Цена свободы - Сергей Семенов

Катер уносил их все дальше от причала. Михей, часто дыша, смотрел, как снуют на берегу дикари и танцуют на воде солнечные блики. Мир радовался новому дню. И Мишка тоже ликовал и не мог поверить, что они сумели спастись. Но какой ценой?

Он будто сквозь пелену увидел смутные образы – затекшие гноем глаза, безумные взгляды. Полулюди-полутени и живые мертвецы глядели на него с укором. За то, что он выиграл свободу, вырвал у судьбы шанс и смог им воспользоваться. И среди всех – такой обреченный взгляд друга. Парень смотрел на течение реки, а внутри него все словно бы противилось и кричало.

Михей зарычал и принялся бить кулаками в борт катера, сдирая кожу до крови. Постепенно ярость уступила место отчаянию, и он рухнул на колени, сдавив в бессилии виски.

– Мишка, ты чего? – суетился Эстет, дергая парня за плечо. – Удрали же! Мишань, слышишь? Свобода!

По лицу наотмашь хлестнул свежий ветер с реки, отрезвил. Михей отнял руки от головы и уперся взглядом в смотрящего на него Леху, увидал Ваньку и бригадира у руля. Вот они, все здесь, свободные, только что улизнули прямо из-под носа у смерти. Постепенно парень снова начал ясно осознавать, что происходит вокруг.

Катер, набирая скорость, несся к середине Амура. Друзья видели, как у кромки воды сновали дикари, но теперь они не могли достать беглецов. Позади – проклятая тюрьма с непосильной каторгой, с болью и лишениями. Уходил в прошлое чужой город Комсомольск, где вовсю теперь хозяйничали дикие. Остались во вчерашнем дне калека Рафик и Свинорыл, жалкие оборванцы-зэки и свирепые варвары, Мишкины враги и недавние знакомые.

И Ромка.

У Михея еще стоял перед глазами прощальный взгляд товарища. И хотя парень понимал, что спасти друга он все равно бы не сумел, вина тяжким грузом лежала на душе.

И как теперь ему с этим жить?

«Прости, Ромыч».

Впереди замаячил мост через Амур. Катер шел споро, и вскоре Михей уже разглядывал мощные опоры и стальные фермы, поражаясь их размерам. Деревянная узенькая переправа через Бирюсу – самое большее, что он когда-либо видел, а тут – такая махина. Гигантское сооружение величественно проплыло над ними. Русло расширялось, словно раздвигая берега и давая реке простор.

Над головами растеклась синева утреннего неба. Белыми клецками плыли в ней скомканные облака. Чужой мир теперь не казался таким страшным. Батя смотрел в небо и улыбался.

– Надо же, свалили, – покачал он головой, будто до сих пор не мог принять случившееся. – Думал, что подохну в этой тюряге. Не верится даже.

Портной, сидящий рядом с бригадиром, только кивнул в ответ. Ванька выглядел так, словно побег вычерпал из него все силы. Вячеслав глянул на парней и сурово сказал:

– Так, мужики, отдохните чуть-чуть. Но не расслабляться. Будем думать, куда нам податься. У нас тут полный бак, да канистра заныкана. До Хабара можем дотянуть.

– А что за Хабар? – спросил Михей.

– Хабаровск, – отозвался Батя. – Город такой, большой. Прямо по курсу. Думаю, по реке километров четыреста.

– А в Хабар нам зачем? – спросил Эстет. – Там люди-то есть?

– Да так-то незачем. Не знаю вообще, как там в Хабаре, – пожал плечами бригадир. – Говорят, что фонит здорово. Химзащиту придется где-то доставать. Если люди и живут – то по бомбарям да по подвалам. Наверху быстро подохнешь при таком раскладе. Нам бы Хабар вообще лучше проскочить, нечего там ловить. Раз фонит – жди всякой пакости и зверья. А у нас – один автомат на четверых и защиты никакой.

