сиденье и проговорила:

– Я знаю, мне должно быть все равно, раз вы меня похитили из постели, но я прежде никогда никого не била…

В ответ Флитвуд снова кивнул, и Дани уже начала на него злиться. Бедняжка Джинни пыталась заговорить с ним, а он, несмотря на свои предыдущие попытки помириться, казалось, не желал с ней разговаривать.

Джинни ухватилась за прядь своих растрепанных волос и стала нервно накручивать ее на палец.

– Сэр, что со мной будет? Вы хотите потребовать выкуп? Или, может быть, вам нужны секреты адмиралтейства? Уверяю вас, мне ничего не известно о делах отца.

Маркиз по-прежнему молчал. И, судя по всему, очень нервничал. Покосившись на Дани, он потянулся за своей флягой со спиртным.

Дани же не могла больше терпеть. Бедная девушка имела право знать, что ее ждало.

– Он собирается жениться на вас в Гретна, Джинни.

Глаза Джинни расширились от удивления. Взглянув на Дани, она пробормотала:

– Простите, не поняла…

– Его светлость нуждается в деньгах, а у вас очень большое приданое.

– Нет! Я не могу выйти замуж таким образом!

Девушка разрыдалась, и Дани с упреком взглянула на Флитвуда. Но тот уже отвернулся и, глядя в окно, делал очередной глоток из своей фляги.

– Пожалуйста, – взмолилась Джинни, – не заставляйте меня выходить за вас, милорд. Лучше потребуйте за меня выкуп. Так вы получите необходимые вам средства, – добавила девушка.

Эти слова заставили Флитвуда повернуться к ней. Когда же он заговорил, в голосе его звучала горечь.

– Я знаю, что ни для кого не являюсь идеалом супруга, но я должен жениться на вас, мисс Фолли-Фостер. Я понимаю, насколько это несправедливо по отношению к вам, но именно брак даст мне защиту от вашего отца, чего никакой выкуп обеспечить не сможет. Однако я могу пообещать: как только мы поженимся, вы свободны делать все, что пожелаете. И, конечно же, сохраните контроль над большей частью своего состояния.

Джинни молчала. Веснушки на лице ее потемнели, а заплаканные глаза вопросительно смотрели на Дани, – увы, не знавшую, что сказать и что предложить в сложившейся ситуации.

Флитвуд же, тяжко вздохнув, проговорил:

– Я понимаю, что этот брак – не то, о чем мечтают девушки, но поверьте, я никогда не сделаю ничего против вашей воли и буду закрывать глаза на любые ваши поступки. Только помогите мне. Пожалуйста…

Дани почувствовала себя ужасно неловко; уязвимость, которую демонстрировал сейчас Флитвуд, приводила в смятение. Было странно видеть, что такой сильный человек, как маркиз, умолял о помощи.

Судорожно сглотнув, Дани подумала: «Нет, невозможно представить замужество в таких обстоятельствах». Но, с другой стороны, ей было хорошо известно, что во многих светских браках супруги после появления наследника вели раздельную жизнь.

Покачав головой, Джинни пробормотала:

– Пожалуйста, милорд, отпустите меня.

Флитвуд снова вздохнул и заявил:

– Простите, мисс Фолли-Фостер, но нет, не могу.

Джинни разрыдалась, а Дани с ненавистью посмотрела на маркиза.

Прошло несколько часов, и бедняжка Джинни немного успокоилась. Дани пододвинулась к ней и взяла ее за руку. И только тут до нее дошло, насколько тонкой была ночная рубашка Джинни. Девушка куталась в шаль, потому что совсем окоченела. Ужасно сожалея, что не заметила этого раньше, Дани достала сумку из-под сиденья и, порывшись в ней, достала платье, которое приготовила девушке в дорогу. Та с удивлением уставилась на платье, и Дани пояснила:

– В нем вам будет гораздо теплее. Мы с Флитвудом отвернемся.

Маркиз в это время и так смотрел в окно, так что Дани, поднявшись, повернулась спиной к девушке. После недолгой возни Джинни объявила:

– Готово.

Дани повернулась и увидела, что Джинни, надев платье поверх ночной сорочки, снова закуталась в шаль, как бы отгородившись от всего мира. И Дани прекрасно это понимала. Когда умерла ее мать, она чувствовала жуткое одиночество и леденящий ужас. Ей тогда очень хотелось забраться в постель, зарывшись с головой под кучу одеял.

– Что ж, Джинни, вот и хорошо, теперь вам… – сказала Дани.

Экипаж дернулся при резкой остановке, и раздались громкие крики. Дани, потеряв равновесие, упала прямо на колени Флитвуду, и тот крепко обхватил ее, чтобы она не свалилась на пол. В тот же миг заржали лошади, и послышался с пола жалобный голос Джинни. Но, как ни странно, Дани почти успокоилась, когда, взглянув в лицо Флитвуда, увидела в его глазах твердую решимость. А тепло его сильных рук заставляло ее чувствовать себя в безопасности – несмотря ни на что!

– Деньги или жизнь! – раздался чей-то голос.

– Проклятье! – заорал другой.

В следующее мгновение дверца экипажа распахнулась, и в проеме появилась фигура в маске, словно сошедшая со страниц романа или явившаяся из далекого прошлого. На высоком незнакомце была широкая черная рубаха, завязанная у горла, с оборками на манжетах. У бедра его висела шпага, а черные штаны в обтяжку были заправлены в голенища сапог. В руке же он держал пиратскую шляпу с черным пером и темно-зеленой лентой. Откинув полу такого же зеленого плаща, незнакомец с усмешкой проговорил: