Добытчик - Василий Сахаров

Грузовики-вездеходы «Unimog», модификаций U 4000, U 300 и U 400 – 16 единиц.

Джипы «Wolf» и «GreenLander» – 14 единиц.

Вертолёты огневой поддержки «Тигр» – 4 единицы.

Буксируемые гаубицы 155 мм – 16 единиц.

Тракторы и тягачи различных типов и марок – 34 единицы.

Миномёты различных калибров – 32 единицы.

Стрелкового вооружения достаточно. Особенно автоматов HK G3 и HK G36, лёгких пулемётов MG-4, снайперских винтовок G22а и пистолетов Р99. Гранатомёты, особенно одноразовые, не в счёт – толку от них давно нет. Зато немало хорошей оптики, прицелов и компьютерных систем, которые, естественно, необходимо восстанавливать и реанимировать.

Заводского оборудования тоже предостаточно. Но оно за пределами города, в нейтральной полосе между дикарями и анклавом.

Что же касается самолётов, то их нет. Поначалу-то они были. Вот только уберечь аэродромы немцы не смогли. Сначала развал и разруха. Потом Люди Океана. А что осталось, потеряли пару лет назад. Даже не от дикарей, а от банального лесного пожара. Ангары и хранилища заросли деревьями, которые некому было вырубать, а потом засуха, пожар, и всё превратилось в оплавленные куски металла.

Жаль, конечно, что так вышло. Но о потерянном печалиться – только время тратить. Следовало думать о том, что есть, и мы с Лашем стали торговаться.

Сначала обговорили текущее дело. Мы ему – топливо, медикаменты и пару тонн продовольствия для НЗ (неприкосновенного запаса). Он нам – тысячу единиц стрелкового вооружения, боеприпасы и два джипа «GreenLander», которые уже хорошо зарекомендовали себя в Передовом. Тут всё просто.

Другой вопрос: размен «К-Р» на бронетехнику и артиллерию. Шкала ценностей у каждого своя, и каждый пытался не упустить собственную выгоду. Поэтому я хотел получить три четверти бронетехники и артиллерии, а Лаш был готов отдать только половину. И спорили мы с азартом, очень долго. До тех пор, пока не задумались о транспортировке. Ближайший склад от порта в пяти километрах. Дорога убогая. И возникает резонный вопрос: каким образом вытащить из древнего хранилища шестидесятитонный ржавый танк, а затем доставить его в порт? Для начала надо реанимировать тягачи и вездеходы, а заодно расчистить путь. Допустим, это сделали, и танк в порту. Ну а дальше-то что? Это вопрос к нам обоим. Лаш сможет переправить хотя бы пять «Леопардов» в новую колонию, где не будет дикарей? Вряд ли. А даже если сможет, что он будет с ними делать на каком-нибудь острове? Водрузит на постаменты, как памятники, или зароет в грунт, как огневые точки? Овчинка не стоит выделки. Притом танки надо ещё погрузить в трюм судна, которое для этого не предназначено, а береговые краны давным-давно сгнили.

В общем, пришлось хорошо подумать, и условия сделки поменялись кардинально. Иоганн Лаш оставляет себе несколько тысяч автоматов и пистолетов, приличный боезапас, все миномёты и десять бронемашин, треть тракторов, пять грузовиков и пару гаубиц. Всё остальное – мне. Полный размен через три-четыре месяца, когда «К-Р» войдёт в порт Вильгельмсхафена. Как я буду вывозить танки, бронемашины, грузовики и прочее добро, Лаша не волновало. Он обеспечивал сохранность моего товара и был обязан расчистить дороги. Но всё это потом, а пока я забирал с собой несколько тягачей и шесть бронемашин. Кстати, вместе со мной в Передовой отправлялась немецкая делегация из двадцати молодых парней, которые станут экипажем «К-Р», а в анклаве Лаша оставалась одна из моих разведгрупп.

На переговоры и утряску мелочей потратили сутки и наконец ударили по рукам. Я отдал распоряжение о погрузке броневиков и тягачей на «Святую Елену» и БДК. Кажется, чепуха, справимся быстро, ведь это не «леопарды». Но не тут-то было, одна заминка за другой: то в хранилище люки заклинило, то аппарели сгнили, то на древних грузовиках колёса рассохлись, то в городе очередной обвал здания и обломки перекрыли дорогу. Так что пришлось попыхтеть. С помощью лома и такой-то матери, технику всё-таки вытащили на белый свет, доставили в порт и погрузили на суда. После чего они покинули Вильгельмсхафен и разделились.

Основная часть каравана без задержек пошла в Передовой, откуда двинется в «Гибралтар», а «Ветрогон» и «Святая Елена» встали на якорь между Портсмутом и островом Уайт. Теперь бы ещё с Дойлом нормально разойтись, и можно возвращаться домой. Вот там уже сяду с камрадами, и вместе хорошо подумаем, каким образом будем доставлять танки и самоходки из Германии в Испанию. Я понимал, что половину бронетехники, а то и больше, не восстановим. Знал, что нас ожидает много трудностей. Но меня это не смущало. Если будет своя механизированная орда, мне сам чёрт не брат. Всю Испанию из конца в конец можно пройти. А если ещё и вертолёты поднимем, хотя бы один, тогда совсем замечательно заживём.

«Хм, – усмехнулся я, – мечты-мечты. Вот отдаст генерал Ерёменко приказ исследовать север или пересечь океан – и накрылись, Сашка, твои планы. И ведь не прохалявишь, придётся работать. Хотя бы по той причине, что без поддержки с родины не выжить».

Размышляя о проблемах и заботах, которые ожидали меня и весь наш анклав в будущем, я долго бродил по вертолётной площадке. Но затем резко похолодало, и я отправился в кают-компанию. Здесь вместе с офицерами, которые готовились заступать на вахту, поужинал и выпил чаю. Спать ещё рано, и возник вопрос, чем заняться. С корабля никуда не денешься – тут всё просто и понятно. Однако выбор имелся.

Как вариант, можно подняться на ходовой мостик и лично проконтролировать высадку разведчиков на английский берег. Или спуститься в кубрики личного состава, посидеть с моряками и поговорить с ними за жизнь, не как граф и старший по званию с рядовыми, а как боевой товарищ. Или включить в кают-компании телевизор, к которому подключена флешка, и посмотреть древний фильм, какой-нибудь крутой боевик об агенте 007, спасающем мир. Но я отправился в свою каюту, где помимо меня проживал разумный пёс Лихой.

Крупный пёс, предки которого были анатолийскими овчарками, поднял голову, посмотрел на меня, и я получил его мысленное послание:

«Всё в порядке».

«А дома?» – спросил я.

Без перехода и какой-либо подготовки, Лихой соприкоснулся разумом со своим братом Умным, который оставался в Передовом и оберегал мою семью. Для меня это уже привычно, и я взглянул на мир глазами второго пса. Он поднялся и пробежал по дому. Я увидел Марьяну, которая сидела за рабочим столом и перебирала какие-то бумаги. Потом старших детей, гуляющих во внутреннем дворе виллы под присмотром воспитателя и няньки. А затем Лиду, убаюкивающую маленького Никифора. Спокойствие и порядок. Охрана на местах и, судя по всему, за время моего отсутствия в Передовом серьёзных происшествий не было.

Связь с Умным оборвалась, осталась только с Лихим, и я сформировал вопрос:

«Помимо Умного ты чувствуешь других псов?»

Ответ пришёл не сразу, но Лихой отозвался:

«Редко. Только мать и отца. Они далеко. Помех много. С братом проще, мы из одного помёта».

«А с отцом можешь общаться?»