В 4:50 с вокзала Паддингтон - Агата Кристи

Упрек возымел действие. Эмма Кракенторп поспешила сказать:

– Это такая любезность с вашей стороны, что выприехали!

– Ну что вы. В подобных обстоятельствах интересы семьитребуют, чтобы кто-то следил за порядком проведения этой процедуры. Ядоговорился, что побеседую с инспектором, когда мы приедем в Резерфорд-Холл. Несомневаюсь, что ситуация, сколь она ни тягостна, вскоре прояснится. Для менялично и так достаточно ясно, что произошло. О том, что ключ от Долгого амбаравешают на гвоздь снаружи, было, как подтверждает Эмма, в здешних местах широкоизвестно. Мне представляется в высшей степени вероятным, что в зимние месяцыместные парочки использовали это помещение для свиданий. У одной такой парыразразилась ссора, молодой человек действовал, не помня себя. В ужасе от того,что натворил, он наткнулся взглядом на саркофаг и понял, что лучшего тайникаему не найти.

«Да, – мысленно согласилась Люси, – звучит вполнеубедительно. Именно то, что сразу приходит в голову».

Седрик сказал:

– Вы говорите – местная парочка. Однако никто изместных не опознал эту девицу.

– Не все сразу, дайте срок. Я убежден, что опознание незамедлит последовать. Кроме того, конечно, очень может статься, что мужчина, окотором идет речь, – местный житель, но девица – нездешняя, возможно, изкакой-нибудь другой части Бракемптона. Бракемптон – большой город, невероятноразросся за последние двадцать лет.

– Будь я девицей, которой назначают свиданье, я бы непотерпел, чтобы меня затащили в нетопленый амбар на отшибе от всегосвета, – заявил Седрик. – То ли дело посидеть в обнимку где-нибудь вкинотеатре, а мисс Айлзбарроу? Как вы на это смотрите?

– Неужели есть надобность копаться во всем этом? –взмолился в изнеможении Гарольд.

Одновременно с его риторическим вопросом машина остановиласьу парадной двери Резерфорд-Холла, и все по очереди стали вылезать.

Войдя в библиотеку, мистер Уимборн моргнул от неожиданности;умные старческие глазки, минуя инспектора Бейкона, с которым он уже имел случайвстретиться, остановились на фигуре красивого блондина, стоящего у него заспиной.

Инспектор Бейкон представил незнакомца:

– Рекомендую, инспектор сыскной полиции Краддок изНового Скотленд-Ярда.

– Нового Скотленд-Ярда? Хм-м…. – Мистер Уимборнподнял брови.

Дермот Краддок, обладая приятными манерами, непринужденновступил в разговор:

– Нас сочли нужным подключить к этому делу, мистерУимборн, – сказал он. – Поскольку вы представляете интересы семействаКракенторпов, будет, я полагаю, лишь справедливо поделиться с вами некоторой неподлежащей разглашению информацией.

Никто не мог сравниться с молодым инспектором Краддоком вумении представить малую толику правды как истину в полном объеме.

– Инспектор Бейкон, я уверен, согласится сомной, – прибавил он, бросая взгляд на своего коллегу.

Инспектор Бейкон с подобающей торжественностью – никто бы незаподозрил, что обо всем этом было условлено заранее, – согласился.

– Итак, – начал Краддок. – На основаниипоступивших к нам сведений у нас есть причины полагать, что женщина, найденнаяубитой, – не здешняя, на самом деле она приехала из Лондона, а незадолгодо того прибыла из-за границы. Не исключено – хотя полной уверенности нет – изФранции.

Мистер Уимборн снова поднял брови.

– Вот как? – сказал он. – Вот оно что?

– А потому, – объяснил инспектор Бейкон, –начальник городской полиции и решил, что по всем правилам расследование деладолжен вести Ярд.

– Остается лишь надеяться, – проговорил мистерУимборн, – что оно быстро завершится. Едва ли нужно подробно останавливатьсяна том, сколь огорчительна для семейства вся эта история. И хотя лично ониникоим образом к ней не причастны, тем не менее…

Он замолчал всего на долю секунды, но инспектор Краддокуспел заполнить эту паузу:

– Не слишком приятно, когда на твоей земле находятубитую женщину. Совершенно с вами согласен. Да, так я хотел бы переговоритьнакоротке с членами этой семьи.

– Право, не представляю себе…

– Что они могут рассказать? Может быть, ничегоинтересного – но как знать? Не сомневаюсь, что большую часть сведений, которыемне требуются, сэр, я получу от вас. Сведений относительно этого дома и семьи.

– Какую роль могут играть эти сведения, когда речь идето безвестной молодой особе, которая приехала из-за границы и была найденаубитой?

– Собственно, в том-то и вопрос, – сказалКраддок. – Почему она здесь оказалась? Была ли неким образом связана впрошлом с этим домом? Служила ли, например, когда-нибудь там прислугой? Скажем,горничной? Или приехала встретиться с кем-то из прежних обитателейРезерфорд-Холла…

Мистер Уимборн заметил холодно, что с тех пор, как ДжеймсКракенторп в 1884 году построил Резерфорд-Холл, никто, кроме Кракенторпов, внем не обитал.

– Уже любопытный факт, – сказал Краддок. –Если б вы согласились дать мне вкратце очерк семейной истории…

Мистер Уимборн пожал плечами.

– Тут и рассказывать особенно не о чем. ДжосаяКракенторп занимался производством печенья, галет, маринадов, пикулей и такдалее. Нажил громадное состояние. Построил этот дом. Теперь в нем живет егостарший сын, Лютер Кракенторп.

– Были другие сыновья?

– Еще один. Генри. В 1911 году погиб в автомобильнойкатастрофе.

– А нынешний мистер Кракенторп никогда не думал продатьэтот дом?

– Не может, – сухо сказал адвокат. – Согласноусловиям отцовского завещания.

– Вы не расскажете мне подробнее об этом завещании?

– А с какой стати?

Инспектор Краддок улыбнулся.

– Я ведь и сам при желании могу ознакомиться с ним вСомерсет-Хаусе.

Мистер Уимборн нехотя отвечал ему кривой усмешкой.

– Верно, инспектор. Я всего лишь хотел подчеркнуть, чтоинформация, о которой вы просите, не имеет никакого отношения к делу. Что же дозавещания Джосая Кракенторпа, тут нет секретов. Он оставил свое весьмазначительное состояние попечителям, с тем, чтобы доходы с него пожизненновыплачивались его сыну Лютеру, а после смерти Лютера капитал должен бытьразделен поровну между детьми Лютера – Эдмундом, Седриком, Гарольдом,Альфредом, Эммой и Эдит. Эдмунда убили на войне, а Эдит четыре года тому назадумерла, таким образом после кончины Лютера Кракенторпа деньги поделят междуСедриком, Гарольдом, Альфредом, Эммой и Александром Истли, сыном Эдит.