Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома - Фрэнк Герберт

Несмотря на тревогу за жизнь отца, Жуан не мог не заметить, насколько странной была внешность этой парочки – кожа их была словно покрыта чешуйками, а глаза сияли. Может, они находятся под воздействием какого-нибудь экзотического наркотика, который встречается лишь в джунглях?

– Положи отца сюда, – проговорил владелец флейты и вновь показал на сиденье. – Помощь…

– Будет, – сказал другой индеец.

– Помощь будет, – кивнул первый.

Жуан вгляделся в насекомых, облепивших стены, и удивился тому как спокойно они сидели будто чего-то ожидали. И все как один напоминали того жука из кабинета префекта!

Дыхание отца стало прерывистым и поверхностным. Жуан ощущал его на своих руках и груди. Отец умирает, в отчаянии подумал он.

– Помощь будет, – повторил индеец с флейтой. – Если будешь подчиняться, мы вам не навредим. – И, подняв флейту, повторил: – Подчинись!

Ошибки быть не могло. Это было оружие.

Жуан медленно вошел в аэрокар, приблизился к длинному сиденью и, наклонившись, осторожно положил отца на его поверхность.

Хозяин флейты жестом попросил его отойти, и он подчинился. Другой индеец склонился над старшим Мартино и приподнял тому веко. В этом жесте была профессиональная точность, поразившая Жуана. После этого индеец мягко надавил на диафрагму больного, снял с того ремень и, ослабив галстук, расстегнул ворот рубашки. Затем своим узловатым коричневым пальцем приложился к артерии на шее старика.

– Очень слабый, – проговорил он.

Жуан не мог поверить своим глазам – фермер-деревенщина вел себя как опытный врач. Осматривавший отца индеец сказал:

– Больница.

– Больница? – переспросил тот, что был с флейтой.

Первый издал низкий стрекочущий звук.

– Больница, – понимающе произнес хозяин флейты.

Это стрекотание! Жуан уставился на индейца, который по-прежнему стоял возле отца. Этот звук был похож на то, что они слышали в саду!

Неожиданно индеец с флейтой ткнул его в плечо пальцем и произнес:

– Ты! Садись вперед и веди этот…

– Аэрокар, – подсказал диагност.

– Аэрокар, – подтвердил флейтист.

– В больницу? – уточнил Жуан.

– В больницу, – кивнул индеец.

Жуан вновь посмотрел на отца. Тот лежал неподвижно. Индеец же, который осматривал его, теперь фиксировал тело ремнями, готовя к полету. Жуан, несмотря на волнение, удивился, насколько уверенно и компетентно действует этот тип, несмотря на внешность фермера из глубинки.

– Подчиняйся! – велел индеец с флейтой.

Жуан открыл люк в передний отсек, проскользнул внутрь и почувствовал, что вооруженный индеец следует за ним. Несколько капель дождя упали на ветровое стекло аэрокара. Жуан протиснулся в кресло пилота, закрыл люк, и кабина погрузилась в темноту. Соленоиды с глухим стуком привели люковые задрайки в положение «закрыто». Жуан включил свет на приборной доске и увидел, что индеец с флейтой устроился сзади, на пассажирском кресле, наставив на него свой инструмент.

Какая-нибудь духовая трубка, стреляющая дротиками, подумал Жуан. Может быть, ядовитыми.

Он нажал кнопку зажигания и, пока турбины набирали обороты, пристегнулся. Индеец с флейтой сидел не пристегнутый. Зря. Если аэрокар начнет резко маневрировать, может получить травму.

Жуан, повернув тумблер в левом нижнем углу приборной доски, включил маленький монитор, на котором отобразился лабораторный отсек. Задние двери аэрокара так и остались открытыми. Он закрыл их с помощью гидравлического привода. Отец лежал на сиденье, пристегнутый ремнями, индеец сидел рядом.

Турбины, между тем, вышли на максимальные обороты.

Жуан включил внешние огни и задействовал гидростатическую передачу. Аэрокар поднялся над землей сантиметров на пятьдесят, после чего, слегка накренившись, полетел вперед и вывернул на улицу. Поднявшись еще метра на два, Жуан увеличил скорость и повел аэрокар по направлению к огням бульвара.

– Поверни в сторону горы, – произнес индеец. И показал направление.

Там, у подножья холмов, располагалась клиника Алессандро.

Жуан заложил вираж над боковой улицей, ведущей к бульвару, усилил тягу и добавил скорости. Одновременно этим же движением он включил внутреннюю связь с лабораторным отсеком, активировав микрофон и усилитель, установленный под сиденьем, на котором лежал его отец.

Микрофон, чувствительный настолько, что падение иголки превращал в пушечный выстрел, уловил лишь отдаленное шипение и шелестящее посвистывание. Жуан увеличил мощность. Микрофон должен был передавать в кабину звуки сердцебиения человека, лежащего на сиденье, но кроме шипения и шелеста Жуан ничего не слышал.

Слезы выступили у Жуана на глазах, и он тряхнул головой, чтобы сбросить их. Мой отец умер, подумал он. Его убили эти чокнутые индейцы. Жуан посмотрел на монитор и увидел, что оставшийся в лабораторном отсеке индеец положил ладонь под спину его отца и, похоже, массировал ее. Ритм шипения, доносившегося оттуда, соответствовал ритмическим движениям, которые производил индеец. Волна ярости поднялась в душе у Жуана, и он был уже готов бросить аэрокар вниз, на мостовую, чтобы убить себя и этих тварей.

Аэрокар приближался к окраине города. Городские здания остались позади и сменились небольшими домиками. Вокруг них раскинулись сады, укрытые экранами, непроницаемыми для насекомых. Жуан поднялся над экранами и направил машину прочь от города.

В клинику, подумал он. Но ведь уже поздно! Он прислушался. Нет, никакого сердцебиения, и только медленное ритмическое посвистывание да гудение, напоминающее гудение цикады – то громче, то тише.

– К горам, туда, – велел индеец.

Рука его была перед глазами Жуана, и в свете огней, горевших на приборной доске, он понял, почему кожа индейцев показалась ему чешуйчатой: рука и пальцы состояли из тех самым жуков, которые формировали единое оформленное целое и действовали в унисон, цепко держась друг за друга своими когтистыми лапками.

Жуки!

Жуан повернулся, посмотрел в глаза индейца и понял причину их неестественного блеска – они были сложены из тысяч крохотных фасет.

– Больница там, – сказало существо, сидевшее в пассажирском кресле.

Жуан сосредоточился на инструментах управления аэрокаром, пытаясь не потерять самообладания.

Это были не индейцы. Более того, это были не люди. Рядом с Жуаном в кресле пассажира сидело существо, имитирующее человека и состоящее из конгломерата насекомых, действующих по единому плану.

И, сделав это открытие, Жуан сразу подумал о деталях. Как они борются с гравитацией и поддерживают свой вес? Чем питаются и как дышат? Каким образом разговаривают?