Маскарад любовных утех - Дарья Донцова

Зинаида встала и пошла к буфету.

– Я ее предостерегла: «Сомневаюсь, что хулиганка согласится на ограничения в еде. Девчонка привыкла хватать из холодильника все, что угодно, в любое время». Юля уточнила: «Специалист нужен мне. Одновременно с перевоспитанием дочери я буду заботиться о себе. Не пугайся, я ничем не больна, просто на днях в голову пришло: если я заболею и умру, что будет с Кутей? Мне нужно жить долго, быть здоровой умственно и физически».

Кондитер поставила на стол вазочку с конфетами.

– Согласитесь, разве такой разговор станет вести человек, задумавший совершить самоубийство?

– Маловероятно, – кивнула я.

Кондитерша снова села к столу и продолжила рассказ. Чем дольше она говорила, тем неуютнее я себя чувствовала.

…После неожиданной кончины матери Кутю как подменили, девочка перестала общаться с плохими ребятами, взялась за учебу, убрала пирсинг, стала нормально одеваться, изо всех сил старалась исправиться.

Жители поселка посудачили о смерти Юли и пришли к выводу, что убийца Кутузовой Кутя. Ну да, Юля свалилась вниз под действием успокаивающего лекарства, но из-за кого она была вынуждена принимать его? Сойдясь во взглядах, «кротовцы» объявили девочке бойкот. Кутю не звали ни на чьи дни рождения, при встрече с ней в магазине или на улице соседи кивали и пробегали мимо. Родители запретили детям общаться с ней, в школе Кутя сидела за партой одна. Никто не хотел замечать, как она изменилась.

Зина старалась поддержать дочь погибшей подруги, но заменить ей мать не могла. Однажды Калинина зашла в торговый центр на станции, чтобы купить тетради для сына. У прилавка она столкнулась с Олесей Приходько, дочкой соседей, и заговорила с ней о школьных делах. Минут через пять в канцелярском отделе появилась Кутя, увидев знакомых, она приветливо сказала:

– Здравствуйте.

– Добрый день, солнышко, – ответила Зина.

Олеся же, поджав губы, демонстративно промолчала.

Калинина, отметив неприкрытую неприязнь Приходько, решила исправить ситуацию.

– Девочки, раз уж мы встретились, как насчет кофе? В ресторанчике по соседству есть вкусные десерты.

– Нельзя портить репутацию, общаясь с кем попало, – заявила Олеся. – О человеке судят по его друзьям и знакомым, так папа говорит. Я с Кутузовой за один стол не сяду.

Кутя покраснела, но промолчала, купила фломастеры и ушла, не забыв попрощаться.

Приходько снова проигнорировала одноклассницу, даже не кивнула в ответ на ее «до свидания».

– Ты поступила некрасиво, – укорила ее Зинаида. – У Кути мама умерла, твоя одноклассница горюет.

Олеся скорчила мину.

– Ага, прикидывается бабочкой… Не верю, что ей мать жаль. Из-за дочери тетя Юля из окна выкинулась, это всем известно. Кутьке место в тюрьме. Она еще в первом классе врать и воровать начала, только ее родители отмазывали. Меня мамуля предупредила: «С Кутузовой общаться нельзя, иначе и тебя станут считать преступницей».

Но, несмотря на спонтанно вспыхнувшую нелюбовь к Куте, взрослые жители поселка открыто свою вражду не выражали, никто с девочкой отношений не выяснял, гадостей в лицо не высказывал. Конечно, она поняла, что с ней не желают общаться, но, видно, девочка после трагической смерти матери на самом деле сильно изменилась в лучшую сторону. Раньше она могла затеять скандал по любому поводу, нахамить тому, кто, например, говорил ей, что курить в двенадцать лет нельзя, а сейчас Кутя всем улыбалась, делала вид, что всеобщее презрение ее не задевает, и не рассказывала отцу о бойкоте.

