Неудержимое желание - Сюзанна Энок

— Я целую неделю собираюсь пригласить Амелию на пикник. Думаю попытаться еще раз сегодня.

— А в чем трудность?

— Останавливают мысли о собственной безопасности.

— Если ты так опасаешься ее, то тебе лучше быть осмотрительным, а не таким безрассудным, как обычно. Скомпрометировав ее, ты должен будешь жениться.

— Едва ли я забуду об этом.

Уиклифф как-то странно посмотрел на него, но если и существовал человек, которому Тристан никогда бы не рассказал о своих истинных отношениях с Джорджиа-ной, то это был огромных размеров любитель бокса, ее кузен. Как же неудачно у них все сложилось! Она была так возмущена, узнав о пари, что он счел за лучшее сохранить все в тайне. А они с Джорджианой сейчас могли бы быть уже женаты. Конечно, существовала вероятность быть к этому времени уже застреленным или отравленным, так что предположение было спорным.

Как только утреннее заседание закончилось, он отправился на Бонд-стрит, а затем вернулся домой, чтобы забрать провизию для пикника. Но не он один собирался сегодня пообедать в парке. Тристану пришлось постучать всего лишь раз пять, пока Докинз распахнул перед ним дверь. Дворецкому семьи Карроуэй предоставлялось право запирать дверь в дневное время и забывать делать это по ночам.

— Все дома? — спросил Тристан, снимая шляпу и перчатки.

Его не интересовали все, но не мог же он спросить, дома ли Джорджиана, что заставило бы даже Докинза поднять густые брови.

— Господа Брэдшо, Эндрю и Эдвард уехали кататься, — ответил дворецкий. — Остальные дома.

А самый лучший наездник скрывался где-то в глубине дома. Роберт появится только в обычное для него время. Все складывалось благоприятно.

— Прекрасно. Скажи миссис Гудвин, чтобы она приготовила для пикника завтрак на двоих, пожалуйста.

— Сейчас, милорд.

Тристан взбежал вверх по лестнице, чтобы переодеться. Когда он выходил из своей комнаты, то чуть не натолкнулся на Джорджиану, направлявшуюся в холл.

— Доброе утро, — сказал он, протягивая руку, чтобы она не ударилась о стену.

— Доброе утро.

Если он не ошибался, она раскраснелась и ее зеленые глаза, не отрываясь, смотрели на его губы. Более милостивый, неужели ей понравился поцелуй? Он сам не мог думать ни о чем другом. Веер, который он купил для нее в знак примирения, лежал у него в кармане. Он не ожидал, что веер не потребуется.

— Ты искала меня?

Она кашлянула и сделала запоздалый шаг назад.

— Да, искала. Я сегодня разговаривала с Милли, и ей захотелось попробовать походить в парке. Вот я и подумала, может быть, устроить пикник там, чтобы отпраздновать ее успехи, было бы… неплохо.

Тристан недовольно свел брови, но мгновенно изменил выражение лица прежде, чем она могла бы это заметить.

— Что навело тебя на мысль о пикнике?

— Да просто сегодня прекрасный день.

Он посмотрел ей в глаза, и она отвела взгляд в сторону стоявшей на столе вазы.

Она всегда была плохой притворщицей.

— Значит, твое предложение никак не связано с тем, что я уже собирался на пикник с другим человеком? — настойчиво допрашивал он.

Джорджиана изумленно подняла брови.

— Господи, нет. Я не знала. Если ты договорился с кем-то более дорогим для тебя, чем твоя тетя, то, конечно, поезжай. А я устрою пикник для нас.

— Очень тонкий ход. Ты думаешь о моих тетках или стараешься держать меня подальше от Амелии Джонс?

— Аме… Так вот за кем ты охотишься. Бедная девочка. Поступай как знаешь, Дэр. — Она развернулась и направилась к лестнице. — Ты всегда так делаешь.

Гм! Довольно не похоже на Джорджиану. Она должна была знать, за кем он ухаживает: в Лондоне все знали. Может быть, она пыталась не отпускать его к Амелии, считая своим долгом уберечь девчонку от его порочных намерений. С другой стороны, возможно, она просто ревнует.

— Докинз, — позвал он, спускаясь по лестнице, — пожалуйста, передай, что пикник для четверых. Мы отправляемся в Гайд-парк.

— Очень хорошо, милорд.

В любом случае провести день с Амелией было бы мукой. Пикник с Джорджианой тоже будет мукой, но такой, которую он ждет с нетерпением.

Они отправились в самой большой карете Дэра, где смогли поместиться две тетушки, Тристан, Джорджиана, корзина с едой, лакей и кресло на колесах. В какую-то минуту Джорджиана позволила себе почувствовать вину перед Амелией, которая проведет в доме такой чудесный день. С другой стороны, она спасала девушку от страданий и унижений. Заплатить за это одним днем одиночества казалось вполне справедливым.

Не то чтобы безжалостный Тристан был таким уж плохим. Она могла бы вытерпеть его поцелуй или два, если бы знала, что он полюбит ее.

Джорджиана взглянула на Тристана, сидевшего напротив с рабочей корзинкой тети Эдвины на коленях. Он обсуждал с оживленными тетушками чье-то отсутствие на заседании парламента. Она даже представить его таким не могла. Привязанность к семье и дому и Тристан Карроуэй всегда казались ей несовместимыми. В этом было что-то привлекательное, особенно сейчас, когда еще не забылся его поцелуй.

— Я хотела сказать вам, моя дорогая, — обратилась к ней Эдвина, — я раньше не видела вас в этом платье. Очень мило.

Джорджиана опустила взгляд на свое серебристо-зеленое муслиновое платье.

— Я увидела эту материю у Уиллоби в начале сезона и буквально вырвала ее из рук леди Данстон. Мадам Перисс творит чудеса, не правда ли?

— Уж не знаю, кто именно: тот, кто шьет, или тот, кто носит, — сказала Милли. — Разве ты не согласен со мной, Тристан?

Он кивнул, и на его губах появилась улыбка.

— Оно подчеркивает цвет ваших глаз.

— Мне так хотелось иметь платье от мадам Перисс, — вздохнула Эдвина. — Что-нибудь голубое, думаю.

Джорджиана встретилась взглядом с Тристаном, который повернулся к тетушке.

— Голубое? Вы сказали «голубое», тетя Эдвина?

— Ну, прошел уже год, как со мной нет моей дорогой Тигрицы. А Джорджиана всегда так потрясающе выглядит. Это вдохновило меня.

— Тигрица? — губами показала Джорджиана.

— Ее кошка, — шепотом ответил Тристан.

— Знаете, Эдвина, черная кошка Люсинды Баррет недавно окотилась. Конечно, вам решать, но, если хотите, я могла бы узнать, нельзя ли взять одного котенка.

Эдвина долго молчала.

— Я подумаю, — наконец сказала она.

Карета резко остановилась.

— Вы готовы, тетя Милли? — спросил Тристан, передавая корзинку с рукоделием Джорджиане и собираясь встать.