Шляпа фокусника - Ник Банток

Часть 2

Теперь самое время обратиться к нашему дорогому маэстро Арчимбольдо.

Опять-таки из кусочков, оторванных от иллюстраций в старых журналах, сформируйте лицо, но на этот раз не используйте никаких деталей реальных лиц, возьмите вместо этого детали других частей тела.

После того как оба коллажа будут готовы, можно еще немного доработать их с помощью красок, чтобы получше связать между собой отдельные элементы.

ПОДСКАЗКА

История искусств, как она представлена в журналах и дешевых альбомчиках с репродукциями, которые можно найти на журнальных столиках в фойе любого музея, далека от реальности. На самом деле в музеях пруд пруди интересных и даже странных и вызывающих удивление картин, с которых никогда не делают репродукций. А некоторые известные картины уже настолько «затаскали» в этих многочисленных альбомах с репродукциями, что посетители перестали воспринимать их должным образом. В следующий раз, когда окажетесь в другом городе, попробуйте отыскать музей или картинную галерею и загляните в имеющиеся там запасники (или, как еще говорят, в «заднюю комнату»), где хранятся менее ценные работы, и посмотрите их, это будет очень интересно (если, конечно, вас туда пустят).

Представьте, что вы сначала находитесь в полной темноте, а затем оказываетесь в ярко освещенном помещении, где нет никаких теней. В сущности, в обоих случаях вы не будете видеть ничего. Для того чтобы свет и тьма могли существовать, они должны объединиться.

Так мы подходим к понятию светотени. Светотень — это взаимодействие света и тьмы, создающее форму. Если, например, на какой-то поверхности имеются пятна белого и черного цвета, то белые пятна кажутся нам расположенными ближе, чем черные. Возникает иллюзия, что рисунок имеет глубину, в то время как на деле он плоский. Белая точка на зачерненной бумаге воспринимается как источник света. Черное пятнышко на белом фоне создает иллюзию отверстия, уходящего в глубину. А в целом умение использовать и видоизменять светотень дает художнику возможность «обмануть» зрителя, превращая то, что имеет только два измерения, в элемент трехмерного пространства.

Черно-белые рисунки, фотографии и кинофильмы, когда мы снова начинаем их прокручивать в памяти, воспринимаются уже как цветные. Это подсказывает нам, что глаз современного человека не имеет опыта работы с чистой светотенью и старается «подсказать» нам, как мы все это должны видеть «по-настоящему». Добавьте к этому еще одну разновидность иллюзии, с которой нам приходится иметь дело: теплые цвета, такие как красный, кажутся нам расположенными ближе к нам, в то время как холодные цвета, например синий, — дальше. И что же происходит, когда наши глаза видят рядом пятна темно-красного и синего цвета? Нам будет казаться, что красный цвет выступает вперед, а синий — отступает назад. Естественно, это всего лишь оптический обман. Как наши глаза будут воспринимать темно-красный рядом со светло-голубым? Какой из этих цветов будет приближаться, а какой — отдаляться? Если вы в замешательстве, вот вам ответ: все зависит от обстоятельств.

Если мы хотим понять, как двигается зверь, нужно посмотреть на его скелет. Если же вы хотите узнать, как правильно видеть, то придется на какое-то время отрешиться от цвета. Возьмите какую-нибудь книжку, в которой есть хорошие черно-белые фотографии. Обратите внимание, как ваш взгляд движется по картинке: «входит» в тень и «выходит» из нее. То же самое можно попробовать и с каким-нибудь старым черно-белым кинофильмом. Не обязательно смотреть его от начала до конца, достаточно минут десять посмотреть такой фильм, как «Касабланка».

Завершив просмотр, попробуйте выполнить следующее упражнение.

Материалы: лист плотной белой бумаги, палочка угольного мелка, сколько-то угля от ивы, предназначенного для профессиональных работ, мягкий ластик (он же мастикообразная резинка) и кусочки очень крохкого белого хлеба, скатанные в виде шариков

Время: начать можно с 40-минутного сеанса, а дальше… в зависимости от того, как пойдут дела

Размер: примерно 90 × 60 см

КАК ЭТО ДЕЛАТЬ

Наденьте такую одежду, которую было бы не жалко запачкать, а также застелите пол газетами, если не хотите, чтобы на нем остались следы от угольной пыли.

Возьмите в руки палочку из спрессованного угля, держите ее боком, когда будете закрашивать бумажный лист. Разотрите черное по поверхности бумаги, пока полностью не будет закрашен весь белый цвет. После этого сдуйте с листа лишнюю угольную пыль.

После этого скатанным в комочек хлебным мякишем, используя также и мягкий ластик, начинайте очищать бумагу сектор за сектором, пока снова не проступит белая поверхность. Мякиш и ластик быстро запачкаются угольной пылью и станут черными, но если перегнуть или разломить на две половинки, открыв таким образом чистую грань, то можно снова активно работать. Конечно, белая бумага уже не станет такой же ослепительно белой, какой была в начале, но суть в том, что она будет белой по сравнению с той частью, что была закрашена углем.

Продолжайте дальше в том же духе: попеременно то закрашивайте углем лист, то опять стирайте черноту с помощью шарика из хлебного мякиша и ластика. И очень скоро вы увидите, что этот процесс начинает оказывать свое действие на ваше воображение: перед вашими глазами начнут вырисовываться какие-то клубящиеся формы, от правого края листа до левого и от верхнего до нижнего. Продолжайте, пока у вас не появится чувство, что вы скорее ваяете, чем рисуете.

И только от вас зависит, будет ли ваш рисунок абстрактным или реалистическим (или смесью того и другого).

ПОДСКАЗКА

Если вы боитесь темноты, не пытайтесь прогнать ее совсем, заменив светом, это чревато потерей равновесия.

Поскольку форма и содержание художественного произведения, как правило, тесно связаны друг с другом и обычно нет никакой необходимости их разделять, мы редко задаем себе вопрос: а что же из них является более важным?

Когда я начинал курс своих семинаров по обучению желающих, то подумал, что, может быть, стоит сосредоточить внимание на таких упражнениях, в которых пересекались бы искусство реалистическое и абстрактное. Но дело в том, что грань между ними весьма размытая, вскоре моих учеников и меня самого это стало сбивать с толку. Тогда я решил предложить им собрать две стопки карточек с картинками, вырезанными из журналов так, чтобы в одной стопке были какие-нибудь интересные сценки или предметы (все то, что можно отнести к понятию «вещественное»), которые привлекли их внимание. А другая стопка состояла бы из картинок, на которых не было бы никаких узнаваемых предметов, только интересные формы и цвета. Это давало возможность избежать ненужной путаницы, но, хотя люди видели, что я им предлагал, они все равно не могли воспринять это в такой форме, которая изменила бы их установившуюся точку зрения.