Андрей Николаевич по поселку не гулял, сплетни до него не доходили, Кутузов не догадывался, что происходит в «Кроте». Отец не мог уделять много времени дочери, поэтому нанял для нее гувернантку, приятную женщину по имени Клава. У той сложились такие хорошие отношения с подопечной, что Зинаиде даже обидно стало за умершую подругу, которая обожала дочку, но не получала от нее ни любви, ни ласки, ни уважения.

В ноябре «кротовцы» всегда устраивали в местном клубе торжество. Традиция зародилась в советское время, когда в «Крот» въехали первые жильцы.

Десятого числа последнего месяца осени отмечал свой день рождения парторг «НИИгосстройгоротоннеля» Бородулин, отец Марины, и человека, который фактически был главнее самого директора, всегда поздравляла уйма народа. Дверь в кабинет не закрывалась, к имениннику шли рабочие и служащие, все несли подарки. А в год массового заезда жильцов в «Крот» десятое ноября оказалось воскресеньем. Жилой дом Василия Петровича отмывали после окончания отделочных работ, Бородулин с семьей временно поселился в квартире над гаражом. И когда к парторгу рано утром нагрянула первая делегация с букетами, он слегка растерялся, не ожидал, что народ поедет в Подмосковье, да еще в свой законный выходной, приготовился принимать поздравления в рабочем кабинете в понедельник, а тут вдруг к его участку прикатил автобус, набитый сотрудниками НИИ. Жена Василия Петровича велела домработнице бежать в клуб и быстро накрывать там стол. За полчаса организовалось спонтанное торжество. Жители притащили угощение из своих холодильников, именинник откупоривал подаренные ему бутылки… Веселье удалось на славу. На следующий год его повторили, так и возникла традиция.

Сейчас уже мало кто помнил, по какой причине состоялся первый праздник, нынче десятое ноября все считают днем основания «Крота». Хозяйки приносят в клуб свои коронные блюда, мужчины выставляют лучшее вино из погребов, устраиваются кулинарные конкурсы, приглашается профессиональный ведущий, выступают артисты. Гулянка начинается в пять часов вечера и длится до глубокой ночи. Даже теперь, когда в поселке постоянно живет не так уж много народа, вечеринка удается на славу.

В год, когда случилась трагедия, у «Крота» был юбилей, поэтому собралось много людей. Ирина Леонидовна Горская рассылала приглашения и позвала на торжество не только владельцев домов и членов их семей, но и обслуживающий персонал: охранников, уборщиков, слесарей, электриков. Среди прочих была семья Варфоломеевых. Алексей Борисович занимался вывозом мусора из поселка, его жена Светлана Петровна служила медсестрой в амбулатории «Крота», а их сын Рома, третьеклассник, ходил в школу, в которой училось большинство ребят поселка. Варфоломеевы оказались за одним столом с Арсением и Ритой Никитиными, самыми богатыми жителями поселка, тут же сидели Андрей Николаевич с Кутей и гувернанткой Клавой, а также Лариса Прокофьева, уборщица административного здания. Горская, рассаживая гостей, специально перемешала разных по материальному положению и статусу людей, желая подчеркнуть, что на празднике все равны.

Получился чудесный вечер. Смущавшаяся сначала прислуга быстро раскрепостилась и продемонстрировала доселе неизвестные хозяевам таланты. Например, Алексей и Светлана Варфоломеевы дуэтом исполнили романсы, причем пели они вполне профессионально, зал провожал их со сцены овацией. А Лариса Прокофьева вместе с охранником Семеном так же профессионально исполнили танго – оказалось, молодые люди занимаются бальными танцами. Не отставали в демонстрации разных умений и владельцы особняков. Арсений Никитин, у которого был самый роскошный дом в поселке, в прямом смысле слова засучив рукава, показал удивительные карточные фокусы, за мелькавшей в его руках колодой народ наблюдал, разинув рот.