– А по берегам тут народ живет? – поинтересовался у Бати Эстет.

– Около Комсомольска нет никого, – отозвался Вячеслав. – Всех переловили да в зону свезли. А там, дальше – не знаю. Увидим, если что – поспрошаем.

– Если будет кого, – задумчиво ответил Портной. – Кто знает, какие там люди.

– Лишь бы не такие, как в Комсомольске, – вставил Михей.

Батя держался в полукилометре от берега. Река раздобрела, и Михей чувствовал себя неуютно на маленьком катере посреди водного простора. Миновали отвесную скалу, точно берег тут был срублен гигантским топором. Чем дальше уходили от Комсомольска, тем легче становилось на душе.

– Около сорока идем, – сказал Вячеслав. – Нормальный темп.

– Слав, а потом-то куда, после Хабаровска? – спросил Михей. Бригадир искоса поглядел на него.

– А, куда занесет, – махнул он рукой. И, подумав, добавил: – Знал бы – сказал. Домой бы рвануть, вот это дело.

– А дом у тебя где? – поинтересовался Мишка.

– Далеко, – выдохнул Батя. – Поселок Чалдонка, знаешь такое место? Хотя откуда тебе знать-то, ты и белого света, наверное, не видал. Титьку сосал, когда Война случилась.

– Не видал, – согласился Михей. – Я же маленький был, когда жахнуло. Нигде и побывать-то не успел. Так только, слухов нахватался. Дальше Тайшета да родной деревни нос не совал.

– А я у вас бывал проездом, – погрузился в воспоминания бригадир. – Хорошие у вас там места, красивые. Столько уже лет прошло. Эээх, и правда домой бы махнуть.

– А я вот сбежал из дома. Все, хватит с меня. Нажился на родине, наелся досыта. На хрен мне такой дом не нужен, – открестился Эстет. – Я уж лучше к вам поеду, если возьмете.

– Ладно, размечтались, – улыбнулся Вячеслав. – Поживем – увидим. Губу больно не раскатывайте, давайте хоть отплывем немного.

После разговоров о доме настроение слегка поднялось. Катер споро скользил по водной глади, унося беглецов с каждой минутой все дальше от Комсомольска. Тюремная жизнь осталась в прошлом. Но что их ждет там, впереди? Батя выспросил у парней, как звали их родителей, и теперь почему-то взялся время от времени величать друзей по имени-отчеству.

– Так, мужики, – позвал он. – Ну-ка, давай сюда, покажу, как рулить. Мало ли, чего со мной в дороге случится. Чтобы знали. Давай, давай, Михал Саныч, ну-ка, первый – за баранку!

Наука оказалась несложной. Вскоре вся троица познала хитрости управления катером, и Батя с довольным видом похлопал Михея по плечу:

– Молодцы! Помру – не пропадете.

– Ты уж давай не помирай, можно сказать, только жить начали, – усмехнулся Мишка. – Сам же в гости звал.

Когда мастер-класс закончился, Ванька первым сел за руль, чтобы закрепить навыки управления судном. Эстет пристроился рядом. Парень постоянно смотрел вверх, точно не мог оторвать взгляд от утреннего неба.

– Красотища-то какая, – задрав голову, любовался он пейзажем. – Век бы глядел.

– Всяко лучше, чем из-за колючки смотреть, – улыбнулся Портной.

– Кто бы спорил, – отозвался Эстет. – Сравнил, блин.

Михей глянул на товарища. Тот счастливо улыбался. Да, всем им сегодня досталось удачи с лихвой. Наконец-то они ощутили вкус настоящей свободы, который давно позабыли. И пускай впереди лежала неизвестность, но Мишка теперь чувствовал уверенность. Пропитавшись за две недели отвращением к тюремной жизни, он не представлял, как Леха прожил там два с лишним года. А ведь было что-то в этом пугливом и худом пареньке. Воля к жизни в нем засела недюжинная, и вера в хорошее и доброе чувствовалась.