Сейчас. P.S. Во веки веков. Книга 1 - Яна Рихтер

с ним заряжали меня на целый следующий день.

Уже прошёл Осенний бал, который мы с подружками обычно так ждали, наступили осенние каникулы. Близился мой день рождения. Я не планировала устраивать грандиозный праздник, но не успела я сообразить, как была запланирована вечеринка с подружками, мама уже согласовывала со мной меню и придумывала угощения для гостей, а родители мне даже разрешили взять на вечеринку две бутылки шампанского.

Наступил долгожданный день, это была пятница. Весь день я принимала поздравления, но мыслями я была далеко. Даже вечером, готовясь к приходу гостей и докрашивая тушью левый глаз, я ждала звонка Димы. Но он не позвонил. Я в нарядном коротком платье принимала подарки, пила шампанское, обнималась с подружками и танцевала. Но внутри меня клокотала буря. Он так и не позвонил.

Проводив гостей, я смыла макияж, переоделась в пижаму и закрылась в комнате. Я прижала к себе моего плюшевого мишку и разревелась. Я чувствовала себя брошенной и ненужной. Я проплакала под грустные рок баллады почти полтора часа.

Я погасила лампу и легла в кровать. Вдруг тишину нарушил легкий звук – в моё окно кидали мелкие камешки щебня. Я отодвинула штору и прилипла к оконному стеклу, пытаясь что-то рассмотреть.

Добрый стоял под моим окном в свете фонаря и улыбался. Я как можно осторожнее открыла окно, и услышала, как он тихо просит меня одеться и спуститься вниз. Я быстро влезла в джинсы, надела любимый растянутый свитер крупной вязки, натянула шерстяные носки, и села по подоконник. Первый этаж был высокий, мне пришлось прыгать прямо в его руки. Как только я оказалась в его руках, он поцеловал меня с такой страстью, что у меня пропал дар речи.

– Ты пила? – он сморщил нос, – Я сейчас подниму тебя повыше, и ты плотно прикроешь окно.

Я прикрыла окно, и он быстро понес меня в машину, пока я не начала замерзать – я была без куртки и без обуви, в одних вязаных носках. Усадив меня на переднее сидение авто, он ещё раз поцеловал меня, а потом шепнул: «С днем рождения, моя девочка. Я скучал».

Поворот ключа и Land Cruiser заурчал двигателем, и мы плавно выехали со двора.

Я не могла поверить в происходящее. Ещё полчаса назад я плакала от обиды, что он забыл про мой день рождения, а сейчас я забралась с ногами на переднее сидение его внедорожника, в старых джинсах и вязаных носках, и еду в ночь неизвестно куда, мою правую руку в крепко сжимает его горячая рука.

– Куда мы едем? – я не выдержала.

– Тсссс, – он сделал знак молчать и опять сосредоточился на дороге.

Мы выехали на перекрёсток и повернули направо по направлению к ближайшему городу нашего района. Две деревни спустя Дима свернул с шоссе, и мы поехали по узкой грунтовой дороге по направлению к побережью. Свет фар выхватывал из мглы высокие сухие стебли тростника, поля которого раскинулись вдоль дороги.

Через десять минут машина остановилась перед коваными ажурными воротами. Дима заглушил двигатель, повернулся ко мне и взял меня за руки.

– Послушай, я знаю, ты боишься темноты. Но у меня для тебя есть подарок, и это сюрприз. Поэтому я завяжу тебе глаза. Придётся немножко потерпеть.

– А, может, не надо? – жалобно протянула я.

– Надо, Федя, надо, – процитировал он классику и поцеловал меня в губы. После быстрых его манипуляций с шарфом меня накрыла темнота.

Он подхватил меня на руки как пушинку, я обняла его за шею и уткнулась носом в его ключицу, вдыхая запах его тела. По разнице температур я ощущала, как мы зашли в помещение, через некоторое мгновение он аккуратно поставил меня на пол.

– Закрой глаза! – скомандовал Дима, развязывая шарф, – Открывай на счёт «три». Приготовилась? Раз, два, три!

Я открыла глаза. Я стояла в большом зале с высокими потолками. А посредине был бассейн, воды в нём не было, и он был полностью заполнен воздушными шарами! Улыбка озарила мое лицо, и я засмеялась, хлопая в ладоши. Я обожала воздушные шары. Это всегда праздник и волшебство. Это чувство ликующего восторга, первомай, папина шея и шары в моей руке, которые папа специально привязывал к веточке, чтобы мне удобнее было их держать. Я никогда в своей жизни не видела столько воздушных шаров в одном месте. Я обняла Доброго за шею и поцеловала его. И тут я услышала «Хеппи бёздээээй туууу юююю», обернулась и увидела Саню Злого, Лёху Доктора, Шерхана. Ребята ржали и фальшиво тянули хепибёздную песню, а в руках у Андрея был торт медовик с одной свечкой.

Это был лучший подарок на моё шестнадцатилетие. Я стояла в вязаных носках и растянутом свитере, растрёпанная, с дулькой на голове, но такая счастливая. Дима быстро кинул свою куртку на пол у бассейна, усадил меня на неё так, что мои ноги оказались в бассейне.

Пока резали торт, Лёха ворчал и рассказывал, как они искали дом у моря рядом с посёлком, как утомились почти сутки втроём надувать шары. И тут выяснилось, что медовый торт – это совместное творение Димы и Сани.

– Ух-ты, Добрый Злой торт, – сказала я, облизывая крем с пальцев (торт был волшебный). Мы смеялись, шутили, и тут заиграла песня из фильма, который так мне нравился, и Whitney Houston начала свои обещания любить его вечно.

Добрый взял меня за руку, притянул к себе, и просто приказал мне залезть сверху на его кроссовки, чтобы мои ноги не замёрзли. Так начался наш первый медленный танец.

…But above all this, I wish you love.

And I will always love you… – пела Уитни, и моё сердце пело вместе с ней.

– У японцев имя Рини означает «маленький зайчик». Ты мой маленький зайчик, – он поцеловал меня в нос, – Я буду звать тебя Рини.

Я улыбнулась, и шепнула ему на ухо:

– Таааак, Добрый. Целуешься с малолеткой. Вон, у Доктора уже глаз задёргался. Ты что ж делаешь-то?! Это ж секрет! – и я притворно шикнула на него.

– Я поговорил с Лёхой. Обещал держать себя в руках и вести себя прилично. Хотя бы до лета.

– Хотя бы при нём, – продолжила я, смеясь.

– Пацаны тоже в курсе.

– Окей, держи руки на виду, за нами следят, – я подмигнула. Мы опять засмеялись.

Через два часа Дима увозил сопротивляющуюся меня домой. Я упрашивала его остаться подольше, но он был непреклонен.

Я вернулась домой тем же способом, что и покидала его, крепко поцеловав моего героя на прощание. Он