Дух мщения. Битва за Молех - Грэм Макнилл

В бытность свою технодесантником Ультрамаринов Аркадон Кирон научился множеству вещей, но лучше всего он усвоил, что не бывает двух машин с абсолютно идентичным нравом и манерой вести себя. Каждая из них была столь же индивидуальна, как и воины, которых они несли на битву, и у них также было свое, заслуживающее памяти наследие.

«Царица Савская» служила для этого лучшим примером, который можно было пожелать. Сделанная на Терре «Грозовая птица» возглавляла триумфальный пролет над Анатолией в последние дни перед тем, как XIII легион вместе с XVI и XVII легионами начал кампанию по очистке лунных анклавов от культов Селены. Кирон тогда еще не родился, но чувствовал гордость «Царицы Савской» от участия в первом настоящем сражении Великого крестового похода.

Это был горделивый, даже надменный воздушный корабль, но Кирон скорее был согласен пилотировать гордую машину, чем возмущенную плохим обращением рабочую лошадку. Он направил «Царицу Савскую» в вираж вокруг пиков на восточной оконечности плоскогорья Унсар, резко сбросив высоту и подстегнув двигатели, когда с местности внизу открыли огонь. Облет полуострова Энатеп с целью проверки готовности к обороне был долгим, и «Грозовая птица» заслужила возможность размять крылья.

До горы Железный Кулак на горизонте тянулись бурые холмы и золотистые поля. Молех напоминал очень многие из Пятисот миров, его испещряли успешные общины земледельцев и крест-накрест пересекали широкие дороги, магнитные магистрали и поблескивающие ирригационные каналы. Планету привели к Согласию, не испытав нужды воевать, однако — по неизвестным Кирону причинам — она до сих пор могла похвастать многомиллионными гарнизонными силами.

На земле еще были свежи следы Ультрамаринов, недавно размещенных в рамках регулярной ротации сил легиона между Ультрамаром и Молехом. Варед из 11-го ордена с честью возвратился на Макрагг, передав Аквилу Ультима Кастору Алькаду, легату II боевой группы 25-го ордена.

Говорили, что воинство магистра войны находится где-то на северных границах, и на Молехе, скорее всего, нельзя было снискать особой славы, но мало кто из воинов так нуждался в славе, как Кастор Алькад.

До сих пор карьера Алькада была непримечательна. Он получил мантию легата как следствие своего послужного списка, свидетельствующего о нем как о воине с должным усердием и необходимыми способностями, однако без большого таланта.

Под руководством Алькада II боевая группа получила во многом незаслуженную репутацию невезучей. Перешептывания в арсеналах начались из-за двух конкретных происшествий в последние тридцать лет.

На Мире Варна они сражались вместе с 9-й и 235-й ротами, чтобы сокрушить орду зеленокожих из скопления Геннай. Алькад координировал утомительную фланговую кампанию, выбивая диких зеленокожих с горных просторов, и прибыл спустя час после того, как Клорд Эмпион полностью сокрушил вражеское воинство в битве за дельту Сумаэ.

В ходе финального штурма пещерных городов Горстела наступление Алькада по нижним мануфактурам из-за серии сбоев маркеров ауспика по ошибке свернуло в тупиковые аркологии. Роты II боевой группы безнадежно заблудились в лабиринте туннелей, и Эйкосу Ламиаду с его воинами пришлось драться против биомеханической армии Кибар-Мекаттана без поддержки.

Героически вырванная Ламиадом победа укрепила его и без того внушительное положение и привела к назначению его тетрархом Конора, в то же время подтвердив репутацию Алькада — который не был ни в чем виноват — как очевидной посредственности.

Говорили, что даже сам Мстящий Сын высказался по этому поводу, заметив: «Не каждый командир может быть гордым орлом, некоторые должны кружить около гнезда и дать прочим лететь дальше».

У Кирона были сомнения насчет подлинности реплики, но, судя по всему, это не имело значения. Те, кто знал о репутации Алькада, именовали его «Запасной Тетивой» — Филум Секундо — забывая, что изначально запасная тетива лучника должна была быть столь же прочной и надежной, как первая.

В ухе Кирона зачирикало сообщение ауспика об угрозе — батарея противовоздушных орудий «Гидра» на вершине горы демаскировалась и навелась на «Царицу Савскую». Он передал союзный импульс, сообщая стрелкам, что является своим, и угроза пропала с планшета.

— Пушки плоскогорья Унсар? — спросил легат Алькад, появившись в люке между кабиной и десантным отсеком.

— Да, сэр, — отозвался Кирон. — Слегка запоздали с захватом наших, но я заставил их попотеть.

— Немного пота сейчас сбережет много крови, когда псы Хоруса доберутся до Молеха, — сказал Алькад, пристегиваясь к креслу второго пилота напротив Кирона.

— Вы действительно думаете, что предатели явятся сюда, сэр?

— Должны. Принимая во внимание расположение Молеха, — произнес Алькад.

Кирон услышал в его голосе надежду, что это произойдет как можно быстрее. Алькад хотел, чтобы война дошла до Молеха. Он чуял аромат славы.

Кирон понимал славу. Ему доставалась часть ее. Такой соблазн действовал сильнее, чем любые опиаты апотекариев. Потребность в ней была столь сильна, что ее следовало опасаться даже воинам-транслюдям, утверждавшим, будто находятся выше подобных слабостей смертных.

Алькад изучал бортовой дисплей. Встроенные системы доспеха уже сообщили бы ему приблизительное местонахождение «Грозовой птицы», но Ультрамарины не оперировали приблизительными значениями.

— Итак, каков твой вердикт о полуострове Знатен?

Кирон неторопливо кивнул:

— Сносно.

— И все?

— Подойдет, если им придется сражаться только против смертных и ксеносов, но нет стойкости по меркам легионов.

— Как бы ты его укрепил? — спросил Алькад. — Дай мне теорию.

Кирон покачал головой.

— В кузнице мы предпочитаем понятия спекулятивного и эмпирического — все возможности и рабочие факты. Даже лучшая практика не становится эмпирической, пока не покажет себя эффективной в бою существенное число раз.

— Незначительная разница, — сказал Алькад. — Слишком незначительная для большинства, когда болты уже в воздухе.

— Поэтому-то технодесантники так ценны, — произнес Кирон, ведя их вниз, к долине Луперкалии. Название явно необходимо было поменять в свете измены магистра войны. — Мы высчитываем, как все должно быть, чтобы этого не приходилось делать командирам в поле.

На них нацелились очередные дальномеры с «Гидрами», и Кирон позволил «Царице Савской» с надменной презрительностью отменить запросы.

— И что бы мы делали, если бы наши отважные братья из кузницы не держали нас, простых командующих, в строгости? — заметил Алькад.

— Приятно знать, что вы нас цените, сэр, — отозвался Кирон.

— А ты сомневался? — ухмыльнулся Алькад. — Но ты не ответил на вопрос.

Кирон искоса глянул на легата. Тот выглядел так же героически, как и любой другой воин XIII легиона. Даже трансчеловеческие генные модификации не смогли сгладить патрицианские черты или тонко очерченные скулы. Глаза цвета светлого аквамарина окружала кожа, похожая на сухую березу, поверх которой Алькад носил натертую воском бороду, раздвоенную, как у сынов Хана. Возможно, он полагал, что это придает ему щегольской и грозный вид, однако в сочетании с седыми волосами и лысиной борода скорее делала его похожим на монаха, чем на воина.