Браки между зонами три, четыре и пять - Дорис Лессинг

Объехав север, она свернула на запад, оставляя все время справа центральный горный массив. На западе еще стояло позднее лето, солнце грело, но не палило. Повсюду вокруг она наблюдала изобилие и довольство, но рассказывали люди все то же. И женщины, и мужчины, и дети встречали ее вопросом: «Эл-Ит, Эл-Ит, что произошло? Что мы сделали не так, что ты сделала не так?»

Ощущение вины сильно давило на нее. Хотя Эл-Ит этого и не осознавала, потому что ей были неведомы подобные ощущения. В ней бродило много сильных и невеселых чувств, тяжелых и не очень, имевших разные оттенки, окраски, но одно чувство неизменно возвращалось, и она наконец сообразила, что именно оно главное, ибо определяет состояние ее души. Чувство вины — так она его сформулировала: «Я, Эл-Ит, виновата». Но всякий раз, когда эта мысль возникала в голове, она тут же старалась от нее избавиться с отвращением и недоверием. Как это вышло, что она, Эл-Ит, виновна? Разве может быть виновата она, и только она? Неужели в чем-то неправа?.. Пусть она оказалась связанной с Зоной Четыре, но ведь это еще не значит, что от нее ушло фундаментальное знание, основа всех знаний. Она уверена, что все в жизни переплетено и перемешано, все существует в неразрывном единстве, не бывает такого, чтобы в чем-то был виноват кто-то один, не может такого быть. Если есть зло, тогда оно должно быть присуще всем и каждому в любой зоне — и, несомненно, также и за их пределами. Эта мысль сильно поразила Эл-Ит и напомнила ей… Она практически не думала, а если и думала, то мало — о том, что происходит за пределами зон… в частности, она очень мало размышляла сейчас о Зонах Один и Два, — а ведь последняя находилась как раз рядом, на северо-западе, за горизонтом, который бывал то голубым, то пурпурным… Эл-Ит не смотрела туда с тех пор, как… с тех пор, как… даже не вспомнить, с каких пор. Сейчас она оказалась на небольшом холме, в центре западных регионов. Она слезла со спины благородного Йори и, придерживая рукой за его холку, обратила взор на северо-запад — туда, где находилась Зона Два. Что же там? Она представления не имела! Никогда не задумывалась! А почему? Было неинтересно? Или интересовалась когда-то, но очень давно? Эл-Ит даже не могла вспомнить, стояла ли она когда-нибудь вот так, как сейчас, устремив глаза в ту сторону с любопытством, пытаясь проникнуть взглядом в те синие обманные дали… но что-то ее туда тянуло, притягивало взгляд… нечто терялось, растворялось в синеве… колеблющейся неустойчивой синеве… Эл-Ит опомнилась, вынырнула из глубин размышлений, прихватив с собой какое-то врожденное знание, которое, она не сомневалась, в нужный момент непременно проявится. Не сразу, но вскоре… «Вот оно, — шепнула она себе. — Вот оно… если бы только поймать мысль…»

Эл-Ит снова уселась верхом и продолжала путь все по той же широкой дуге, загибая влево, и из западных регионов перебралась в южные. Эти края всегда были ее любимыми, ну да, она находила оправдания, чтобы ездить сюда чаще, чем в другие… как раз недавно была тут, в сопровождении всех своих детей и своего двора, с чуть ли не половиной жителей плато. Какое было время!.. Празднества, пение, теперь ей казалось, что они тогда протанцевали и пропировали все летние месяцы. И она ни разу не остановилась, не сделала паузу в своей насыщенной жизни, чтобы поднять глаза и взглянуть — а должна была — в те голубые дали зоны, расположенной гораздо выше ее собственного королевства, примерно настолько же, насколько Зона Три располагалась выше Зоны Четыре…

Хотя жители юга по-прежнему приветствовали Эл-Ит с искренней радостью и глубокой признательностью за все хорошее, что было у них в старые добрые времена, снова и снова, сильнее, чем прежде, терзала ее неотступная мысль: «Ты виновата, Эл-Ит, виновата…»

И она скакала дальше, уговаривая себя: «Нет, нет, я не виновата! Как я могу быть виноватой? Ведь я королева, вами избранная, потому что я — это вы, и вы меня признали лучшей представительницей своего народа, и вы для меня свои. Вы же считаете меня вашей королевой, вашей Эл-Ит, и, значит, я не могу быть одна во всем виновата. Ошибка допущена где-то там, где-то глубже, где-то выше?»

