Мастер ветров и вод - Надежда Первухина

— Умница, Нила! Ведь можешь, когда хочешь! «Уста твои узорчаты и ум цветист».

— Твоя поэтическая лесть меня не ободряет, кузен, — грустно сказала я. — Ведь так или иначе Красавчик Ванг догадается, что мои «ритуалы» не сработали, когда Серебряная Юлэ выйдет замуж. И тогда мне конец.

— Не думаю, — ответил кузен. — Нила, судьба благосклонна. Иногда благосклонней, чем мы привыкли считать.

Это положение ужасно, но оно — к счастью.

И Цзин

На следующий день у меня все было готово для проведения «ритуала». Этой низкопробной афере предшествовала бессонная ночь, в продолжение которой я металась по дому, раз сто звонила заспанному и оттого очень недовольному кузену Го, пила чай, роняла чашки и пугала слуг. В общем, немного нервничала.

Когда я утром ехала на машине в офис, то боялись, что или врежусь в дерево, или слечу в какой-нибудь кювет — до того были слабы и неуверенны мои руки, державшие руль. Но едва я захлопнула за собой дверь офиса, неуверенность и исчезли. Теперь не я дарила окружавшим стенам позитивную энергию, теперь стены отдавали мне свои силы, свою ци. Вот уж воистину это был момент, когда стены помогали!

Я исходила из предположения, что за офисом наблюдают люди Ванга, а потому постаралась быть одновременно естественной (якобы мне всякими непонятными ритуалами заниматься не впервой) и торжественной (как же, ведь я исполняю приказ самого Красавчика Ванга, пупа Земли, и выше того, центра Вселенной!). Прежде всего я вытащила из «запасников» моего офиса все имеющиеся в наличии ароматические лампы и ароматические свечи, расставила их, где только дозволяла моя буйная фантазия. Я не скупилась и не мелочилась. Чем больше вокруг меня будет ароматического пламени и благовонного дыма, тем солиднее и «ритуальнее» я буду выглядеть в глазах несведущих наблюдателей.

Ароматические лампы налились светом, закипела в них вода, обильно сдобренная маслами ванили, мандарина, магнолии и сандала, потекли по комнате волны благоухания, но это было еще не всё. Я достала из ящика стола связку колокольчиков. Эти медные забавные бубенцы привезла Кэтнян из какой-то очередной экскурсии по китайским провинциям. Она ими побаловалась и бросила, а мудрая мама подобрала и приволокла к себе на работу. Надо же, теперь эти бубенцы пригодились!

А дальше начался театр. Право, мне позавидовали бы чукотские шаманы, мексиканские жрецы и греческие пифии — я впала в мистический транс гораздо профессиональнее их.

Ритмично побрякивая колокольчиками, я обошла комнату, притормаживая у каждой горевшей ароматической лампы и снабжая сие притормаживание некими пассами, новым звоном бубенцов и торжественным речитативом с элементами потустороннего завывания. На речитатив с завыванием сгодились строки старинной русской песни «Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая, сама пойдет!». Я справедливо надеялась, что мои соглядатаи, коли таковые имеются, не знают русского языка, чтобы заподозрить меня в мистическом мошенничестве.

Бессчетное количество раз помянув «дубинушку», я перешла к основной части своей мистификации. Я поставила на стол привезенную мной из лома свою старую любимицу — куклу, подаренную мне бабушкой Юцзян. Кукла, несмотря на свой почтенный возраст, выглядела прекрасно, разве что шелк на юбке кое-где потускнел да из прически при переездах потерялась пара золоченых крохотных шпилек. Итак, кукла стояла в центре стола и привычно улыбалась мне фарфоровым ротиком. Трижды поклонившись кукле, я отложила в сторону бубенцы и достала заранее приготовленные листики желтой бумаги, долженствующей изображать деньги или мои желания. Я написала на двух листках по-русски «Серебряной Юлэ и господину Сичжи не быть вместе», после чего сожгла эти листки вместе с остальными перед фарфоровым личиком куклы, поминутно кланяясь.

Завершив сей «ритуал», я ощущала жуткий стыд. Чем я занимаюсь, разве пристало мастеру фэн-шуй жульничать и мистифицировать людей?! Но инстинкт самосохранения тут же напомнил мне, что в числе этих людей находится Красавчик Ванг, а с ним любые методы хороши. Он с легкостью снесет мне голову, если что не так, и никакие угрызения совести его не остановят.

Я одну за другой погасила лампы и свечи, а затем уселась в кресло перед куклой, изображая глубокое изнеможение. Изображая? Нет! Изнеможение действительно было, хотя вся «церемония» длилась меньше часа. Это было изнеможение от лжи и фальши.

— Простите меня, стены, — сказала я тихо. — Прости меня, стол, и вы, стеллажи и шкафы, тоже извините великодушно. И у кресел я также прошу прощения, не говоря уж о компьютере и прочей периферии! Я согрешила — я сделала дело, недостойное мастера фэн-шуй. Я сжульничала. И если говорят, что в борьбе за собственную жизнь все средства хороши, то это говорят про меня. Теперь я это знаю.

От ощущения собственной безнравственности было тошно и хотелось напиться. Мелькнула было мысль заехать в ресторанчик к господину Фу и истратить всю имеющуюся в кошельке наличность на вожделенное маотайское, но здравомыслие все-таки подало и свой голос.

«Звони Красавчику Вангу, — потребовало здравомыслие. — Докладывай о проделанной работе. Не заставляй этого монстра ждать».

И я послушалась голоса своего здравомыслия.

— Приемная господина Чхунхена, — снова зазвучал в трубке тот же полумеханический женский голос — Представьтесь, пожалуйста.

И снова я сказала:

— Я — Нила Чжао, мастер фэн-шуй. Пожалуйста, соедините меня с господином Чхунхеном. Это важно.

— О да, госпожа Чжао. Соединяю.

Я выжидала, когда в трубке раздастся голос Красавчика Ванга. И он не замедлил прозвучать:

— Госпожа Чжао? Приветствую. Чем порадуете?

— Господин Чхунхен, вы, вероятно, уже в курсе, что я вплотную занялась решением вашей проблемы?

— Госпожа Чжао, у меня не бывает проблем. Просто маленькие неприятности.

— Хорошо. Я занялась вашей «маленькой неприятностью» по имени Серебряная Юлэ. Вчера госпожа Тинг нанесла мне визит, думаю, вам об этом известно.

— Что вы, откуда? Вы же не считаете, что я послал своих мальчиков приглядывать за вашим офисом? У мальчиков достаточно других, куда более серьезных дел... Да, так что же вам сказала госпожа Тинг?

— Как я и предполагала, госпожа Тинг отказалась от моей настоятельной просьбы порвать с господином Сичжи. Она заявила, что ее устраивают их отношения и к певческой карьере она более не вернется.

— Печально... — протянул голос Красавчика Ванга.

«Погоди меня хоронить», — зло подумала я и заявила:

— Тем не менее!..

— Тем не менее?

— Да, тем не менее я взяла на себя смелость исполнить некий ритуал.

— Вот это интересно... — Голос Красавчика Ванга явно колебался: то ли хоронить меня, то ли все-таки оставить дышать и радоваться жизни.