Надежда на любовь - Бернад

— Не волнуйся, одежда найдется для тебя. Не отвлекайся…

Зима наступила внезапно, а Ванда так и не познала науку, как найти человека, то есть любимого Августа.

— Ты его обязательно найдешь, но вот вопрос нужна ли ты ему? Он-то тебя не ищет — заметила Вадома.

— А может, ищет, откуда я знаю? Сижу тут вдали от цивилизации, даже телефон отключен, как он меня найдет?

— Всему свое время…

Иногда к Вадоме приходили посетители-клиенты, платили деньги за услуги. Бывало, приезжали на дорогих машинах и увозили ее неведомо куда.

В один из таких дней, когда Вадома уехала «на вызов», а Сперанца хлопотала по хозяйству, Ванда должна была принести воды из проруби, это ее ежедневная обязанность. Обутая в серые валеночки, одетая в овчинный полушубок, шаль на голове, Ванда тащила тяжелые ведра, осторожно продвигаясь по узкой тропинке.

— Девушка! Разве можно носить такие тяжести? Давайте я Вам помогу! — мужской голос раздался, как гром среди ясного неба, Ванда вздрогнула, чуть ведра не выронила, обернулась, а незнакомый мужчина тут же у нее эти ведра и принял. Вид у помощника явно не богатырский, под тяжестью ведер он слегка согнулся, и Ванда чуть заметно усмехнулась.

— Ну, если Вам не трудно, помогите. Это и в самом деле тяжело.

— А Вы, я так понимаю, родственница местной колдуньи?

— Угадали. А Вы, наверное, к Вадоме идете? — догадалась она — но ее дома нет, уехала.

— Понятно. Зато помогу Вам. Меня зовут Бесник, а Вас?

— А меня Ванда. Вы живете в деревне, или приехали?

— Мой дом недалеко, крайний по трассе. Милости прошу в гости.

— Ну, это как-то неудобно… в гости. А у Вас есть, мобильный телефон? — спросила она.

— Смешной вопрос. У кого в наше время нет мобильника? Разве у Вас нет?

— Есть, конечно, но он давно разрядился. Представляете, в доме у Вадомы нет электричества.

— Вы это серьезно? — удивился Бесник — такого не бывает. Вы хотите позвонить? Жаль, но я оставил свой телефон дома. Значит, есть повод зайти ко мне в гости.

«Странный мужчина, он явно заинтересован, чтобы заманить меня к себе. Маньяк? Нет не похож» — подумала Ванда, присматриваясь к новому знакомому: невысокий, неприметный, лет сорок с хвостиком, на лице скудная рыжеватая растительность, вроде как усы и бороду отращивает, не пойми зачем. Вадома научила различать энергию человека. «Опасности он не представляет» — решила Ванда и ответила:

— А, знаете, Бесник, пожалуй, я воспользуюсь Вашим приглашением. Вот отнесем воду в дом, и можем пойти к Вам… За телефоном.

— Чудесно! Я угощу Вас кофе, у меня есть замечательный бразильский…

Дом у Бесника скромный, неприметный, внутри неухоженность. Бесник принял у Ванды ее полушубок, повесил на вешалку.

— Прошу, вот мой телефон, звони. А я тем временем кофе сварю.

Бесник орудовал на кухне, а Ванда расположилась в комнате, заполненной книгами, они лежали на полу, на подоконнике, в шкафу. Поверх книг возвышался ноутбук, на столе пылился монитор, в углах паутина. «Да, женской руки тут нет. Одинокий мужик, увлеченный какой-то идеей, ему не до быта» — подумала она.

— Не обращай внимания на беспорядок! — извинился хозяин — нет времени прибраться…

— Ничего страшного…

Она набрала номер по памяти, у Ванды была хорошая память.

«Мама, возьми трубку» — послала она мысленный приказ в пространство.

— Алло.

— Мама.

— Ванда? Ты?

— Да, это я. Сейчас я на твоей родине, у Вадомы.

— Они все-таки заманили тебя. Беги от них — в голосе матери неподдельная тревога.

— Не могу. Почему ты сразу не предупредила, кто они?

— Ты бы сбежала к ним раньше. Для неокрепшей девичьей души это так романтично быть ведьмой. Но в этом нет романтики. Это зло…

— Я не хочу становиться одной из них. Мне нужна их помощь, чтобы найти моего любимого человека.

— Это ловушка, Ванда.

— Прости, что не оправдала твоих надежд, но я влюбилась, и запуталась, а теперь я здесь, вместо тебя.

— Это ты меня прости, Ванда. Я виновата перед тобой, хотела перечеркнуть свое прошлое, а загубила твое будущее. Я могу тебе чем-то помочь?

— Нет, не можешь.

— Я буду молиться за тебя.

— Прощай, мама…

Ванда отключилась, задумавшись, кому она еще может позвонить, да, собственно, некому.

Неожиданно вспомнилось детство, с подружкой Мирославой они играли в добрую и злую колдунью. Условия игры придумывала Ванда, и сама была черной ведьмой, а Мира — белой. Однажды мать застала их за этой игрой, почему-то расстроилась, и просила не играть больше в такие игры. Запретный плод сладок, игры продолжались, но уже тайно. Только сейчас Ванда поняла в чем дело…

— Спасибо, Вы очень меня выручили — сказала она Беснику, возвращая телефон.

— Не за что. Приходи в любое время, и звони. И давай на ты, хорошо?

— Окей.

— Кофе готов, прошу за стол — он скинул на пол какие-то бумаги и поставил перед ней чашку ароматного кофе.

— Можно я помою руки.

— Конечно. Ванная там налево… осторожно, не запнись.

Она прошла в ванную комнату, тут тоже было не очень приглядно, но… здесь имелась горячая вода и слив, короче, цивилизация. Ванда вернулась в комнату, отведала кофе, прикрыв глаза, произнесла:

— Восхитительный вкус.

— А я что говорил, кофе отличный…

— А это будет очень неприлично, если я приму ванну? Я так давно не мылась по-человечески, там у Вадомы — деревянное корыто…

Бесник удивился, но отказать в ее просьбе не посмел.

— Да. Пожалуйста. У меня даже есть чистый халат…

Какое это было блаженство — лежать в ванне, наполненной теплой водой и намыливать себя душистым гелем, правда, гель мужской, и ванна чужая, не блистает стерильной чистотой. Но все познается в сравнении, после четырех месяцев жизни в спартанских условиях такая водная процедура привела Ванду в состоянии эйфории. Вспомнила Вадому. «Представляю, как она разозлится, но не превратит же она меня в жабу… Хотя кто ее знает? Может, в овцу? Откуда у них овцы? Может, это заколдованные непослушные ученицы» — усмехнулась Ванда.

Но пора и честь знать, незаметно подкрадывается вечер.

— А у тебя есть фэн? Волосы, подсушить? — спросила она у хозяина, вытирая полотенцем свои роскошные черные волосы, тот развел руками.

— Чего нет, того нет. Мои три волосинки в шесть рядов прекрасно сохнут естественным путем — пошутил Бесник, указывая на свою скудную растительность на голове.