Однажды приедет принц... - Энн Макалистер

Он пожал плечами, не отрывая глаз от горизонта:

— Мы семьей всегда ходили под парусом. Думаю, это врожденное.

— Повезло тебе.

— Не все находят это занятие захватывающим, некоторые считают его довольно скучным.

— Не могу поверить! — искренне возразила Анни. — Здесь чувствуешь себя свободным. Может быть, из-за того, что я… из-за того, кто я. — Она бы никогда не осмелилась произнести «из-за того, что я принцесса». — Когда я была маленькой, меня всегда окружали люди. Но когда мы с родителями отправлялись поплавать, пусть даже на каком-нибудь озере, внезапно все менялось и мы могли быть сами собой.

— Убежав от всего этого.

— Ага. Точно.

— Я думал по-другому, пока не стал на какое-то время известным, — на этом слове его рот искривился, как мог искривиться и ее, если бы она произнесла слово «принцесса». — Но мне понятно, о чем ты говоришь. Мне казалось, если я убегу от всех и отправлюсь в плавание, я снова стану самим собой.

— Часто у тебя появлялось свободное время, чтобы отправиться в плавание?

Он покачал головой:

— Один раз. — Что-то замкнулось в выражении его лица. Он сжал челюсти и смерил ее взглядом. — Ты разобрала свои вещи? Устроилась? Тут тебе не дворец, слуг нет.

Смена предмета разговора была такой неожиданной, как и резкость, которая появилась в его голосе.

— Здесь лучше, чем во дворце, — искренне сказала она. — Я заняла заднюю каюту, — сообщила она. — Она немного больше, но, если захочешь, я с удовольствием поменяюсь с тобой. Просто я подумала, что носовая каюта больше подходит капитану. Что скажешь?

— Хорошо. Мне все равно. — Его взгляд был непроницаем. Деметриос опять пристально вглядывался в горизонт. Казалось, он погрузился в мысли, которые не имели ничего общего с настоящим. Сожалеет, что взял ее с собой?

— Я спущусь вниз на некоторое время, — предупредила она. — Крикни, если опять понадоблюсь.

На лице Деметриоса мелькнула смутная улыбка, его мысли по-прежнему витали где-то далеко. Анни направилась обратно к трапу. Она оставила свой чемодан и рюкзак с ноутбуком в задней каюте, но еще не распаковывала их. Теперь Анни не спеша устраивалась, исследуя все углы и закоулки.

Это была великолепная лодка. Ничего похожего на богатую и огромную королевскую яхту ее семьи или яхту Джерарда. Благодаря своей компактности и простоте она была очень красивой и легко управляемой. Хорошая лодка для двоих или для молодой семьи — как у Тео, брата Деметриоса.

Так как Анни собиралась в спешке посреди ночи и планировала исчезнуть из города, купив билет на поезд, ее вещи мало подходили для морских прогулок. Она предполагала затеряться где-нибудь в большом городе, таком как Мадрид, Париж или Барселона. Поэтому большинство ее вещей были хоть и повседневными, но слишком городскими: льняные и шелковые брюки, блузки без рукавов, пиджаки и юбки и ничего похожего на обычную повседневную одежду для плавания на паруснике.

Джинсы и футболку, в которых Анни была, она выбрала, чтобы покинуть город, не привлекая к себе внимания. К сожалению, и они не совсем подходили для предстоящего путешествия. Она изнывала от жары под палящими лучами средиземноморского летнего солнца. Вскоре ей придется обновить гардероб…

Анни надеялась, что ее никто не узнает, когда она пробежится по магазинам. А пока как-нибудь выкрутится.

Мадам Лавуазье, одна из преподавателей пансиона благородных девиц в Швейцарии, нетерпеливо постукивала ногой и повторяла то, что она обычно называла «Правилами ведения боя мадам».

— Вы — гостья, — говорила мадам. — Поэтому вы должны быть само очарование и благовоспитанность. Будьте предупредительны, но не назойливы. Вы должны знать, как подать себя, когда придет время развлечений, но отойдите в сторону — исчезните, если хотите, превратитесь в дверь, — если ваши хозяева заняты чем-то или кем-то другим. И ни при каких обстоятельствах не притворяйтесь.

Эти основы годились для любой ситуации.

Анни понимала их здравость, но все же тут чего-то недоставало, потому что она не хотела быть гостьей. Она хотела быть своей.

Ну разве не глупо? Ведь Деметриос четко дал ей понять, что она ему не нужна.

«Поэтому просто отдыхай эти две недели и продолжай жить своей жизнью!» — решительно приказала себе Анни.

И поклялась, что так и сделает. Осталось только убедить в этом свое сердце.

Около полудня Анни принесла Деметриосу бутерброд и бутылку пива.

— Я подумала, может, ты проголодался. — Она поставила тарелку на сиденье около Деметриоса, затем ушла и вернулась с бутербродом для себя. — Я посмотрела запасы продуктов. Составь список возможных блюд, которые можно приготовить из того, что есть, а также из других продуктов, которые мы можем купить, когда сойдем на берег.

Он недоуменно уставился на нее. Она дожевала кусочек бутерброда и заметила его выражение лица:

— Что? Я перехожу границы?

— Я просто… удивлен.

— Может, это прозвучало бесцеремонно, — продолжила она, проглотив бутерброд, — но в готовке я разбираюсь лучше, чем в управлении кораблем. И если я собираюсь провести здесь две недели, то хочу выполнять свою часть работы. Буду готовить еду.

— Ты готовишь?!

Она усмехнулась.

— Cordon Bleu[7], — пояснила она. От этих слов его брови поползли на лоб. — Часть королевского образования.

— Но мне и бутербродов достаточно. Я не собирался заниматься готовкой.

— Это я заметила, — сухо сказала Анни. Кроме хлеба, сыра и фруктов в буфетной она обнаружила только жевательные и протеиновые батончики, пиво и несколько бутылок красного вина.

— Я никого не ждал, — неприветливо бросил он. Ветер ерошил его волосы, делая похожим на пирата. Деметриос выглядел очень-очень привлекательным и… опасным.

— Понимаю. И я очень благодарна. — И вдруг Анни выпалила: — И считаю, что нам не следует снова заниматься любовью!

— Тебе не понравилось? — усмехнулся он.

— Ты ведь знаешь, что это неправда! — запротестовала она. — Мне понравилось. Очень!

— Тем не менее ты больше не хочешь этим заниматься.

— Я не сказала, что больше не хочу этим заниматься. Я сказала, что думаю, нам не следует этого делать.

— Твоя логика ускользает от меня. Мне казалось, это что-то значило в прошлый раз. Все эти дела по поводу твоего идеалистического юношеского «я»…

— Конечно, это что-то значило, — согласилась Анни. — Только сейчас все будет по-другому. В тот раз это было похоже на любовь с кем-то выдуманным. — Сейчас щеки Анни просто горели. — Тогда я была с тобой таким, какого я тебя выдумала. Но если это повторится, все будет по-другому. Ты будешь другим. Ты — это будешь ты. Реальным мужчиной из плоти и крови.