Павел Фитин. Начальник разведки - Александр Колпакиди

Нужен был новый нарком? Да, безусловно. Но этого было мало — нужны были работоспособные руководители во всех звеньях управления особо важным, опасным и сложным ведомством.

В августе в Москву был вызван 1-й секретарь ЦК КП(б) Грузинской ССР Л. П. Берия, ставший 1-м заместителем наркома внутренних дел. Он имел определенный кадровый резерв из верных лично ему чекистов и партийных работников Закавказья. Но для всего НКВД их явно не хватало.

Ситуация была примерно одинаковой во всех управлениях и отделах. Нас интерпесует один из них — 5-й (иностранный) отдел Главного управления госбезопасности НКВД. Иными словами — внешняя разведка.

Враг народа в разведке отличается от вредителя в репрессивных подразделениях. Он не фабрикует дела против невинных граждан, но в первую очередь дезинформирует руководство, искажая картину мира, на основании которой принимаются решения. В результате того, что за время репрессий многие разведчики были обвинены в измене Родине, что заставляло считать картину мира, которую они строили для Политбюро не соответствующей действительности. Нужна была новая информация и перекрестная проверка имеющейся. А для этого нужно было построить разведку заново.

22 октября 1938 г. был арестован начальник ИНО З. И. Пассов (расстрелян в феврале 1940 г.). После ареста Пассова исполняющим обязанности начальника ИНО стал помощник начальника отдела и начальник 4-го (западноевропейского) отделения П. А. Судоплатов. 25 ноября Берия наконец сменяет Ежова на посту наркома. 2 декабря 1938 г. начальником 5-го отдела ГУГБ становится В. Г. Деканозов, а 17 декабря 1-м заместителем наркома и начальником ГУГБ был назначен В. Н. Меркулов. Оба они — давние сотрудники Берия по Закавказской ЧК, а затем ЦК КП(б) Грузии.

Итак, начальник разведки найден. Но что с сотрудниками? Большая часть руководящих сотрудников к осени 1938 г. были репрессированы. А Берия, Меркулов и Деканозов, оперируя имевшейся у них в конце 1938 г. информацией (в чем-то менее полной, чем есть у современных историков, но в чем-то и более!) испытывали обоснованные опасения, что и среди уцелевших разведчиков могут оставаться завербованные противником агенты…

Подробности структурной эволюции разведки в годы Большого Терроора и сразу после его завершения не публиковались, но основываясь на известной информации можно сделать следующий вывод. 1 ноября 1938 г. 5-й отдел был реорганизован, были объявлены новые штаты и проведены первые назначения руководящего состава. Количество отделений увеличилось с прежних 12 до 17 и структура приобрела следующий вид:

Секретариат;

1-е отделение — Германия, Венгрия, Дания;

2-е отделение — Польша;

3-е отделение — Франция, Бельгия, Швейцария, Голландия;

4-е отделение — Англия;

5-е отделение — Италия;

6-е отделение — Испания;

7-е отделение — Румыния, Болгария, Югославия, Греция;

8-е отделение — Финляндия, Швеция, Норвегия;

9-е отделение — Латвия, Эстония, Литва;

10-е отделение — США, Канада, Мексика, Южная Америка;

11-е отделение — Япония, Маньчжурия;

12-е отделение — Китай, Синьцзян;

13-е отделение — Монголия, Тува;

14-е отделение — Турция, Иран, Афганистан;

15-е отделение — техническая (научно-техническая) разведка;

16-е отделение — оперативная техника

17-е отделение — визы и учет иностранцев

19-е отделение — информационно-аналитическое

Школа особого назначения

Еще в августе 1938 г. на курсах при Центральной школе НКВД завершилась подготовка большой группы слушателей из числа коммунистов с высшим образованием, имевших опыт партийной и руководящей работы. 50 из них были отобраны для работы в 5-м отделе ГУГБ.

Так в 5-м отделе оказался 31-летний журналист московского «Сельхозгиза» Павел Михайлович Фитин. Вскоре он становится начальником 9-го отделения (эмиграция), а 1 ноября при реорганизации его утверждают заместителем начальника разведки.

Также на пополнение НКВД был брошен третий курс Военной академии им. М. В. Фрунзе. Большая часть слушателей была направлена в военную контрразведку, вскоре возглавив особые отделы по округам, однако один из них — майор Павел Михайлович Мальков также почему-то оказался в разведке, в том же ноябре 1938 г. был назначен начальником 2-го отделения, а в январе 1939 г. стал еще одним заместителем начальника отдела.

Начальником 1-го отделения и секретарем парткома отдела стал Анатолий Иванович Леоненко, пришедший в НКВД в сентябре 1937 г. Начальником 3-го отделения — старший лейтенант ГБ Александр Сергеевич Гукасов. Это был достаточно опытный чекист, но работавший по большей части в секретно-политическом отделе. Начальником 8-го отделения был назначен другой выпускник Центральной школы Митрофан Тимофеевич Дубовик. Начальником 10-го — Максим Борисович Прудников, работавший в органах с 1921 г. и в разведке — с 1936 г.

Как ни странно, особняком стоят нелегалы. За границей они работают с минимальным контролем центра, что в логике репрессий должно было вызывать наибольшие подозрения. Тем не менее, такие известные фигуры как В. М. Зарубин и И. А. Ахмеров остались на службе, отделавшись понижением до старших оперуполномоченных. Это лишнее свидетельство того, что обвинения Берия выдвигал не на основании формальных критериев «был в Германии — значит немецкий шпион», а на фактах, нам по сей день не известных. Не пострадали и сотрудники, остававшиеся во время чистки в легальных резидентурах — либо не получившие отзыва в Москву, либо сумевшие под благовидным предлогом затянуть отъезд.

В мае 1939 г. завершил обучение первый набор и хотя он и составлял лишь 10 человек, начало возрождению разведки было положено. Вероятно, Берия счел, что Деканозов на этом выполнил свою задачу. 4 мая он по совместительству занял гораздо более высокую должность заместителя наркома иностранных дел, а 13 мая оставил работу в НКВД — помимо 5-го, он возглавлял 3-й (контрразведывательный) отдел, а также являлся заместителем начальника ГУГБ.

Новым начальником отдела был назначен П. М. Фитин. В литературе о спецслужбах часто встречаются упоминания о том, что он был почему-то неугоден Берия и Меркулову, которые якобы терпели его лишь благодаря непревзойденному таланту либо покровительству Сталина. Эта неумеренная попытка разделить исторических личностей на «героев» и «злодеев» конечно же не имеет ничего общего с истиной. Одиозность Берия растет из пропаганды еще хрущевских времен, а успехи советской разведки достигались не одним лишь начальником, а слаженной работой личного состава. Роль начальника тут не в выдающихся качествах разведчика — им у Фитина с его чисто гражданским жизненным опытом и очень коротким оперативным образованием поначалу было неоткуда взяться, а в способности организовать эту самую работу коллектива.

Несомненно, инициатором назначения Фитина был именно Берия. Сталин предоставил ему полный карт-бланш на формирование аппарата НКВД, лично контролируя только назначения в собственной охране. Но возникает резонный вопрос — почему именно на него пал выбор?