Зов одинокой души - Сьюзен Мэллери

— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе забрать Уиллоу?

Чау встретился с его взглядом и моргнул.

— Я… э…

— Ты можешь попробовать, — продолжал Кейн. Думаю, это будет забавно. Давай, попытайся.

Чак побледнел и сделал шаг назад.

— Ты так стремился навязать себя ей. Ты собирался ее ударить? Похоже, что да. Ты из тех парней, которые получают удовольствие, избивая женщин? Потому что там, откуда я, это считается низшей из подлостей. Мы использовали таких как ты, чтобы подтирать пол. Это тоже было бы забавно.

Чак вскинул руки.

— Я ничего ей не сделал. Спроси ее, она подтвердит.

Кейн продолжал сверлить его взглядом.

— Садись на свой драндулет и убирайся отсюда. Забудь про Уиллоу, а еще лучше про Лос-Анджелес вообще. Это ясно?

Чак кивнул и поспешил к своему мотоциклу. Через несколько секунд его и след простыл.

Кейн проводил его взглядом. Внутри него все кипело. Надо было-таки подраться, чтобы выпустить пар.

Он повернулся к Уиллоу, которая не сводила с него глаз.

— С тобой не соскучишься, — сказал он ей. — Это я за тобой признаю.

Она улыбнулась.

— Добро пожаловать домой.

Кейн вошел в дом. Уиллоу зашла следом и закрыла дверь.

— Я не знаю, что случилось, — призналась она, озадаченная поведением Чака и довольная тем, что Кейн появился как раз вовремя. — Он никогда не был таким собственником. Честно говоря, он вообще никогда особенно не интересовался мною. И позволь мне все прояснить. Я не приглашала его. Он ждал меня возле моего дома. Мы поговорили, я сказала ему, что все кончено, и он уехал. Думаю, он следил за мной. Это все так странно.

— Ничего странного; — возразил Кейн. — Раньше ты всегда была доступна, а теперь нет. Это его заело и заставило еще больше захотеть тебя.

Уиллоу не ответила, потому что была слишком занята тем, что любовалась Кейном. Как же он хорош! На нем был костюм, который подчеркивал мускулистую фигуру, не говоря уже о ширине плеч. Если бы он попросил ее поехать с ним в Таксон, она бы полетела на крыльях.

— Такова человеческая природа, — продолжал он. — Мы хотим того, чего не можем иметь.

Гм, так вот почему она хочет Кейна? Потому что не может его иметь?

Уиллоу задумалась над этим, потом покачала головой. Нет, у нее было такое чувство, что ее интерес был бы ничуть не меньше, если бы он умолял ее остаться. Чего, впрочем, он никогда не будет делать. Теперь, когда она знала его лучше, то должна была признать, что его не требуется спасать, разве что в эмоциональном плане, но маловероятно, что это когда-нибудь случится.

— Придется ему с этим смириться, — твердо сказала она. — Я покончила с пораженческим периодом своей жизни. Больше никаких спасательных работ. Я теперь сама себе хозяйка, и мне не нужно доказывать свою значимость тем, что я делаю для других.

Он вскинул бровь.

— Прочитала это в журнале?

— Угу. — Она схватила его за руку и подвела к окну. — Смотри, цветы. Красивые.

— Ты издеваешься надо мной.

— Только чуть-чуть. Ладно, в этих горшочках пряные травы. Базилик и розмарин, потому что они хорошо пахнут. А вот в этих двух — цветы, миниатюрные розы. За ними очень легко ухаживать, и цвет мне нравится.

Он молчал.

— Ты мог бы сделать вид, что тебе интересно.

— А ты бы мне поверила?

— Я бы постаралась.

Он вздохнул.

— Они замечательные. Спасибо.

— Не за что. — Она снова потянула его за руку. — Идем, посмотришь котят. У двоих уже открылись глазки.

Он позволил отвести себя в другой конец комнаты. Жасмин мяукнула, увидев его, встала, потянулась и выпрыгнула из коробки. Кейн наклонился и погладил ее. Внезапно Уиллоу захотелось очутиться на месте кошки, чтобы это ее он гладил.

— Как прошла поездка? — спросила она, когда он выпрямился.

— Отлично.

— Кофе?

Он заколебался, затем сказал:

— Конечно.

Когда они пришли на кухню, она налила воды и полезла в холодильник за банкой кофе.

— Я хорошо вела себя, пока тебя не было, — сказала она, отсыпая зерна. — Никуда не заглядывала. Ни в ящики, ни в шкафы.

— Тогда откуда ты знаешь, где я держу кофе?

Она самодовольно улыбнулась.

— Просто я видела, как ты его оттуда доставал. Если подумать, я была не просто хорошей, я была паинькой.

— Тяжело пришлось?

Она включила кофеварку.

— Тяжеловато, но я человек волевой. К тому же я ведь дала слово.

Он сводил с нее глаз. Она чувствовала напряженность его взгляда. Неужели она видит там проблески огня или же принимает желаемое за действительное?

— Как много парней у тебя было? — спросил он. — Таких как Чак.

Не совсем то направление разговора, которое бы ей хотелось.

— Парочка.

Он продолжал смотреть на нее.

— Ну, несколько, — призналась она.

— Й ты всех их пыталась исправить?

— В основном, и иногда получалось. Посмотри на Чака. Он, похоже, остепенился.

— Я страшно рад, — сухо бросил он. — Ты все еще планируешь спасти меня?

— Знаешь, я как раз думала об этом. Дело в том, что тебя, в сущности, не нужно спасать. Твоя жизнь вполне удовлетворительная. За исключением одиночества. Это очень плохо.

— Может, я люблю тишину.

— Никто не хочет быть все время один. Признайся, тебе же было приятно, когда ты приехал, что я здесь.

— Еще бы. Подъехать и увидеть, как какой-то идиот собирается ударить тебя, было забавно.

— Ах да. — Она и забыла про это. — Уверена, он бы не ударил.

— А я уверен в обратном. — Кейн придвинулся ближе. — Ты представляешь опасность для себя самой. Ты впутываешься, а потом не знаешь, как выпутаться. Тебе нужно над этим работать.

Она чувствовала жар его тела.

— Собираешься исправить меня? — спросила она, встретившись с его взглядом и затаив дыхание при виде огня, пылающего там. Восхитительное, горячее желание вернулось.

— Ты не поддаешься исправлению.

— Ты мог бы попробовать.

— У меня другое на уме.

Да! Она протянула руку и выключила кофеварку.

— Опять собираешься произносить ту свою речь? Насчет того, что ты никогда не звонишь, и что это только на одну ночь, и чтобы я ни на что не надеялась, потому что это только разобьет мне сердце?