Наша маленькая тайна - Пола Льюис

Он говорит так, словно мы семейная пара! — возмутилась Сьюзен.

— Я не участвую в ваших дурацких играх, — ледяным тоном произнесла она.

Филип улыбнулся.

— Барт? Сьюзен, к сожалению, занята сегодня, а я с удовольствием навещу вас. В восемь вечера вас устроит? Прекрасно. Сьюзен объяснит мне, как найти ваш дом. До встречи! — И Филип повесил трубку.

— Вы не поедете к Барту! — воскликнула Сьюзен почти умоляюще.

— Почему вы так не хотите, чтобы я с ним познакомился? — спросил Филип. В его темных глазах плясали веселые чертенята. — Вам что, стыдно его показывать?

— Ничего подобного! — возмутилась Сьюзен, в глубине души признаваясь себе, что Филип угадал.

Барт воплощал все то, что Филип безжалостно высмеивал. Аккуратно завязанный галстук, круглые очёчки педанта и зануды, небольшое брюшко — вряд ли Барт понравится Филипу. А сколько насмешек потом придется Сьюзен!

— Вы не имеете права бесцеремонно вторгаться в мою жизнь!

— Имею, — твердо сказал Филип. — Вы и ваш жених будете воспитывать моего сына.

— Мы не поедем к Барту!

— Вы, Сьюзен, может, и не поедете, а я — поеду. Может, то, что вас не будет, даже лучше. Я куплю по дороге бутылочку хорошего виски, мы с вашим женихом выпьем, язык у него развяжется… Может, он и выболтает мне что-нибудь интересное о вас, моя милая Сьюзен.

— Я вам не милая! — Сьюзен вновь начинала выходить из себя. — Кроме того Барт не знает обо мне ничего… ничего такого.

— А вот это действительно стыдно. Он должен знать о вас все, особенно, как вы говорите, «такое» — вы же собираетесь пожениться. — Филип произнес последнюю фразу таким тоном, словно сильно сомневался в серьезности их намерений. — Барт знает, например, размер вашего бюстгальтера? — спросил он самым невинным, будничным тоном.

Сьюзен услышала, что Минни на мгновение затихла, а потом, громко всхлипнув, зашлась в новом приступе неудержимого смеха.

— Нет, не знает!

Филип издал неопределенный звук.

Зачем он спросил об этом? — лихорадочно размышляла Сьюзен. Просто чтобы позлить меня или… Или чтобы узнать, состоим ли мы с Бартом в интимных отношениях! Но зачем ему это нужно? Из любопытства?

Сьюзен постаралась успокоиться и трезво оценить происходящее. Слишком уж легко Филипу удалось одержать верх. Нужно все расставить на свои места и самой контролировать ситуацию!

— Если вы попытаетесь увидеться с Бартом без моего разрешения, — сказала Сьюзен твердо, — не может быть и речи о том, чтобы мы с Эмери поехали с вами в Хэвен.

Минни мгновенно перестала смеяться.

Филип молчал. Веселые искорки исчезли из его глаз, он сделался серьезным, даже печальным.

— Вот, значит, как: вводите свои правила в игру.

— Да, — твердо ответила Сьюзен.

— Хорошо, теперь я изложу вам свои правила. Я просто хочу получше узнать моего сына и людей, которые его окружают. Согласитесь, я имею на это право. Поэтому я хочу, чтобы мы с вами как можно скорее пришли к согласию относительно той роли, которую я буду играть в жизни Эмери. Это в наших общих интересах, а главное, в интересах мальчика. Вы прекрасная мать, я убедился в этом, кроме того, ваша сестра, — Филип кивнул Минни, — помогает вам. Вы любите малыша, а он любит вас. Это прекрасно. Теперь мне осталось познакомиться с Бартом, узнать, что он за человек и могу ли я доверить ему воспитание моего сына. Я не собираюсь нанимать адвокатов и судиться с вами, чтобы отобрать у вас Эмери. Я просто хочу, чтобы всех нас Эмери считал своей семьей, поэтому нам не стоит ссориться, согласны?

Сьюзен кивнула.

— Но, если вы когда-нибудь попытаетесь помешать мне делать то, что я считаю нужным для моего сына, — в голосе Филиппа появились угрожающие нотки, — нашей дружбе конец. Вы поняли меня, Сьюзен?

Она снова кивнула.

— А такого врага, как я, я не пожелаю никому.

Сьюзен молчала, стараясь не выказывать злость и бессилие, охватившие ее после этой речи Филипа. Он снова контролировал ситуацию, он снова диктовал свои условия!

Промычав что-то нечленораздельное, Сьюзен выбежала из кухни и заперлась в своей комнате. Там, упав на кровать и уткнувшись лицом в подушку, она дала волю злым слезам. Филипу вновь удалось лишить ее душевного равновесия, выбить почву из-под ног. Его недавняя речь не оставила никаких сомнений — теперь он, Филип Мастерсон, принимает решения, а Сьюзен им подчиняется. С этими невеселыми мыслями утомленная длинным путешествием и разговорами Сьюзен уснула.

А когда проснулась, поняла, что нынешним вечером она все же поедет с Филипом к Барту. По крайней мере, так решила Минни — Сьюзен сразу же увидела платье, которое сестра приготовила для нее.

О Боже, только не это! Черное декольтированное платье, которое Минни купила для себя в прошлом году, когда приятель пригласил ее в оперу. Сьюзен полагала, что визит к Барту будет почти деловым, поэтому собиралась надеть что-нибудь более скромное — блузку, брюки, что-то в этом роде. Но вечернее платье, да еще такое! Барт с ума сойдет, если она это наденет.

И все же, как и любая женщина, Сьюзен не удержалась от искушения примерить платье. Прохладная тонкая ткань заструилась по телу, облегая каждый его изгиб, словно вторая кожа. Сьюзен взглянула в зеркало и ужаснулась — выглядела в этом платье просто… неприлично. Когда платье надевала Минни, Сьюзен почему-то так не казалось. Сьюзен захотелось немедленно снять его, но она не могла оторваться от своего отражения в зеркале.

Как я изменилась! — подумала она. Теперь-то уж Филип Мастерсон не посмел бы назвать меня засушенной школьной дамой! Сьюзен любовалась своим отражением, узнавая и не узнавая себя. Узкое черное платье делало ее выше, стройнее. Обнаженные плечи молочно светились, оттененные черным переливчатым шелком.

О чем только думала Минни, доставая из шкафа это платье! И мысли не может быть о том, чтобы пойти в нем к Барту! А что скажет Филип?

Сьюзен рассердилась на себя: да какая, в конце концов, разница, что они оба — и Барт, и Филип — скажут или подумают! Но… любопытно все-таки будет посмотреть на лицо Филипа, когда он увидит ее такой. А может, Минни права: главное оружие женщины — красота? Красивой женщине легче диктовать свои условия мужчинам. Решено: надену это платье, твердо сказала себе Сьюзен, тогда посмотрим, кто кого!

Когда через полчаса Сьюзен во всеоружии вышла из спальни, Филип, Эмери и Сократ возились на полу в гостиной. Филип лежал на спине и хохотал, а Эмери с видом победителя прыгал на его животе. Довольный Сократ носился вокруг них, пытаясь освободить хозяина и стянуть с него малыша, ухватив его зубами за штанишки.

Когда Филип увидел Сьюзен, он мгновенно перестал смеяться. Его глаза потемнели от… От удивления? От восхищения? — гадала Сьюзен. Филип осторожно снял с себя Эмери, мягко оттолкнул морду Сократа и медленно поднялся на ноги.