И она скакала дальше, среди холмов, густо поросших южными виноградниками, где всегда могла остановиться и посмотреть на северо-запад, на лазоревый край той, другой страны, — и у нее была эта возможность, пока она не объехала по кругу весь центральный массив и не оказалась там, откуда больше не была видна та сторона, а также и граница, пока она взбиралась на плато. Эл-Ит намеревалась быстро пересечь плато по прямой, ненадолго остановившись в столице, чтобы повидаться с детьми и со своими подданными, а потом встать там на самом краешке, посмотреть сверху на запад и северо-запад, и оттуда вглядеться в голубую дымку, пока не вспомнит то, что ей следует вспомнить, — и она знала, что именно это ей и следует сделать.

Эл-Ит объехала все южные регионы. Несколько раз ей попадались мужчины, которых, при прежнем порядке жизни, она бы приблизила к себе и непременно обольстила бы, пустив в ход свои разнообразные достоинства, ради того, чтобы зачать от них ребенка, — но стоило ли? В этом был источник ее самобичевания и угрызений совести, — ведь уже прошел почти месяц с той ночи, проведенной с Бен Ата, а она все еще не представляла себе, забеременела или нет. А ведь раньше она это всегда определяла сама, по реакциям всего организма и прибегая к интуиции, а вовсе не по признакам физиологическим. «Виновна, ох, виновна… и все же не виновна, даже думать так грешно, — глупо и самоуверенно и ограниченно». И так ехала Эл-Ит, охваченная смятением и раздираемая противоречивыми чувствами. Ум ее был спокоен, ясен и уравновешен, а в душе вовсю кипели и боролись страсти, абсурдные с ее точки зрения.

А как же главное ее достоинство, высший разум, который она считала своей сильной стороной и на который всегда полагалась, — то, что составляло самую ее сущность? Ну, от этого она была в те дни далека. Она стала падшим существом, бедняга Эл-Ит, и сама это сознавала.

А тем временем она непрестанно слышала в душе: «Бен Ата, Бен Ата», и это же звучало в цокоте копыт ее коня.

Когда Эл-Ит снова оказалась на дороге, идущей от границ Зоны Четыре прямиком через степи вверх на окруженное горами центральное плато, она повернула коня налево, с намерением скакать наверх, к своему дому. Но голос свыше вдруг заговорил, и ясно прозвучало у нее в голове: «Развернись и возвращайся к Бен Ата…», а когда она заколебалась, голос повторил: «Не медли, Эл-Ит».

И она повернула коня на восток. Когда она въезжала сюда из Зоны Четыре, торжествуя и танцуя с облегчением, она первым делом радостно отшвырнула свой щит и тут же забыла о нем. И как же теперь вернуться обратно в Зону Четыре без какого-нибудь защитного приспособления? Эл-Ит не представляла, что же теперь делать, и решила не делать вообще ничего: они должны знать о ее затруднениях и снабдить ее чем-нибудь.

По дороге к границе Эл-Ит то и дело оборачивалась и смотрела на центральный район своей страны, на его блеск, свет и тени… но теперь к этим впечатлениям добавилось еще одно: она не могла выбросить из головы те голубые пространства, сверкание которых видела за северной границей своего королевства. И свою прекрасную страну она представляла во всех подробностях, до мельчайших деталей, и вдаль, и вширь, и все ее границы, — эту самодостаточную страну… Но теперь Эл-Ит как бы включалась в ее пределы и те области за границей, которые лично для нее представляли неизведанные возможности.