Отстойник - Сергей Чичин

— Ух ты! Заходите.

— Добрый день. Мы продаем печенье для благотворительной организации…

— Уф. Я уж думал, тоже из Ада. Давайте, девчонки, будьте как дома.

— Простите, мы должны обойти еще много домов, и…

— Да ничего вы не должны. У нас тут есть один, и даже не один, а печенье ваше мы с копченым лососем… Эй, вы куда?!

Погодите! Не, ружье — это я не вам! Ну блин! Хоть печенья дайте! Мейсон! Волоки деньги!

Да я же бревно. Не поволоку. К этой матери фона с его интересами до девиц, которые годились бы мне в дочери, не отличайся я с младых лет избыточной предупредительностью в связях. Еще и деньги ему. Какие деньги у бедного идальго?

— Эх, девчонки!.. Ну, Мейсон. Ну я тебе припомню.

Всегда пожалуйста. А чего, спрашивается, Мейсон? Деньги надо в карманах держать, а не по углам прятать. Историю о заныканном где-то тут полтиннике я слышу уже не первый год. Если это еще и разные истории о разных полтинниках, проведение в моем доме полноценного археологического исследования с лихвой окупится.

— Эй! Ты чего с ружьем?!

Это Чарли. Хороший, кстати, вопрос — чего это Мик открывает двери с ружьем. Я же запретил его заряжать. И не по каким-либо нелепым причинам типа гуманности, а из простой экономии. Один выстрел двухнулевой картечью, направленный Миком, нанесет убытков на невообразимую сумму. Кто-то стреляет быстро, кто-то стреляет метко, а вот Мик стреляет дорого. Такая себе особая примета.

— Я им уши чищу! — не растерялся фон и хлопнул дверью. — Ты знаешь, Мейсон, по моим наблюдениям, черные не только оправились от многолетней дискриминации, но и перешли в контратаку.

Я знаю. Я это первый заметил. Ладно — Чарли, он хоть при исполнении. А вот во всяких Комптонах попробуй появись, желательно один, ночью и пьяный! Таки тамошние обитатели обойдутся с тобой совершенно неотличимо от их белых братьев из Бруклина. О! Кстати, ночью и пьяный — вспомнил, кто такая Джоан. Похоже, тот квадратноголовый дверью не ошибался. Прямо и не знаю, что сказать. Хоть извиняйся иди. Нет, не пойду. Я бревно. Тем более что подходить к той Джоан впредь и сам не намерен. Вот уж воистину — любовь зла, за сомнительное благо первенства у этого, гм, сокровища пытаться оскорбить меня действием…

И тут, кажется, я все-таки провалился в сон, потому что совершенно не заметил, как Мик сумел ко мне подобраться и наградить очередным пинком.

— Что еще?! — попытался я рявкнуть так, чтобы поганца вынесло из комнаты, однако сподобился издать лишь несолидное сипение. Это у меня бывает спросонья. Следствия напрочь сбитого режима, надо полагать.

— Не еще, а уже, — объяснил фон обстоятельно. — Надеюсь, ты выспался, потому что нам пора проявлять прыткость, столь солидным парням несвойственную.

— Сколько времени?

— Четвертый час.

И впрямь дали отдохнуть. И дом еще стоит. Просто удивительно. Впрочем, я еще не видел, что творится внизу.

Мик оказался уже облачен на выход. То есть напялил джинсы и гавайскую рубашку навыпуск, на голову нацепил бейсболку козырьком назад, а на физиономию — выражение рассеянной благожелательности. Как я был прав! Похоже, мы сейчас отправимся искать Айрин.

— Доложись по форме, — просипел я, выуживая из-под подушки пистолет. — Что Эл? Много нового узнал от Чико?

— Узнал кое-что. Сам доложит. Еще приходили всякие люди. Угадай, кто пришел последним!

Кто бы мог? Делегация из Ватикана, с приглашением меня на пост Папы Римского? Брат Айрин, Гектор Ким, ростом мне по плечо, хакер и республиканец? Человек, уверяющий, что он — настоящий Джеральд Дж. Мейсон, а наверху дрыхнет без задних ног самозванец из Ада? Или та самая… Тут я под божественный минорный аккорд проснулся окончательно и зарычал уже вполне убедительно:

— Ну и кто?!

— Ты не поверишь. Это парень по имени Альфред.

Он прав, не верю. Парней по имени Альфред в мой дом не заманишь и гаражной распродажей. Они пишут диссертацию по мирмекологии (науке, изучающей муравьев, кто не знает), пьют обезжиренный кефир и ведут регулярную интимную жизнь с грудастой лаборанткой, но без ее непосредственного участия, если вы понимаете, о чем я. Чтобы же быть прибитым судьбою к возведенной Мейсоном гавани, человек скорее должен называться как-то вроде «Фредсо Жилезные Йайтсы».

— И зачем пришел?

— Вот! — Фон воздел палец, акцентируя мое рассеянное внимание. — В этом вся фишка. Тут вообще-то кое-кто еще приходил, но с ними я справился. А вот Альфред поставил меня в тупик.

Ого. По спине пополз холодок. Поставить Мика в тупик — задача нетривиальная. Его приверженность упрощенческим принципам Оккама обычно сбоев не дает.

— А Эл на что? Прочитал бы мысли…

— Чьи мысли? Альфреда? У него и была от рождения одна, да и ту он забыл году в семьдесят шестом, как безнадежную.

Час от часу не легче.

— Ну он хотя бы вооружен и собирается на мою ценную жизнь покуситься?

— Как бы тебе сказать, чтоб не обидеть… Не замечено. Вооружен исключительно грозным человеческим интеллектом. В общем, и впрямь совершенно безоружен.

Вот уж да. Приключения, они как нарисуются — не сотрешь. Нашел я тапочки, вдел в них ноги, сдвинул фона с дороги и направился к центру мироздания, волею судеб имеющему место быть на моей скромной кухне.

Альфред сидел на стуле, напряженно выпрямив спину, и держал руки на столе, надо полагать, чтобы Эл, восседающий напротив, не заподозрил ничего такого и не врезал мечом на упреждение. Был Альфред немолод, обрюзгл, на физиономии его оставили четкие следы протекторы былых лишений, а при виде меня он подскочил с гримасой профессионального ревматика. Ну что за фигня? Дали бы ему пару баксов на бедность и отпустили с миром. Нет, для этой судьбоносной миссии надо было разбудить меня. Кстати, разбросанное по полу оружие исчезло. Хоть с этим Мик без меня справился.

— Привет, Фред, — пробурчал я, шаркая шлепанцами по направлению к гостю. — Сколько лет, сколько зим, какими судьбами?

— Эээ, имею честь представиться, Альфред Бауэр. — Руки не протянул, нервно выбивая пальцами дробь по крышке стола. Нет, фон меня положительно удивляет. Что такого в этом Альфреде, что заставило тащить его сюда, на потеху публике? — Вы — мистер Мейсон, хозяин этого дома?

— Я самый.

Правду говорить легко и приятно, чтоб вы знали. Вот если бы он спросил, я ли мистер Мейсон, пьяница, дебошир и раздолбай, каких поискать, — тут бы я еще поразмыслил, что ответить.

— У меня для вас послание. — Альфред раздул щеки и выкатил живот, очевидно, для солидности. — Конфиденциальное.

— Таки я слушаю. — Я плюхнулся на стул, Эл уже привычно — быстро адаптируется! — щелкнул клавишей электрочайника, а Мик, появившийся в кухне следом за мной, небрежно привалился к косяку, невзначай перегороди в дверной проем.